Глава 74. Апокалипсис (19)

Ань Чжэ проснулся от приятного сна.

Во сне у него не было ни глаз, ни ушей, ни органов человеческого восприятия. Он словно вернулся в то время, когда был глубоко похоронен в мягкой и влажной почве. Однако это была не земля, и казалось, что он находится недалеко от Лу Фэна. Он был так же близок к дыханию полковника, как и к смерти.

Открыв глаза, он в изумлении уставился на серый потолок. Он пытался удержать себя от мыслей о людях и делах на Северной базе. Он мог чувствовать уходящие воспоминания. Он почти забыл внешность и поведение Поэта, доктора и Колина. Всё, что происходило в том городе, постепенно забывалось, но Лу Фэн всё чаще и чаще появлялся в его снах.

Иногда он открывал глаза и чувствовал, что этот человек находится рядом с ним. Тёмно-зелёные лианы, висящие у окна, покрылись белым инеем ещё до того, как засохли. Они замёрзли до яркого, чистого цвета, как будто глаза Лу Фэна смотрели на него.

Затем вскоре холод внешнего мира снова окутал его.

За окном свинцово-серые облака низко висели на вершине горы, а твёрдый грунт был покрыт белым инеем. Пришла зима.

Люди из научно-исследовательского института Хайленд по-прежнему заботились о нем. Десять дней назад он получил шерстяной шарф и пару перчаток из кроличьего меха. Каждый день он закутывался в эти тёплые вещи, покидая главное здание и направляясь в лабораторию Полли.

Клетка Симпсона потребляла много энергии, а ветряные мельницы имели ограниченную мощность. Клетку Симпсона можно было включать только на два часа в день. В остальное время Полли занимался чем-то другим. Иногда он обучал Ань Чжэ некоторым физическим и биологическим знаниям. Например тому, что всё окружающее состояло из молекул и атомов. Атомы можно разделить на электроны, протоны и нейтроны. Однако они далеки от конца, и никто не мог видеть, что составляет материальную основу этого мира.

– Слепой человек может только дотянуться до мира, чтобы познавать окружающее, но то, что он чувствует, очевидно, не является всей картиной. Наше понимание мира поверхностно, как у слепого. Нам суждено исследовать только внешний вид. У нас много гипотез, но нельзя проверить, верны ли они, – сказал ему Полли.

Пока он говорил, окно лаборатории распахнул воющий северный ветер с вершины горы. Темнокожий индиец встал, чтобы закрыть окно, и Полли потянулся за сложенным шарфом.

Шарф обернули вокруг шеи Ань Чжэ. Он уткнулся в мягкую тёплую ткань и спросил Полли: 

– Вам не холодно?

– С возрастом многие вещи меняются, – нежные серо-голубые глаза Полли Джоана смотрели на него. Ань Чжэ мог видеть своё отражение в глазах этого человека – завёрнутый белый шар. Однако он не смог долго смотреть, так как склонил голову и закашлялся. На улице было так холодно, но его лёгкие горели огнём. Так больно.

Полли провёл рукой по его спине и передал ему горячую воду, стоявшую на столе.

– Есть ли у нас какие-то антибиотики? – спросил он индийца по имени Ром.

– Ещё есть.

Кашляющий Ань Чжэ дрожал и принял лекарство. В комнате горела угольная печь, но ему всё равно было очень холодно.

– Я не могу понять причину твоей болезни, – Полли вытер пальцами выступивший холодный пот со лба Ань Чжэ, и в серо-голубых глазах появилась ощутимая боль, когда он прошептал: – Здесь нет никакого современного оборудования… Извини.

Ань Чжэ покачал головой. 

– Всё в порядке.

Полли сказал, что человеческое понимание мира всегда было поверхностным, и иногда Ань Чжэ чувствовал, что его понимание людей тоже просто поверхностное. Он совсем не ожидал, что люди будут так обращаться с ним, когда он вернётся в Бездну.

Например, Полли не был медицинским экспертом, но из-за слабости тела Ань Чжэ он начал читать медицинскую литературу в базе данных, а Ром помогал её найти.

Иногда Ань Чжэ чувствовал вину за их доброту. Это потому, что он не был человеком. Он чувствовал эту доброту к человеческой оболочке, которую украл. Он начал опасаться, что его сущность обнаружат в день его смерти.

Однажды он сказал Полли, что тому не стоит сильно беспокоиться. В то время Полли тыльной стороной руки измерил температуру лба Ань Чжэ и прошептал: 

– Ты как мой ребёнок.

В отсутствие Полли он спросил Рома, почему господин Полли так добр к нему.

– Господин любит всех живущих здесь, – ответил Ром.

– Когда я пришёл в институт, половина моего тела была покрыта плесенью, и моё сознание спало, – Ром закатал штанины, чтобы показать свои крепкие икры, покрытые шрамами и выпуклостями, как земляные валы. Всегда молчаливый мужчина произнёс длинную фразу: – Он потратил полгода, спасая меня, не взирая на то, день это или ночь. Я не мог поверить, что в мире существует такой человек.

Он также добавил:

– Раньше я не был хорошим человеком. Я убил своих товарищей по команде, когда был наёмником, но теперь спас трёх соотечественников извне, и это искупление. Хорошо быть хорошим человеком, и лучше быть человеком, чем монстром. Многие здесь похожи на меня. Нет никого, кто бы не любил господина Полли.

Ань Чжэ ясно помнил, что в то время он необъяснимым образом думал о том, что делал Лу Фэн. Сразу после этого он покачал головой и выбросил из головы силуэт того человека, который был полной противоположностью Полли.

Ром был любителем музыки. Когда ему нечего было делать, он играл на губной гармошке по изношенным нотам и иногда учил Ань Чжэ. Звук был приятным, но Ром сказал, что инструменты людей в миллионы раз лучше, чем губная гармошка. Вместе они могли сыграть невероятно великолепную симфонию.

В это время к ним подошёл Полли и пошутил: 

– Если бы Ром родился сто лет назад, он стал бы выдающимся музыкантом.

Всегда сдержанный Ром улыбнулся и достал ветхое радио. Он перевернул кассету и нажал кнопку воспроизведения. Из заржавевшей машины раздавался то интенсивный, то нежный ритм. Это звучали бесчисленные инструменты, каждый со своим тоном и мелодией. Звуки и мелодия вместе образовывали ещё один великолепный звук. В этой лаборатории, обожжённой древесным углём, звучала музыка. Она приманила к белому зданию человека, чья левая рука превратилась в коготь зверя. Ром повесил радио на перила снаружи и прибавил громкость.

Через матовое оконное стекло проникала лёгкая и плавная музыка. Перед воспроизведением музыки на кассете был отчёт, в котором говорилось, что это «Весенняя соната» Бетховена. Ань Чжэ послушал это. Весна в Бездне тоже была прекрасна, но он, вероятно, не сможет её увидеть.

Именно в это время он получил сообщение с Северной базы.

Канал связи, который долгое время молчал, вспыхнул красным. В списке сообщений был только один безымянный объект.

Ань Чжэ вызвал интерфейс связи. В текстовом сообщении, отправленном неизвестным человеком, было всего две строки, в которых говорилось:

«Зима пришла».

«Монстры ведут себя иначе. Обратите внимание на безопасность».

Ань Чжэ взглянул на Полли. 

– Господин.

– Это новости от доктора Цзи с Северной базы, – сказал ему Полли. – Все эти годы он тайно поддерживал со мной связь.

Слова «доктор Цзи» погрузили Ань Чжэ в транс. Он спросил: – …Вы хотите ответить?

– Ответь. Ты можешь отправить сообщение вместо меня.

***

Северная база.

Канал связи загорелся, показывая, что есть ответ от научно-исследовательского института Хайленд.

«Получили».

«Спасибо за напоминание. База также должна уделять внимание безопасности».

Доктор прошёл мимо и увидел экран связи.

– Полковник Лу, – он повысил голос, – трудно представить, что Судья делает такое. Ты по-прежнему добрый человек.

Глаза Лу Фэна были светлыми, когда он смотрел на слова на экране.

– Кто на противоположной стороне? – спросил мужчина.

– Кто-то, кого ты даже представить себе не можешь, – ответил доктор Цзи. – Полли Джоан.