18. Прошлое

2008 Год

Мои босые ноги коснулись холодного пола, когда я вошел в офис шерифа. Воздух вокруг меня был слегка прохладным, а в офисе пахло смесью пота и чистящих средств.

Настойчивая болтовня, наряду со случайными помехами радиоприемников, включавшихся каждые несколько секунд, заполнила тесную комнату, и когда шериф Соло повел меня дальше в большую зону – обхватив рукой мою левую руку, – я заметил вопросительные взгляды помощников шерифа, брошенные на меня. Я понял, что, несмотря на то, что они видели много странного дерьма в своей работе, они не должны были видеть подростка, одетого как девочка, в качестве заключенного. Я мог только представить, какие сценарии и предположения они, должно быть, создали в своих безвкусных головенках, когда я проходил мимо них. Их любопытные глаза прошлись по мне – веселье и замешательство ясно читались на их лицах, – что только заставило меня усмехнуться.

Я подмигнул паре помощников шерифа сзади, которые хмуро посмотрели на меня и вернулись к тому, чем они занимались, прежде чем решили пялиться на меня, как на улику или что-то в этом роде.

Придурки.

Но я думаю, что не у всех была способность демонстрировать сопереживание. Большинство людей видят только внешность человека и составляют о нем в своем воображении полную биографию, но они не в состоянии понять, откуда взялся этот человек.

Как сказал Шерлок Холмс, написанный Артуром Конаном Дойлом: Вы видите, но не понимаете.

Это именно то, что делает большинство людей. Они видят вас, они судят вас и формируют мнение о вас, даже не открыв рта, чтобы объясниться.

Такова жизнь, я полагаю.

Шериф Соло увел меня подальше от любопытных глаз в чуть более темную и прохладную часть офиса. В этой комнате были стены из шлакобетона, пол, выложенный белой плиткой, и в два раза больше камер, чем в главном офисе.

Там были две очень большие, очень вызывающе мрачные на вид камеры, и моя кожа покрылась мурашками при мысли о том, что мне придется находиться внутри одной из них.

В одном углу был установлен стол с компьютером и еще каким-то дерьмом, за которым сидел недовольный помощник шерифа. По изгибу его верхней губы и сведенным бровям было ясно, что он хотел быть где угодно, но не в этом замкнутом пространстве, и, честно говоря, я мог понять, потому что, о мой Бог, вонь в той комнате была в лучшем случае ужасающей. Это вызывало у меня тошноту; заставляло мой чертов нос гореть. Я был в нескольких секундах от того, чтобы рухнуть на пол, и это о многом говорит, потому что я из тех ублюдков, у которых встает от запаха крови.

Шериф Соло остановился перед камерой, которая находилась в левой части комнаты, затем отпустил мою руку и начал отпирать ее.

–У нас сегодня вечером полный зал, малыш, так что тебе придется приспособиться, - сказал он, затем мотнул головой в сторону другой камеры, где было полно людей, с которыми я бы предпочел не находиться в непосредственной близости.

Из-за проклятого запаха, конечно.

Когда я не ответил ему, шериф закатил глаза, снял наручники с моих запястий и практически втолкнул меня в удивительно пустую камеру.

Я повернулся, как раз когда он закрыл дверь и запер ее с громким лязгом.

Я обхватил пальцами прутья и переступил с ноги на ногу.

–Итак... тогда это прощание, - сказал я ему.

Он устало вздохнул и покачал головой, глядя на меня.

–Ты - проблема, ты знаешь это?

Я ухмыльнулся.

–Конечно.

Он прищелкнул языком, затем быстро взглянул вбок, прежде чем наклонился поближе к камере.

–Дай мне несколько часов, - прошептал он, и выражение его лица смягчилось, когда он слабо улыбнулся. –Я вернусь за вами обоими.

Я уставился на него в замешательстве.

–Чт... ‐ Я закрыл рот, когда он быстро кивнул мне и отошел от меня, прежде чем я смог спросить его, что он имел в виду.

Тогда ладно.

Вздохнув, я отошел от решетки и уже собирался сесть, когда голос остановил меня на полпути.

–На твоем месте я бы этого не делал.

Я обернулся так быстро, что немного споткнулся. Мое сердце билось в моем гребаном горле, когда я смотрел на фигуру, сидящую напротив меня – с затылком, прислонившимся к стене позади него, его колени были согнуты, а предплечья покоились на них, и на его молодом лице играла озадаченная улыбка.

Неудивительно, что шериф Соло сказал, что вернется за двумя нами.

–Возможно, я помочился вон там на пол, а возможно, и нет, просто чтобы позлить дежурного снаружи, - сказал мне парень.

Я сглотнул и выпрямился, затем прошел дальше в камеру.

–Ты чертовски напугал меня, чувак, - сказал я ему.

Он усмехнулся и поднял руки.

–Извините. ‐ Затем он указал на пустое место рядом с собой. –Давай, присоединяйся ко мне.

–Как по-рыцарски, - съязвил я, затем устроился рядом с ним.

–В конце концов, я настоящий джентльмен, - сказал он и ухмыльнулся, когда я посмотрел на него.

Вблизи я легко мог разглядеть мешки под его карими глазами, полосы грязи на челюсти и шее; дыры и разрывы на его фиолетовых джинсах «Хенли» и линялых джинсах. Его волосы были зачесаны близко к голове, и хотя из-за этого он казался растрепанным, его тон и поза были совсем не такими.

–Джентльмен, который мочится на пол только для того, чтобы позлить полицейского? - Спросил я.

–Очевидно. ‐ Он окинул меня беглым взглядом, так что я подтянул колени и обхватил их руками.

–Не пялься, блядь, - пробормотал я, затем оглядел камеру.

Стены и пол были не чем иным, как твердым бетоном. В одном углу стоял металлический горшок для мочи, в другом - двухъярусная кровать, а в левом верхнем углу камеры было жалкое подобие вентиляционного отверстия.

–Я не пялюсь, - ответил парень. –Я…

–Любопытен? Озадачен? - Я уточнил, затем снова посмотрела на него. –Удивлен?

Он мгновение изучал мое лицо, затем переместился так, чтобы смотреть мне в лицо. –Почему меня это должно забавлять?

Я пожал плечами.

–Я, должно быть, кажусь тебе смешным. Парень в женском платье – арестован черт знает за что.

–Знаешь, я тоже здесь, - возразил он.

–Но ты не...

–Что, не надел чертово платье? - сказал он, обрывая меня. –Это, блядь, не имеет значения, чувак. Я не осуждаю, так что расслабься.

Я сглотнул.

–Извини. Я просто... потрясен, я думаю.

–Ты выглядишь так, словно через многое прошел, так что чувствовать себя таким, какой ты есть прямо сейчас, чертовски важно, - сказал он, и мое горло сжалось от его слов.

–Это очевидно, да? - Фыркнул я.

–Иначе тебя бы здесь не было.

Я усмехнулся.

–Туше.

–Я Джейс, - представился он, затем протянул мне руку.

Я пожал ее и ухмыльнулся, прежде чем сказать:

–Дорран.

–Сколько тебе лет? - спросил он.

–Шестнадцать. Тебе?

–Девятнадцать, - сказал он. –Итак, Дорран, - затем он добавил, - что, черт возьми, ты сделал, чтобы тебя арестовали? Потому что, насколько я знаю, плохое чувство моды - еще не достаточная причина, чтобы оказаться за решеткой.

Я ничего не мог с собой поделать; я рассмеялся.

–Ты ловкий ублюдок, не так ли?

–Помогает мне время от времени получать член.

–Тебе нравятся парни?

–Конечно - сказал он с усмешкой.

–Неудивительно, что ты пялился на меня, - поддразнил я, затем поднял бровь.

–Чувак, поверь мне, если бы я хотел войти в тебя, ты бы уже стоял на четвереньках, выкрикивая мое имя.

Его слова заставили меня резко вдохнуть, и холодок пополз по моей спине, когда воспоминания о последних двух годах начали всплывать снова.

Руки, удерживающие меня.

Руки тянут меня за одежду.

Руки прижимают мое лицо к стене.

Оскорбления, произносимые шепотом. Жестокая ебля. Удары, от которых у меня кружилась голова.

Мамины безжизненные глаза, смотрящие в никуда. Ее кровь на моих руках, на моем языке. Ее тело, придавленное моим. Она..

–Дорран? - Голос Джейса звучал обеспокоенно. –Эй, приятель, что случилось? - Он положил руку мне на плечо и слегка встряхнул меня, заставив вздрогнуть.

–Вау. ‐ Его глаза расширились, когда он уставился на меня. –Ты в порядке, чувак?

Я откинул волосы назад и сделал несколько медленных вдохов в попытке прогнать яркие образы в моей голове.

–Да, - ответил я немного хрипло. –Да, я... я в порядке, спасибо.

–Я что-то не то сказал? - спросил он.

Я снова сглотнул и кивнул ему.

–Да, вообще-то. ‐ Затем я рассказал ему все, что случилось со мной с тех пор, как умер мой отец, включая события той ночи, и с каждым случаем, о котором я ему рассказывал, поведение Джейса менялось все больше и больше.

–Тааак, - начал он, как только я закончил, и приподнял плечо. –Ты здесь, потому что ты вполне заслуженно убил бессердечную суку, которая травмировала тебя два гребаных года? - Я ожидал, что он будет шокирован или возмущен тем фактом, что я убил свою мать, но вместо этого он разозлился из-за меня, как будто то, что я сделал, имело полный смысл.

Это, конечно, подействовало на меня, но я был рад, что не я один так думал.

–Ага. ‐ Я прислонился спиной к стене и вытянул ноги перед собой. –Но я только вкратце описал шерифу ситуацию и не вдавался ни в какие детали, как в случае с тобой.

–Ну, ты должен был рассказать ему все, - сказал Джейс.

–Ты рассказал ему свою историю?

–Да.

–И это что-то изменило?

Он пожал плечами.

–Не совсем, но он, по крайней мере, знает правду.

Я указываю на свой наряд.

–Я почти уверен, что он получил точную картину того, что происходило в моем доме, прежде чем он приехал, - заявил я. –Это, и я не думаю, что у меня получилось бы очень убедительно пересказать все так, как я это сделал тебе. ‐ Я быстро почувствовал себя непринужденно рядом с Джейсом, и это было одновременно заземляюще и пугающе, потому что до него у меня точно никогда никого не было на моей стороне.

Он повторил мою позу и вытянул ноги рядом с моими.

–Правда не обязательно должна быть убедительной, Дорран, - сказал он. –Правда есть правда. Это просто есть; это не должно быть ничем ограничено.

Он был прав, конечно.

–И ты думаешь, что шериф Соло из тех парней, которые увидят мою правду такой, какая она есть? - Спросил я.