Глава пятая

Эмма

— Бабушка, я люблю тебя, но ты доведешь меня до срыва, — говорю я, качая головой в сторону бабушки, которая вяжет на диване, как будто сегодня утром я не получила панического звонка от Лотти, нашей соседки, сообщившей мне, что они пропали и снова забрали машину. — Вы с Бетси должны научиться хорошо себя вести.

— ПФ! — Она машет рукой в воздухе. — Мы были хорошими почти восемь десятилетий. Теперь мы достаточно взрослые, чтобы делать то, что, черт возьми, хотим.

— Ты никогда не будешь слишком стара, чтобы тебя арестовали, — напоминаю я ей, закусывая нижнюю губу. — Вы не можете продолжать водить машину без прав.

— Ой, тише, дорогая, — говорит Бетси, похлопывая меня по руке. — Мы сегодня даже далеко не ездили. Лишь до Куквилла и обратно.

—Бетс! — Бабушка хмуро смотрит на нее, заслужив застенчивую ухмылку от Бетси.

— Вы ездили в Куквилл? — Я кладу руки на щеки и в смятении смотрю на них. Куквилл находится более чем в часе езды отсюда. Слишком далеко, чтобы они могли ездить в одиночку, без прав. У бабушки забрали их после инсульта. Честно говоря, я не уверена, что у Бетси когда-либо были таковые. — Зачем тебе понадобилось ехать в Куквилл?

— Мне нравится тамошний торговый центр, — говорит бабушка.

— Бабушка, мы живем в Нэшвилле. Торговые центры здесь повсюду!

— Они полны туристов. Мне нравится делать покупки в тишине и покое, Эммалин.

Я даже не хочу знать, что она покупала сегодня. С ней ничего не поделаешь. У моих бабушки и дедушки никогда не было многого. Дедушка работал всю свою жизнь за мизерную зарплату. Но когда он умер, то оставил бабушку миллионершей. Я не думаю, что она даже знала о крупном полисе страхования жизни, который он оформил на себя, до того дня, когда мы нашли документы.

То, что он не смог дать ей при жизни, он с лихвой компенсировал после смерти. Бабушка и Бэтс делают покупки так, как будто они профессионалы и наслаждаются каждой минутой. Это ужасно, честно.

— О! Ты напомнила мне. — Бабушка откладывает вязание, слезает с дивана и направляется на кухню, но через несколько мгновений возвращается с сумкой под мышкой. — Я подобрала это для тебя сегодня.

Я осторожно лезу в сумку и достаю спрятанную внутри книгу.

— Хороших девочек наказывают, — прочитала я вслух название, расширив глаза при виде почти обнаженного мужчины на обложке. — Боже мой. Я думаю, если бы не полотенце на его бедрах, он бы мог поприветствовать весь мир своим членом.

— Им действительно следует делать обложки для книг на подобии тех анимаций, что я видела на компьютере, — говорит Бетси, заглядывая через мое плечо. — Я бы хотела посмотреть, что будет, когда он уронит полотенце.

— Бетс! — я хочу засмеяться, но сдерживаю себя и запихиваю книгу обратно в сумку, а мои щеки горят.

Бабушка кудахчет, хлопая себя по колену.

— Ну, не вини меня! — Бетси фыркает. — Если он собирается выложить это на всеобщее обозрение, у меня есть право пофантазировать, не так ли?

— Тебе пора перестать читать грязные романы, — говорю я ей, прежде чем обратить прищуренные глаза на бабушку. — И тебе придется перестать водить машину. Если ты хочешь пойти по магазинам, пока я на работе, все, что тебе нужно сделать, это сообщить Лотти. Она отвезет тебя.

Лотти помогает присматривать за бабушкой и Бетси, пока я работаю. По крайней мере, она пытается присматривать за ними ради меня. Чаще всего они склонны убегать прежде, чем она понимает, что они ушли. Это не ее вина. Они очень хитрые для старушек.

— Лотти водит машину так, будто она уже одной ногой в могиле, — говорит бабушка.

— И она слушает те ужасные вопли, — соглашается Бетси, поджимая губы так же, как бабушка. Если не считать того факта, что у Бетси длинные волосы, а бабушка предпочитает делать завивку, их невозможно отличить друг от друга. Они одинаковы, вплоть до маленьких родимых пятен на мочках левых ушей.

— Это рэп, — говорит Бабушка.

— Это не рэп. Тот милый мальчик с татуировками – рэпер. Как его зовут, дорогая? — она спрашивает меня. — Тост на троне?

— Тост на троне? Ты имеешь в виду Пост Малоуна, Бетси?

— Да! Это он самый. — Она улыбается мне. — Такой милый мальчик.

Откуда она вообще знает о Пост Малоуне достаточно, чтобы составить мнение о его персонаже? Даже я недостаточно знаю о нем, чтобы составить мнение. Вообще-то, я не хочу знать, откуда она о нем знает. Некоторые вопросы лучше оставить без ответа.

— Может быть, нам стоит найти тебе хорошенького музыканта, — размышляет Бабушка. — Было бы здорово, если бы здесь был кто-то, кто умеет петь.

— Мне не нужен музыкант.

— Врач? — предполагает Бетси.

— По крайней мере, он пригодится, если что-то случится, — бормочет бабушка, снова беря в руки спицы.

— Нет.

— Адвокат?

— Он тебе пригодится в следующий раз, когда ты отправишься за покупками, Лу.

— Нет.

— Дорогая, ты уверена, что тебе вообще нравятся мужчины? — спрашивает меня бабушка с серьезным лицом. — Все в порядке, если это не так, ты же знаешь.

— Бабушка, я натуралка.

— Ты уверена? Ты никогда даже не была на свидании с мужчиной, не говоря уже о том, чтобы быть в отношениях.

— Ты предлагаешь ей переспать с мужчиной, чтобы узнать, нравится ли ей это? — спрашивает Бетси.

— Я просто делаю наблюдение, но если она хочет взять кого-то на тест-драйв, прежде чем совершить покупку, я полагаю, это ее выбор, не так ли?

— Да, я уверена! — воплю я, закрыв лицо руками. Возможно, мне стоит начать пить, но мне даже не нравится вкус алкоголя, но, конечно, это не может быть хуже, чем слушать, как бабушка и Бетс говорят об отсутствии у меня сексуальной жизни. — Я встретила кое-кого.

Дерьмо. Я не это хотела этого говорить.

— О боже, — шепчет бабушка. — Ты влюбилась?

— Что? — Я убираю руки от лица. — Нет.

— О, да, это так! — Бетси кудахчет. — Вот почему она такая раздражительная в последнее время, Лу!

— Кто он? — спрашивает бабушка.

— Он похож на парня с обложки книги?

— Боже мой. — Я ни за что не расскажу ни одной из этих сумасшедших женщин о Зейне. Зная мою удачу, через час они будут у его порога и станут требовать узнать его намерения. Или, что еще хуже, потребовать узнать насколько хорошо он укомплектован. Бабушка не лгала, когда говорила, что они достаточно взрослые, чтобы делать то, что хотят. Теперь это ее девиз по жизни. И я почти уверена, что это всегда было девизом Бетси. — Можем ли мы поговорить о чем-нибудь еще? Это даже не имеет значения.

— Почему нет?

— Потому что этого никогда не произойдет!

Бабушка и Бетси переглядываются, прежде чем бабушка тянется к моей руке:

— Иди, сядь со мной, дорогая.

Я неохотно позволила ей отвести меня к дивану, грациозно плюхнувшись на него… только для того, чтобы поморщиться, когда вязальная спица уколола меня в ягодицу. Я достаю ее и откладываю в сторону.

— Почему ты не хочешь говорить о своем молодом человеке, Эммалин?

— Потому что он не мой, бабушка, — вздыхаю я. — Он просто парень с работы.

— Клиент?

— Нет. Он руководит частной охранной компанией, с которой заключила контракт Камилой.

Бабушка понимающе кивает:

— У него в заднице палка, и он не знает, что ты существуешь? Твой дедушка был таким же, когда мы впервые встретились.

Я фыркаю, мне трудно в это поверить. Дедушка боготворил землю, по которой ходила бабушка, и все это знали. У мужчины не было ни единой поэтической косточки в теле, но он писал ей самые нежные любовные письма.

— Зейн знает, что я существую, — бормочу я. — Этот мужчина не оставляет меня в покое.

Бабушка и Бетси переглядываются еще раз. Клянусь, за последние восемьдесят лет они отточили свои близнецовые способности. Взглядом они говорят друг другу больше, чем большинство людей говорит за час разговора. Это правда ужасно.

Я не понимаю, что они сейчас говорят, но бабушка обнимает меня за плечи и запускает пальцы в мои волосы.

— Тогда, возможно, тебе стоит перестать сопротивляться ему и выяснить, почему он так отчаянно преследует тебя, дорогая девочка. Прежде чем ты упустишь то, чего уже не сможешь вернуть.

— Она права. — Бетси решительно кивает головой. — Ты же не хочешь в итоге оказаться старой и одинокой, как я, не так ли?

— Ты не одна, Бетси. У тебя есть мы.

Она улыбается мне, но улыбка не достигает ее глаз, как обычно.

— И я бы не изменила этого ни на минуту. Но есть некоторые ошибки, которые ты не можешь вернуть, милая девочка. Я знаю, потому что сделала то же самое, что и ты сейчас делаешь. Я боролась с этим, пока не упустила своего мужчину, он уехал из города. Он ушел на войну, так и не узнав, что я к нему чувствую.

— Бетс. — Выражение моего лица меняется. Я этого не знала. Я всегда думала, что она так и не вышла замуж, потому что никогда не хотела, чтобы ее ограничивали. Она всегда была независимой и, казалось бы, довольная собой. — Он… он умер за границей?

— Что? Боже мой, девочка, нет. Мужчина пришел домой и решил заняться грабежом банков.

— Бетси, я не думаю, что эта история возымеет ожидаемый эффект, — криво говорю я. По моему мнению, это больше похоже на то, что она смогла избежать плохой доли.

— Война меняет людей, Эммалин. Мужчина, вернувшийся с той войны, был не тем, в кого я влюбилась. Кто знает, как сложилась бы жизнь, если бы я просто немного поддалась? — спрашивает она. — Возможно, его жизнь сложилась бы иначе.

— А может быть, ты бы тоже стала грабителем банков.

— Это сработало для Бонни и Клайда, не так ли?

— Что? Нет! Нет, с Бонни и Клайдом это не сработало, — говорю я, недоверчиво смеясь. — Их история закончилась смертью.

— Возможно, но все закончилось тем, что они были вместе. — Глаза Бетси сверкают. — Это должно что-то значить.

Я никогда не считала свою тетю безнадежным романтиком, но думаю, что она, возможно, самый большой романтик, которого я знаю. Я не совсем уверена, что она права, говоря, что лучше всего умереть вместе с позором, но, возможно, они с бабушкой правы.

Я так упорно боролась, чтобы защитить свое сердце от Зейна… но что, если для этого придется оставить его открытым, чтобы его разбили? Действительно ли это тот груз, который я хочу нести всю оставшуюся жизнь?