― Расскажи ему, как ты любишь кататься верхом.

― Я люблю кататься, ― мечтательно произнесла она. ― Может, прокатишь меня прямо сейчас?

― Видишь? Плоть желает. ― Себастьян вошел в комнату. Он не спешил, как большинство вампиров его возраста, считающих свою скорость преимуществом. Нет, мой брат в совершенстве овладел искусством не торопиться. Когда он наконец добрался до кровати, то подтолкнул ее ко мне.

Она опустилась на четвереньки и поползла в мою сторону, но я поднял руку.

― Как бы ни был трогателен твой приветственный подарок, Селия как раз собиралась рассказать мне, какого хрена я проснулся.

― Позволь мне поделиться хорошими новостями, ― сказал Себастьян Селии, которая в знак согласия наклонила голову. Но если ухмылка Себастьяна осталась, то ее губы сложились в мрачную гримасу.

Все, что забавляло моего брата и беспокоило Селию, скорее всего, выведет меня из себя.

― Я свяжусь с аэродромом, чтобы убедиться, что все готово. ― Она поспешила к выходу.

Я никогда не видел, чтобы она избегала чего-либо с таким рвением. Я не понимал этого. Если только не случилась финансовая катастрофа, фамилия Руссо по-прежнему означала открытые двери и быстрое устранение бюрократических проволочек. Самолет был готов доставить меня в любую частную резиденцию, которую в данный момент занимала моя мать, как только я вызову его. У нашей семьи было более пятидесяти владений, разбросанных по всему миру, - результат вложений в недвижимость на протяжении нескольких столетий. На нас работали частные пилоты, мы владели несколькими самолетами и могли купить все, что хотели, просто щелкнув пальцами. Поэтому Селии не было нужды уточнять информацию на аэродроме. Она хотела оказаться на безопасном расстоянии, прежде чем мой брат сбросит бомбу.

Это были плохие, мать их, новости.

― Чего хочет мать сейчас? ― спросил я, как только Селия ушла. Блондинка улеглась у изножья кровати и заснула, став похожей на домашнюю кошку. Должно быть, он скормил ей изрядную дозу вампирского яда, прежде чем привезти сюда. Она была под кайфом.

― Всегда сразу к делу. ― Себастьян опустился в льняное кресло у окна. ― Даже не поинтересуешься, чем я занимался?

― Женщины и наркотики, я полагаю. ― Возможно, и несколько мужчин, если уж на то пошло. Но я не потрудился произнести это вслух. Себастьян всегда был открыт для новых впечатлений, как и его постель.

― У меня была музыкальная группа какое-то время. ― Себастьян задумчиво наклонил голову. ― В основном из-за женщин и наркотиков. Но, опять же, в девяностых у каждого была своя группа. Это было похоже на шестидесятые годы.

― Мне жаль, что я это пропустил, ― пробурчал я. На самом деле мне не было жаль. Бессмертие не одарило Себастьяна музыкальным талантом. Благодаря его одержимости этим искусством я прослушал несколько неудачных симфоний и одну ужасную оперу. Панк его вполне устраивал, так как там в основном кричали.

― О, а эти теперь большие. ― Он бросил мне небольшой черный предмет.

Я поймал его в правую руку и секунду рассматривал. Когда перевернул его, на экране высветилось изображение, а также время и аккуратные ряды маленьких значков.

― Что это?

― Телефон, ― пояснил он.

― Это телефон? ― Я покачал головой. ― Вот чего добилось человечество? Скажи мне, что они хотя бы рак вылечили.

― А еще это камера, ― продолжал Себастьян, раскинувшись в кресле. ― И интернет. Погоди, черт, он вообще был, до того как ты уснул?

Должно быть, настал час показательных выступлений. Я уронил телефон на кровать. На ощупь он был хрупким, но я сомневался, что разобраться в нем слишком сложно. Позже я получу от Селии менее самовлюбленную сводку основных политических, технологических и культурных событий, которые я пропустил. Пока же мне нужно было направить эго Себастьяна в нужное русло.

― Итак, почему ты здесь? ― спросил я.

Его рот искривился в кошачьей ухмылке.

― Мама хочет наверстать упущенное.

― Лучше бы мне не просыпаться из-за маминого приступа сентиментальности. ― Это никогда не заканчивалось ничем хорошим. В последний раз, когда весь клан Руссо был в одном городе, мы привлекли внимание местных жителей. Когда мы это поняли, было уже поздно.

― О нет, это официальный вызов. ― Улыбка стала шире, демонстрируя ослепительно белые зубы. Которые могли обезоружить и расчленить в считанные секунды. ― Я дам тебе подсказку. С момента последнего вызова прошло около пятидесяти лет.

Я снова взял телефон и посмотрел на экран. Под временем стояла дата. Я застонал, когда прочитал «октябрь». Пятьдесят лет. Октябрь. Все сходилось. Я не знал, почему думал, что смогу избежать этого. Ничто не могло остановить их.

Я ложился спать, ожидая, что пока меня не будет, человечество забьет последний гвоздь в гроб Земли. Они уже тогда с бешеной скоростью неслись к полному разрушению. Я не мог больше смотреть на это. Но теперь, когда был здесь, не мертвый, а перед лицом надвигающейся угрозы социального сезона вампиров, я жалел, что они этого не сделали. Армагеддон был бы веселее.

― Черт, ― простонал я. ― Просто воткни в меня кол. Я напишу записку, что я тебя об этом попросил.

― Не унывай, брат. ― Его глаза сверкнули, что только усилило мой ужас от того, что он собирался сказать. ― В этом году не просто сезон. Обряды возрождаются. Ты знаешь, что это значит.

Теперь я понимал самодовольство брата. Это был не просто светский сезон. Не для семьи Руссо. И не для меня. Обряд все менял. Если вампиры проводили светский сезон каждые пятьдесят лет, чтобы наверстать упущенное и похвастаться богатством и численностью, накопленными за прошедший сезон, то Обряды больше походили на архаичный брачный ритуал. Традиционно они проводились раз в несколько столетий. Во время обрядов вампиры обедали с фамильярами – потомками некогда могущественных ведьм. Обе группы приходили в поисках подходящих партий, которые могли бы породить новых чистокровных вампиров, поспособствовать созданию союзов и потешить и без того раздутое эго. К двадцатому веку эта практика вышла из моды. Похоже, пока я спал, что-то изменилось.

― Не выгляди таким довольным собой, ― предупредил я его. ― Когда-нибудь придет и твоя очередь.

― Полагаю, у меня есть пара сотен лет, если ты все не испортишь.

Я не обратил внимания на колкость, но проигнорировать призыв нашей матери было невозможно. Мы оба это знали.

― Руссо отвечают, когда долг зовет, ― напомнил я ему, даже потянувшись к блондинке, внезапно заинтересованный в том, чтобы отвлечься.

― Все же лучше ты, чем я. Я оставлю вас наедине. ― Себастьян встал и пошел к открытой двери. Он остановился совсем рядом с ней. ― Постарайся не осушить ее. Я обещал, что не убью ее. Увидимся дома.

Он ушел, когда она забралась ко мне на колени. Я не знал, что мне делать - кусать ее или трахать. Судя по тому, как женщина повернула голову, она была готова ко всему. Она была красива, но не натуральной красотой. В ней было слишком много всего. Может быть, Себастьян все еще гонялся за излишествами восьмидесятых, а может быть, думал, что это поможет преодолеть разрыв между тем временем, когда я заснул, и нынешним. В любом случае, мне было все равно. Она была готова, и ее кровь была теплой.

Я почти не обратил внимания на то, как она опустилась на меня и застонала. У меня были другие проблемы, и даже красивая блондинка, сидящая на моем члене, не могла отвлечь меня от них. Они проводили Обряды. Это означало, что все было хуже, чем банальные вечеринки и соревнования по мочеиспусканию. Были приложены определенные усилия. Прошло не менее двухсот лет с тех пор, как это потребовалось в последний раз. Тогда еще была жива наша старшая сестра, и на ее долю выпала обязанность посещать балы, оргии и прочий беспредел, который только могла придумать элита вампирского общества во имя сватовства. Теперь настала моя чертова очередь.

Я, Джулиан Руссо, должен был жениться.