Глава девятнадцатая

Сиенна открыла ежедневник, лежавший поверх небольшой стопки у нее на коленях, в то время как Кэт завела машину, включив кондиционер. На внутреннем развороте было большое изображение средней школы Коппер-Каньон, нарисованное от руки, и Сиенна уделила минутку, чтобы взглянуть на него.

— Это хорошая школа, — сказала она, взглянув на угол здания, который они могли видеть с того места, где припарковались. Внутри тоже было неплохо, если судить по старым зданиям в приходском стиле. Хорошо построенным. В отличном состоянии. Очевидно, обновлялось там, где это необходимо. Школа была расположена в районе, принадлежащем верхушке среднего класса, где жители платили значительные налоги и гордились своими успехами в учебе.

Коллективное возмущение по поводу того, что любитель детской порнографии научил их всему лучшему, должно быть, было ощутимым. Но они не читали сочинений Дэнни Боя. Они и половины этого не знали.

Сиенна и Кэт встретились с директором и объяснили все, что им было нужно, о том, что они искали. Этот человек проработал там чуть больше десяти лет, но этого все равно было недостаточно, чтобы знать Шелдона Била, он же мистер Патч. Но директор дал им несколько ежегодных альбомов, которые они сейчас просматривали.

Сиенна начала листать страницы первого, с того года, когда пропал Шелдон Бил, разочарованно вздохнув, когда ни одного из мальчиков на фотографиях класса не звали Даниель.

— Не повезло, — пробормотала она.

— Дэнни, возможно, и не его имя, точно так же, как мистер Патч не принадлежало ему. И Улыбашка не дает нам ничего конкретного, на что можно было бы опереться. Ты ожидала, что с ним будет легко? — спросила Кэт.

— Конечно, нет, — сказала Сиенна, переведя взгляд с одного парня на другого, как будто она узнала бы его в тот момент, когда увидела его фотографию. Но ни один из них не привлек ее внимания по какой-то особой причине. Все они выглядели такими юными, и у нее разбилось сердце, когда она узнала, что мальчик, который — если он не был одним из этих конкретных детей — выглядел точно так же, как они, но подвергся такому ужасному насилию. Ее взгляд скользнул по их лицам, подсчитывая количество мальчиков по сравнению с девочками. — Двадцать мальчиков и десять девочек, — пробормотала она.

— Нам придется присмотреться к каждому из мальчиков, — сказала Кэт.

Сиенна кивнула, перелистав следующий альбом в стопке. Они решили, что Дэнни Боя, возможно, не фотографировали в тот год, когда пропал мистер Патч. Но, возможно, его снимок в одном из следующих. Сиенна посмотрела, в каком году в качестве темы преподавалась периодическая таблица элементов, и обнаружила, что она была в плане уроков для девятого класса, что соответствовало классу, в котором преподавал мистер Патч.

— У Дэнни Боя тогда был тяжелый год, — сказала Сиенна Кэт. — Но, возможно, он больше подходил для «дня кино», когда был второкурсником, младшим или старшим.

— Вот, — сказала Сиенна с ноткой волнения в голосе, когда ее палец коснулся мальчика-второкурсника со следующего курса. — Дэниел Форестер. — Она протянула альбом Кэт, и они обе мгновение изучали мальчика. Он был блондином с острым подбородком и в целом походил на эльфа. Его улыбка была широкой и кривобокой, Сиенна не представляла себе ничего подобного, но... что ж, она не могла позволить своим собственным предположениям взять верх.

— Может быть, — сказала Кэт, но в ее интонации слышалось сомнение. — Он выглядит немного слишком...

— Счастливым? — предложила Сиенна.

Кэт задумалась.

— Мне кажется так. Хотя счастье можно подделать.

Сиенна взяла следующий альбом и нашла «Младшие классы». Дэниел Форестер учился в этом классе и выглядел таким же радостным, даже несмотря на то, что в тот год у него появились прыщи.

К тому времени, когда он перешел в старшие классы, его прыщи заметно прошли, и, судя по его улыбке, радость приумножилась. Когда она обнаружила его на одной из фотографий из клуба с рукой, свободно свисающей с плеча такой же радостной, симпатичной рыжеволосой девушки, Сиенна подумала, что причиной могла быть она.

— Он был в четырех клубах, — отметила Сиенна, переходя от одной фотографии к другой.

— Это не похоже на нашего Дэнни Боя, — сказала Кэт.

Сиенна вздохнула, закрыв альбом.

— Нет, но я думаю, мы это должны выяснить. — Она положила стопку на заднее сиденье машины, и они отъехали от тротуара, направившись на следующую встречу.

Сестра Бернадетт Мюррей, Жасмин, жила в доме на одну семью в Мидтауне, недалеко от района искусств Рино. Сиенна помнила, что этот район был популярен среди молодежи из-за его ночной жизни, модных магазинов одежды и книжных лавок, и когда они по GPS добрались до адреса Жасмин Мюррей, она увидела, что это все еще так. Они подъехали к обочине перед белым ранчо с черными ставнями, с миниатюрным двором, огороженным низким забором из сетки-рабицы.

Когда они постучали в дверь, собака начала лаять громко и маниакально пронзительно.

— Черт. Я ненавижу собак, — сказала Сиенна.

— О, трещина в броне, — сказала Кэт. — Возможно, мне придется отменить титул «лучшая подруга на всю жизнь».

Сиенна фыркнула. Не то, чтобы она ненавидела всех собак... это точно. Просто в трейлерном парке, когда она росла, их было много, и некоторым из них нельзя было доверять. Некоторые скалили зубы и грозно рычали, когда вы проходили мимо. Некоторые рвались со своих цепей и практически душили себя, чтобы растерзать вас. Или Сиенне казалось, что именно в этом заключалось их намерение. Может быть, она просто еще не встретила подходящего человека, но ее обычной реакцией на собак было приготовиться к нападению.

Дверь открыла женщина лет сорока пяти-пятидесяти с небольшим, стройная в отличие от своей сестры, с коротко стриженными волосами и крошечной собачкой на руках, которая издала еще один взрыв пронзительного визга.

— О, замолчи сейчас же, Куки, — сказала она. — Детективы?

— Да, Кэт и Сиенна, — произнесла Кэт, указав на каждую из них и назвав их имена. — Мисс Мюррей?

— Жасмин. И, пожалуйста, входите.

Они вошли в дом, более старый, с темно-зеленым ковром, который определенно пережил свой рассвет во всех возможных отношениях, но, несмотря на это, был не загромождённым, а чистым. Она провела их в гостиную, где Сиенна села на черный кожаный диван, а Кэт устроилась рядом с ней.

Жасмин Мюррей села в одно из двух мягких кресел напротив них, держа собаку на коленях.

— Спасибо, что согласилась встретиться с нами, Жасмин, — сказала Кэт. — Мы так сожалеем о вашей утрате.

Жасмин грустно улыбнулась, погладив Куки по голове. Пес уставился на Сиенну, склонив голову набок, как будто относился к ней с таким же подозрением, как и она к нему.

— Спасибо. Я просто не могу в это поверить. Это все еще нереально. Я виделась со своей сестрой каждую неделю. Она начала ходить с нами в церковь около пяти лет назад, и после этого мы устраивали большой семейный ужин. Она редко его пропускала. И действительно вернула свою жизнь в нужное русло.

Сиенна нахмурилась.

— Вы можете рассказать нам об этом поподробнее?

— О ее проблемах?

Сиенна кивнула, а Жасмин посмотрела в сторону, как будто заглядывала в прошлое.

— Ну, вы знаете, она была молодой, когда у нее родилась первая дочь, Майя. Она начала слишком много тусоваться, пристрастилась к наркотикам и алкоголю, и когда они с Хербом, отцом Майи, расстались, девочка переехала жить к нему.

Собака Куки спрыгнула с колен Жасмин, подбежала к Сиенне и уставилась на нее, прежде чем запрыгнуть ей на колени.

— О, — сказала она, откинувшись назад и подняв руки.

— Куки! — сказала Жасмин. — Извини, просто прогони его.

Сиенна замерла, но затем расслабила руки, позволив Куки понюхать ее пальцы. Куки, очевидно, одобрил запах Сиенны, или ауру, или что там еще собаки использовали для определения ценности человека, сел, пошевелив задницей, чтобы устроиться поудобнее. Сиенна издала тихий, тоненький смешок.

— Тогда ладно, — сказала она, погладив миниатюрную головку Куки.

— Сколько лет Майе сейчас? — спросила Кэт, сжав губы, очевидно, пытаясь сдержать улыбку, когда отвела взгляд от Куки.

— Ей двадцать пять, и дела у нее идут очень хорошо. Она работает в банке и живет со своим парнем в центре города.

— А какие у нее были отношения с матерью?

— Все было хорошо, насколько я могла судить. Я имею в виду, Майя какое-то время была недовольна своей матерью, особенно в подростковом возрасте, понимаете? Но в последние пять лет они начали по-настоящему ладить. Майя приводила Трея на ужин, когда у них получалось, и все всегда казалось прекрасным. — Она отвела взгляд, покачав головой, прежде чем оглянуться. — Самое трудное во всем этом то, что Би совершала свои ошибки, особенно когда дело касалось материнства, но она извлекла урок. И выросла. Она была счастлива, и ее бизнес стал успешным. Она собрала свою жизнь воедино. — Жасмин сделала паузу, снова покачав головой. — Она так много рисковала в прошлом, а потом ее убили, когда она начала жить по-честному.

Сиенна с минуту наблюдала за женщиной, на ее лице отразилась неподдельная печаль, даже неприкрытое горе. Маленький теплый комочек у нее на коленях пошевелился, напомнив ей, что он здесь, и что она бессознательно гладила его по спине.

— Есть ли, по-вашему, кто-нибудь, кто мог бы затаить на нее обиду? — спросила Кэт. — Кто-то из ее прошлого или, может быть, ее бывший муж?

— Херб? — Жасмин тихо рассмеялась. — Нет, Херб старый подкаблучник, и они с Бернадетт помирились. Он ходил в ту же церковь, что и мы, когда жил здесь. Но в любом случае, он переехал в Сан-Диего на заработки в прошлом году. Майя держит меня в курсе его дел, но он не появлялся с тех пор, как переехал.

Сиенна кивнула.

— У вас или у кого-либо из членов семьи есть связь со средней школой Коппер-Каньон?