Лицо Жасмин сморщилось, когда она покачала головой.
— Я слышала это название, но нет, ничего не приходит в голову.
Кэт посмотрела на Сиенну, и та слегка кивнула ей.
— Я думаю, на данный момент это все, — сказала Кэт. Она достала из сумочки визитную карточку и протянула ее Жасмин. — Спасибо, что встретились с нами. Если вы вспомните что-нибудь, что могло бы помочь, то свяжетесь со мной?
— О, конечно. Да. Спасибо, что прилагаете столько усилий, чтобы найти того, кто сделал это с моей сестрой, — сказала она, встав. Кэт тоже встала, а Сиенна, не зная, как снять Куки со своих колен, неловко осталась сидеть.
— Конечно, — сказала Кэт, оглянувшись на Сиенну. Жасмин, очевидно, заметив, что Сиенна не сдвинулась с места, позвала Куки по имени, и маленький песик спрыгнул с ее колен. Жасмин наклонилась, подняла его и снова посадила на сгиб своей руки.
Они попрощались с женщиной и вышли из ее дома, вернувшись к машине.
— Ты не любишь собак, но, очевидно, это чувство не взаимно, — сказала Кэт, приподняв бровь, и отъехала от бордюра.
— Это была даже не собака, — сказала Сиенна.
Кэт рассмеялась.
Они завернули за угол и поехали обратно в участок.
— Итак, что ты думаешь о том, что Жасмин сказала о прошлом Бернадетт?
— Дочь? — спросила Сиенна.
— Да. У нас есть сходство между первой жертвой и второй. Что-то, что их связывает.
— Плохие матери, — сказала Сиенна. — Или, во всяком случае, фигура матери — Сиенна замолчала, посмотрев в боковое окно, когда Кэт выехала на шоссе. — Ни одна из них не заботилась о своих детях — или внуках, в случае с Ривой Килинг, — так, как следовало бы.
— В этом определенно есть закономерность, — отметила Кэт. — Но мать Дэнни Боя действительно защищала его. Так был ли он... вдохновлен ею?
Сиенна невидящим взглядом уставилась в окно, сожалея, что у нее не было ответа.