Глава 18

Сиенна

Происходит что-то странное. Я обвожу взглядом людей за обеденным столом. Все молчат, сосредоточенные на своем обеде. Не слышно ни болтовни, ни смеха. Такого никогда не было. Время приема пищи – это всегда какофония звуков, из-за которой невозможно услышать свои собственные мысли. Сейчас могу поспорить, что услышу, как упадет булавка. Если не считать беспорядочной возни с посудой, единственные звуки, нарушающие удушающую тишину в комнате, – это голоса охранников, доносящиеся через рацию, которую Мирко положил на стол перед собой. Эту штуку он носит с собой с самого утра. – Ворота – все чисто. – Южная стена – все чисто. – Контрольная точка А – все чисто. – «Наос» – все чисто. Кева подходит к Мирко и ставит перед ним тарелку с едой. Он начинает есть, не проронив ни слова недовольства. Определенно, это не нормально. Мирко постоянно ноет по поводу строгой диеты, на которой его держит Кева, но теперь он ни слова не говорит, что ему подают курицу-гриль, а не свиные отбивные, как всем остальным.

Я смотрю на пустой стул слева от меня. Вчера Драго отсутствовал почти весь день и вернулся домой далеко за полночь. Я ждала несколько часов, не в силах уснуть. В голове крутились образы этого упрямца – раненого или еще хуже. У меня дрожали руки. Сначала началась мелкая дрожь в пальцах, но со временем она усилилась. Когда дверь комнаты наконец открылась и вошел Драго, мне захотелось броситься к нему в объятия, обнять его изо всех сил, чтобы уверить себя, что с ним все в порядке. Но я даже не пошевелилась, иначе показала бы, что мне не все равно. А это означало бы, что я поддалась тем опасным чувствам, которые зарождались во мне уже довольно долго. Поэтому я сидела на своем месте и притворилась, что не обращаю на него внимание. Чувства, которые грозились вырваться из моей груди? Я загнала их подальше. Так глубоко похоронив, чтобы они не смогли вырваться наружу. Гневный женский крик раздается в фойе, вырывая меня из раздумий. Все головы поворачиваются в ту сторону, но никто не делает ни шагу. Я смотрю на Елену, которая держит вилку в воздухе, на полпути ко рту. – Драго привез Тару домой, – бормочет Елена. – И она явно недовольна. Крики всё не утихают. Вскочив, я бегу через столовую в фойе. Драго идет к лестнице, держа на плече, как пожарный спасенного, кричащую черноволосую женщину. Она бьет его кулаками по спине, но он, кажется, этого не замечает. Драго опускает ее у подножия лестницы и что-то ей говорит, но мне не слышно со своего места.

– Мне плевать, – огрызается женщина по-сербски и буравит меня взглядом. – Я ни минуты не проведу с ней в одном доме. Драго оглядывается на меня через плечо. – Итальянская сучка, – выплевывает Тара на английском. Я напрягаюсь. Даже зная, что она имеет полное право ненавидеть меня, больно слышать подобное в свой адрес. Я через силу улыбаюсь, сохраняя зрительный контакт. – Привет. Драго сужает глаза, фокусируясь на моих губах. Нижняя губа слегка подрагивает, и я зажимаю ее между зубами. – Что ты сказала моей жене, Тара? – спрашивает он спокойным тоном, но пульсирующая жилка на шее его выдает. Подойдя к нему, я кладу руку на его предплечье, улыбаясь ещё шире. – Она ничего не сказала. – Мы же выяснили, что тебе меня не обмануть, Сиенна. – Он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. – Она сказала тебе что-то оскорбительное. Никому не позволено так поступать. Даже моей сестре. Тара хмыкает, на ее лице написано раздражение. Она прислонилась к перилам и скрестила руки на груди, а ее ледяной взгляд снова устремился на брата. – Ничего страшного, Драго. – Я слегка сжимаю его руку. – Клянусь. Он смотрит мне в глаза и сжимает зубы. – Иди в свою комнату. Я не хочу тебя видеть, пока ты не извинишься перед моей женой. Сейчас же, Тара. Его сестра тут же бежит вверх по лестнице. – Ты слишком остро реагируешь, – бормочу я.

– Таре нужно научиться проявлять уважение. Ты не обязана ей нравиться, но она должна помнить, что ты моя жена. Особенно пока она живет под нашей крышей. У меня перехватывает дыхание. Он сказал «под нашей». Не под «моей». Я провожу пальцами по его скуле. – Что происходит, Драго? Всюду дополнительная охрана. И ты привел сюда свою сестру. Я видела, как парни несли ящики с боеприпасами в кладовую. – Мы собираемся сегодня перехватить партию оружия румын и взорвать два их склада. – Что? – Я держу его за подбородок и опускаю голову ниже. – Ты что, совсем спятил? – Этого не избежать, Сиенна. Но не волнуйся, с тобой ничего не случится. Я пристально смотрю на него. Этот дом – чертова крепость. Конечно, со мной ничего не случится. А как на счет него? Он будет там, на улице, играть в эту чертову войнушку со второй по величине преступной организацией Нью-Йорка! Его могут убить. – Сиенна? – Он сжимает меня в объятиях, но я падаю в бездонную пустоту и не могу вернуться к реальности. Мне вдруг стало холодно. Руки коченеют, и на меня наваливается оцепенение, потому что знаю, что сейчас произойдет.

Кто-то войдет в мою комнату посреди ночи. Скажет, что случилось что-то плохое и что я должна быть сильной. Как Артуро, когда убили наших родителей. Как тогда, когда Нино пришел сообщить, что нашли вещи Аси в снегу, пока брат искал ее по городу. Я не могу снова пройти через это. Не могу. – Сиенна. – Драго обнимает меня за плечи. – Детка, ты в порядке? Я толкаю ладонями его в грудь. Мгновенно он отпускает мои руки, и я, крутанувшись, бегу вверх по лестнице. Я слышу, как он зовет меня, но не останавливаюсь, пока не добегаю до четвертого этажа. Дыхание у меня неглубокое и учащенное, а руки трясутся. Я не могу войти в нашу спальню. Там слишком сильно ощущается его присутствие, даже когда его физически нет в комнате. Я поворачиваюсь в противоположную сторону и бегу к третьей двери справа. Это одна из незанятых комнат. Однако, забежав внутрь и прислонившись к двери с обратной стороны, обнаруживаю сестру Драго, лежащую на кровати. – Какого черта ты делаешь в моей комнате? – огрызается она. – Убирайся к чертовой матери. – Сиенна! – доносится до меня голос Драго откуда-то из коридора.

Я отталкиваюсь от двери, бегу к кровати и быстро заползаю под нее. Звук тяжелых шагов разносится рядом. Двери открываются, потом снова закрываются. Торопливые шаги становятся все ближе. Через несколько мгновений дверь в комнату Тары широко распахивается. Через бахрому покрывала вижу ноги Драго. – Сиенна здесь? – Голос мужа наполняет комнату. Я закрываю глаза. Черт. Я не ожидала, что он будет искать меня здесь. Тара может настучать на меня в любую секунду... – Что бы твоя жена делала в моей комнате? Я удивленно распахиваю глаза. Раздается поток сербских ругательств, и дверь захлопывается. Минуты тянутся в тишине, наконец Тара спрашивает: – Как долго ты планируешь оставаться под моей кроватью? – Не знаю. Каркас кровати надо мной скрипит. Рука хватается за подол покрывала, тянет его вверх, и лицо Тары материализуется перед моим. – Я спрашивала о тебе у Кевы, – говорит она, окидывая меня взглядом с ног до головы. – Она назвала тебя вулканом счастья. Всегда веселая и улыбающаяся. А мне ты не кажешься очень жизнерадостной. – Пошла ты, Тара. Она морщит нос, на ее лице появляется легкая усмешка. – А еще она сказала, что ты очень милая. Думаю, она и с этим ошиблась.

– Я не собираюсь быть милой с той, кто назвал меня сукой. – Справедливо. – Она пожимает плечами, ее волосы колышутся от движения. – Так что же сделал мой брат? Тоже угрожал запереть тебя в комнате? – Нет, – отвечаю, глядя на деревянную раму над головой. – Он просто работает над тем, чтобы убить себя. – А почему тебя это волнует? Ты вышла за него замуж только потому, что твой дон приказал тебе это сделать. – Мне все равно. – Да? Тогда почему ты плачешь? – Это от пыли, – бормочу я и пытаюсь поднять руку, чтобы вытереть глаза, но места не хватает. – Конечно. Звуки шагов Драго, зовущего меня по имени, все еще разносятся по коридору, но уже затихают. Вероятно, он перешел на этаж ниже. – Вроде он ушел. Можешь выходить. – Мне и здесь хорошо, спасибо, – возражаю я. Тара смотрит на меня расширенными глазами и фыркает. – Подвинься. Я в замешательстве смотрю, как она спускается на пол и скользит под кровать рядом со мной. – Прости, что назвала тебя сукой, – бормочет Тара. – Мне жаль, что коза ностра убила твоего парня. На мгновение мы замолкаем. Неожиданно Тара глубоко вздыхает и признается: – Он изменял мне. Мы расстались за неделю до его смерти, но я не сказала Драго об этом. – Почему? – Потому что не хотела, чтобы он узнал, что у меня тоже ничего не получилось. – Не получилось? Он тебе изменил. – Я тоже ему изменила. – Она пожимает плечами. – Как будто я не в состоянии сделать хоть что-нибудь правильно. Драго спас не ту сестру. – Что ты имеешь в виду? Тара закрывает глаза. – Когда в нашем доме взорвалась бомба, Драго был внизу. Мы с сестрой – близняшкой спали в нашей спальне, которая находилась на втором этаже. Я ахаю. Ее близняшка? – Драго ранило во время взрыва, но он все равно смог добраться до нас, даже несмотря на бушующий вокруг пожар, – продолжает Тара, ее голос дрожит. – Однако он не смог вынести нас обоих одновременно. Помню, я кричала, и, наверное, поэтому он сначала вытащил меня. Потом вернулся в дом за Диной. – Что случилось? – спрашиваю я, пытаясь подавить слезы и терпя неудачу. – У нас снаружи стоял большой баллон с пропаном, который использовался для газовой плиты. Когда огонь от первого взрыва распространился, он взорвался. Драго выжил. Едва – едва. Дина – нет. Она надышалась дымом. Ее не смогли спасти. – Она делает паузу и принюхивается. – Драго до сих пор винит себя. Он чуть не сгорел заживо, пытаясь прикрыть Дину своим телом, пока пожарные не добрались до них, но все еще считает, что это его вина. Боже милостивый. Я даже не могу представить, каково было им обоим. – Он часто ворчал, что у него две младшие сестры, но на самом деле был лучшим старшим братом, о котором только можно мечтать, – продолжает она. – Он называл нас «сахарок и пряник», потому что Дина была такой милой, а я... не очень. Я обхватываю пальцы Тары и сжимаю их. – Мне так жаль. Она смотрит на наши соединенные руки. – Мне плевать, что ты из коза ностра, знаешь ли. Я просто боялась, что ты украдешь у меня брата. – Тара, я бы... – Я знаю, – перебивает она меня и улыбается. – Ты правда завязала шелковые бантики на собак Драго? – Да, – ухмыляюсь я. Тара подмигивает мне и смеется. – Наверное, я все-таки смогу вернуться в особняк. – Мне бы этого хотелось. – А теперь выкладывай. – Она сжимает мою руку. – Почему ты прячешься от Драго под моей кроватью? – Просто так. – Я поднимаю взгляд на деревянные доски кровати надо мной. Крики Драго и топот множества ног все еще слышны откуда-то изнутри дома. Понимаю, что веду себя глупо, но не могу заставить себя выйти и посмотреть ему в лицо. Боюсь, что сломаюсь и начну умолять его не уходить. – Сиенна? – Что? – Ты снова плачешь. У тебя аллергия на пыль? Я закрываю глаза и бормочу: – Да.  Драго