Я несу Сиенну в нашу спальню, но не могу заставить себя ее отпустить. Вместо того чтобы положить ее на кровать, сажусь на край и продолжаю держать ее на руках. Ее голова прижата к моей груди, а к щекам уже возвращается цвет. Глаза Сиенны открываются, но взгляд остается расфокусированным. – Малышка? – Я крепче прижимаю ее к себе. Слышит ли она стук моего сердца? Она бормочет что-то, но слов не разобрать. – Ты потеряла сознание, – говорю я и опускаю к ее лицу голову. – Не смей больше так делать. Сиенна моргает, потом говорит что-то еще и сужает на меня глаза. Я не обращал внимания на ее губы, но, кажется, услышал «Артуро», так что предполагаю, что она спросила о своем брате. – Он в немного худшем состоянии, чем я, но жить будет, – отвечаю и опускаю глаза к ее рту. – Кто? Черт. Я неправильно понял. – Что ты только что сказала? – Я сказала, что ты не можешь приказать мне не падать в обморок. Приказывать. Артуро. Слишком похожее звучание. Дерьмо. – На самом деле могу. И я говорил о твоем брате. Сиенна кладет ладонь на мою неповрежденную щеку. – Что ты сделал с моим братом, Драго? – Я сломал ему запястье. И, возможно, несколько ребер.

– Что? – Она выпрямляется на моих коленях. – Из-за какой-то деловой ерунды? – Это он начал. Она приподнимает брови и легко, словно перышком, проводит пальцем по моей нижней губе. – Артуро никогда ни на кого не нападет, если его не спровоцировать. Ты его спровоцировал? – Может быть, немного. – Я втягиваю ее палец между зубами и покусываю его. – Ой. – Она отдергивает руку. – За что? – За то, что напугала меня. – Я падаю обратно на кровать, притягивая ее к себе. – Больше никаких обмороков. Сиенна криво улыбается, прижимаясь ко мне. – Я постараюсь. – Хорошо. Снимай. Медленно. Блузку. Она начинает расстегивать пуговицы на шелковистой блузке, лимонно-зеленой с золотыми звездами. Предполагается, что это одежда, но вместо этого она напоминает мне оберточную бумагу для подарков. Я кладу руки на талию жены, затем скольжу по ее груди к зеленому кружевному бюстгальтеру. – Где ты находишь такие вещи, Сиенна? – В магазинах. – Она бросает блузку на пол и расстегивает бюстгальтер, обнажая упругую, аппетитную грудь. Я сжимаю ее грудь в ладонях и смотрю, как она втягивает воздух. – На тебе подходящие трусики? – Не уверена. Почему бы тебе не проверить? Я провожу ладонями по ее груди и животу и хватаюсь за эластичный пояс юбки. Она прозрачная, как балетная пачка, но золотистая, цвет соответствует звездам на ее рубашке. С осторожностью, насколько позволяют мои большие руки, я стягиваю юбку через голову жены.

– Тоже зеленые. – Я улыбаюсь и оттягиваю сзади ее стринги. А потом тяну вверх. Сиенна выгибает спину, ее рот полуоткрыт в беззвучном стоне. Свободной рукой отодвигаю кружево и заправляю его между ее половых губок. Придерживая большим пальцем трусики, чтобы не соскользнули, еще раз их оттягиваю. Сиенна опускает голову и наклоняется вперед. Ее учащенное дыхание овевает мое лицо. Я ослабляю захват, чтобы в следующий момент потянуть за пояс стрингов еще сильнее. – Ну что, мы снова разговариваем? – Она хватается за полы моей рубашки и дергает, сорвав несколько пуговиц. – Или все еще только трахаемся? Отпустив ее трусики, я переворачиваю нас так, чтобы оказаться сверху. – Я еще не решил. Я избавляюсь от своей одежды, и глаза Сиенны не отрываются от меня, пока она просовывает руку себе между ног. Нет более сексуального зрелища, чем моя жена, в одних зеленых трусиках и золотых туфлях на каблуках, играющая с собой. Ее трусики закрывают мне обзор, и я стягиваю их с ее ног. – Шире, – требую я и перемещаюсь в кресло у кровати, увлекшись наблюдением за нежными пальчиками жены, дразнящими и стимулирующими клитор. – Быстрее, Сиенна. – Ты будешь просто смотреть? – Да.

Она прикусывает губу и ускоряет движения. Ее дыхание учащается, а глаза снова ищут мои. Она добавляет вторую руку – и кружит ею вокруг клитора и щиплет. Мой и без того напряженный член твердеет до состояния гранита, но даже не думаю прикоснуться к нему.

Был ли я когда-нибудь в жизни чем-либо, кем-либо настолько очарован? Я должен знать ответ на этот вопрос, но все рациональные мысли улетучились, когда сосредоточиваюсь на своей блистательной жене. Я должен волноваться по этому поводу, но опять же... здравый смысл начисто пропал. Кажется, что моя необычная жена поджарила все мои мозговые клетки. Каждая улыбка, каждая идиотская пара туфель и блестящее платье, каждый гребаный раз, когда она произносила мое имя, предрешали мою судьбу.

Сиенна выгибает спину, дрожа всем телом, когда кончает. Я встаю с кресла и располагаясь между ее ног. Она все еще дрожит, когда убираю ее руки и ввожу свой член в ее жар. С ее губ срывается звук. Он доносится до меня вместе с ее дыханием. Стон. Я слышу его, но этого недостаточно. Я хочу услышать, как она выкрикивает мое имя. Хочу впитывать каждый звук, который издает моя жена.

Обхватываю пальцами ее нежную шею и слегка сжимаю. Не сильно, чтобы не причинить ей боль, просто слегка надавливаю, желая почувствовать вибрацию ее голосовых связок. – Скажи мое имя, – приказываю я, отстраняясь и снова впиваясь в нее. – Драго, – шепчет она. Большая часть звука для меня потеряна. Я не чувствую никаких вибраций. – Не шепчи. – Я запускаю вторую руку в ее волосы, наклоняю ее голову и вхожу в нее. Она влажная, но такая тугая, что каждый толчок грозит отправить меня за грань. – Еще раз. Сухожилия ее шеи напрягаются под моей ладонью, она откидывает голову назад и стонет, а ее внутренние мышцы спазмируют вокруг моего члена. – Драго. На этот раз не шепот, и я слышу кристально чисто. Я прижимаюсь к ее рту, требуя этого звука. Призываю ее своим ртом и семенем. Она моя, и любого, кто посмеет отнять ее у меня, включая ее брата, ждет быстрая и мучительная смерть.