Глава 147 - Эдмон Дантес 18 (

GT)

Сяо Хайян хотел улыбнуться ему, чтобы разрядить напряженную атмосферу, но когда уголки его рта приподнялись, это выглядело как неудачная натянутая улыбка; эффект был необычным. В любом случае, когда Ма Сяовэй увидел это, его лицо стало еще зеленее.

Сяо Хайян: «…»

Ему пришлось отказаться от любезного маршрута. Он деловито сверкнул ледяным взглядом, как вывеска магазина. "Ты меня помнишь?"

Ма Сяовэй осторожно кивнул. «Здравствуйте, офицер Сяо».

«Меня перевели в городское бюро, — сказал Сяо Хайян. «Я пришел сюда сегодня, чтобы спросить вас о нескольких вещах».

Ма Сяовэй сплел руки. Неловко сидя, он опустил голову с таким видом, как будто его снова притащили на допрос.

Сяо Хайян некоторое время внимательно смотрел на него. «Вы работали с нами. Мы спасли вам жизнь и помогли снять с вас подозрение в убийстве. Я не говорю, что вы должны быть рады меня видеть, но, по крайней мере, вы не должны так нервничать. Ма Сяовэй, вы ведь знаете, о чем я хочу спросить, верно?

Вены на тыльной стороне рук Ма Сяовэй напряглись.

Сяо Хайян сказал: «В ночь на двадцатое мая этого года вы взяли мобильный телефон Хэ Чжунъи и продали его наркоторговцам. Затем Хэ Чжунъи был убит, а его тело было брошено при виде сделки с наркотиками. На следующее утро прохожий обнаружил труп Хэ Чжунъи. И пока милиция наведывалась и расследовала все это дело, вы поссорились с местными жителями и были доставлены с ними в подбюро Районного цветочного рынка. Вы оговорились, дав нам понять, что вы были на месте происшествия, когда было совершено убийство, и что произошло что-то еще, о чем вы не могли говорить в подбюро.

Ма Сяовэй неуверенно сказал: «Да… я уже говорил тебе все это раньше».

"Я знаю." Взгляд Сяо Хайяна пристально наблюдал из-за линз, похожих на донышки бутылок. «Я хочу спросить вас, вы сами оговорились или кто-то проинструктировал вас, что говорить?»

Ма Сяовэй задрожал.

«Ты робкий, трусливый и лжец», — сказал Сяо Хайян, попав в самую точку. Увидев, как Ма Сяовэй открыл рот, словно собираясь защитить себя, Сяо Хайян прервал его. «Вам не нужно это отрицать. Воровство и ложь — типичные черты наркоманов. — Разве вы тогда не признавались, что украли телефон Хэ Чжунъи, а затем солгали ему?

— Так вот чего я не понимаю. Сяо Хайян слегка откинулся назад. «Вы не какой-то честный человек, который не умеет лгать. Почему ты оступился, когда полиция небрежно задала тебе несколько вопросов? Неужели очень трудно говорить «я не знаю» на все подряд? Вы ясно знали, что люди Ван Хунляна были там той ночью. Намеренно выражаясь так двусмысленно, ты не боялся, что тебя заставят замолчать?

Ма Сяовэй нечего было сказать.

«А человек, который проинструктировал вас, дал вам гарантию, что Ван Хунлян и остальные вскоре пожнут плоды своего зла, так что вам не нужно было беспокоиться?»

Глаза Ма Сяовэй слегка расширились. Ведь он был несовершеннолетним ребенком. Его мгновенное изумление сразу же выдало его.

Когда Сяо Хайян вчера вечером вернулся домой, он всю ночь думал, как ему спросить. Трудолюбивые вознаграждаются; увидев выражение лица Ма Сяовэя, он методично сказал самые веские слова: «Я тебе кое-что скажу. Помнишь, когда я привел тебя в городское бюро? На самом деле, той ночью люди Вана Хунляна отправили сообщение своему сообщнику, дежурившему в подбюро, с просьбой избавиться от вас, очевидца, как можно скорее. Если бы я не следил за ними и не похитил тебя до того, как они успели что-то предпринять, ты бы сейчас превратился в груду пепла.

Вся кровь отхлынула от лица Ма Сяовэй. «Это, это не может…»

— На самом деле, тогда ты уже был бесполезен. Сяо Хайян нажимал шаг за шагом. «Полиция уже нашла определенные зацепки и вскоре найдет видеодоказательства преступлений Ван Хунляна. То, что ты умрешь в подбюро, не окажет никакого влияния. В лучшем случае это будет еще одно уголовное обвинение для Вана Хунляна. Они вообще не заботились о тебе. Они просто оставили тебя идти своим путем.

Как будто в Ма Сяовэй ударила молния. Сяо Хайян быстро продолжил: «Так кто тебя проинструктировал?»

Губы Ма Сяовэй задрожали. Некоторое время спустя он выдавил из себя несколько слов. — Это… это был Чжао… Чжао-гэ.

«Какой Чжао-гэ?» Сначала Сяо Хайян уставился; затем он быстро вспомнил. «Ты имеешь в виду Чжаогэ, который жил с тобой в одной квартире и говорил, что он из той же провинции, что и Хэ Чжунъи? Зовут Чжао Юйлун?

Ма Сяовэй закусил губу и кивнул.

Сяо Хайян нахмурился. Он вспомнил, как Ван Хунлян был готов позволить Ма Сяовэю нести банку, играя роль подозреваемого в совершении преступления, поспешно давая городскому бюро решение чрезвычайно странного дела Хэ Чжунъи. Но он знал, что в этом есть что-то подозрительное, поэтому он пошел с Тао Ран, у которого тоже были сомнения, навестить нескольких знакомых Хэ Чжунъи, в том числе Чжао Юлун.

Он вообще не был важной фигурой, потому что во время преступления он должен был отправиться в свой родной город, чтобы присутствовать на похоронах. Он узнал о смерти Хэ Чжунъи только тогда, когда Сяо Хайян позвонил ему, а затем поспешно вернулся в город Янь. На самом деле, он даже не считался свидетелем; можно было только сказать, что это был обычный визит, чтобы узнать кое-что о прошлом жертвы.

Кроме него и Тао Ран, возможно, остальные не знали о существовании такого человека.

Но если хорошенько подумать, то подсказки, которые предоставил этот прохожий Чжао Юйлун, были довольно важными: происхождение белого сотового телефона Хэ Чжунъи и ссора Хэ Чжунъи с Чжан Дунлаем попали в поле зрения полиции только после разговора. Для него. Что наиболее важно, Хэ Чжунъи оделся довольно официально, чтобы пойти в особняк Чэнгуан, чтобы встретиться с Чжао Хаочаном, а туфли, которые он носил, были позаимствованы у Чжао Юйлуна, так что вполне вероятно, что он понял, что делает Хэ Чжунъи.

На самом деле первым человеком, чье расследование достигло особняка Чэнгуан в то время, был Фэй Ду, потому что он случайно встретил Хэ Чжунъи, спрашивавшего дорогу. Но если подумать, учитывая заявление Чжао Юйлуна, даже без случайной встречи с Фэй Ду, полиция вполне естественно обратила бы свой взгляд на особняк Чэнгуан, а затем поняла, что «место преступления», о котором Ма Сяовэй не хотел говорить. в его бормотании на самом деле не было «места преступления», и были задействованы другие тайны.

В одно мгновение бесчисленные мысли пронеслись в голове Сяо Хайяна. Он слегка поджал пересохшие губы. «Разве ты не говорил, что этот Чжао Юлун отправился в свой родной город, чтобы присутствовать на похоронах в ночь преступления?»

«Он сказал, что собирается вернуться в свой родной город, но на следующее утро, еще до рассвета, он внезапно вернулся. Чжунъи не вернулся, остальных не было, поэтому я была в квартире одна, — всхлипывая, сказала Ма Сяовэй. «Он внезапно разбудил меня и показал фотографии в Интернете, которые вы, ребята, еще не успели удалить, спросил меня, что происходит… Как только я открыл глаза, я увидел… увидел Чжунъи-гэ… Я… я… ”

Как только он вспомнил об этом, Ма Сяовэй не мог произнести ни слова. Он что-то болтал, бормотал, потом просто закрыл лицо и начал глухо плакать.

Сяо Хайян: «…»

Некоторое время он сидел неподвижно, сохраняя равнодушие объективного наблюдателя. Затем, о чем-то подумав, он внезапно украдкой протянул руку и осторожно похлопал кончиками пальцев по плечу Ма Сяовэй. После легкого прикосновения он снова отпрянул, словно Ма Сяовэй был человеком-ежом и собирался уколоть себе руку.

«Чжао-гэ спросил меня, что происходит, и сказал, что Чжунъи-гэ был внизу, а снаружи была полиция. Я не смел в это поверить, распахнул окно и выглянул, тогда я понял, что это правда. Мой разум загудел, а затем я услышал, как Чжао-гэ рядом со мной сказал: «Похоже, они нашли Чжунъи на том треугольном участке земли». Когда я услышал это, я испугался до смерти — это было место, где я купил эти вещи прошлой ночью, какое Чжунъи-гэ должно иметь к ним какое-то отношение? Он никогда не прикасался к этим вещам, я знал это… Моей первой реакцией было: «О нет, это определенно произошло, потому что я продал этот телефон».

«Вы думали, что Хэ Чжунъи увидел, как вы продали его драгоценный новый телефон, и пошел спорить с торговцами наркотиками, пытаясь забрать его телефон, и поэтому был убит ими?» — спросил Сяо Хайян. — Вы сами так думали или вас кто-то ввел в заблуждение?

Ма Сяовэй непонимающе посмотрел на него.

— Хорошо, — беспомощно сказал Сяо Хайян. Этот глупый ребенок понятия не имел, что его использовали. "И что потом?"

«Чжунъи-гэ был добр ко мне, если бы я не был таким… я бы не украл его вещи! Я испугался, поэтому рассказал Чжао-гэ все и спросил его, что делать, но Чжао-гэ сказал: «Если Ван Хунлян и другие убили его, то Чжунъи-гэ умер напрасно».

Сяо Хайян что-то заметил и мрачно сказал: «Вы имеете в виду, что Чжао Юлун также знал о Ван Хунляне и других. Он принимал наркотики?»

Ма Сяовэй покачал головой. «Он был не таким, как мы. Но Чжао-гэ пробыл там долго, дольше, чем кто-либо другой. Он знал все».

Сяо Хайян снова нахмурился, потому что, когда они разговаривали с Чжао Юйлуном, они не заметили, что он был великим человеком с огромными ресурсами, который «знал все». Мало того, он притворился, что только что приехал из другого города и ничего не знает о причине смерти Хэ Чжунъи!

Позвоночник Сяо Хайяна внезапно похолодел. — Что он заставил тебя сделать?

«Чжаогэ украдкой выглянул наружу и сказал, что там стоит полицейская машина, которую он раньше не видел, и какие-то хрюкающие оглядываются вокруг, и он сказал, что видел, как глава полицейского управления кланяется и царапается перед кем-то», — сказал Ма Сяовэй. тихо. «Чжао-гэ сказал, что эта штука определенно наделала много шума, и кто-то пришел сверху, чтобы провести расследование, и, возможно, у нас есть шанс добиться справедливости для Чжунъи-гэ».