Глава 159 - Эдмон Дантес 30 (
GT)
"Что он сказал?"
— Он сказал… «Люди — очень своеобразные животные. Возьмем, к примеру, физическую подготовку. Высокоинтенсивные анаэробные упражнения в сочетании с длительными периодами ходьбы с низким потреблением энергии будут иметь гораздо лучший результат, чем поддержание умеренной интенсивности бега трусцой. Тренировка ума следует той же логике. При неизменных побоях и нагонях она привыкнет, окоченеет, даже зависнет на грани попыток бунта. Поэтому главное, что вам нужно сделать, — это создать набор правил и атмосферу с четкими наградами и наказаниями. Когда она преуспевает, вы должны дать ей соответствующую награду. Когда она нарушает правила, вы должны назначить самое суровое наказание. Этот уровень как раз сейчас работает. Ты должен раздавить ее одним ударом…»
Следователь поставил мини-диктофон на паузу и посмотрел на человека напротив.
Пань Юньтена за полнедели неоднократно допрашивали, и ему удавалось оставаться невозмутимым, но глаза у него были налиты кровью. Поначалу выражение его лица было несколько ошеломленным, но когда он прослушал половину записи, ошеломленное выражение изменилось. Он недоверчиво взглянул на следователя, потом пристально посмотрел на мини-диктофон, словно из него вот-вот выпрыгнет бес. "Он сказал, что?"
«Собственные слова Фань Сиюань. Подпись Фей Ду стоит на показаниях», — сказал следователь. — Тебе нужно это видеть?
Фэй Ду и Пань Юньтен находились в двух совершенно противоположных крайностях. У одного был ответ на каждый вопрос, у другого был рот, как у моллюска. Чжан Чуньцзю сказал, что проект фотоальбома не был назван им, что подтолкнуло Пань Юньтена в самое сердце борьбы. Но кроме признания того, что он назвал второй проект фотоальбома, Пан Юнтенг не сказал ни слова от начала до конца.
«Вы знали, что Фань Сыюань не умерла». Следователь посмотрел ему в глаза. «Вот почему вы назвали второй проект фотоальбома».
Поза Пань Юньтенга была несколько жесткой.
«Вы анонимно сообщили, что Ван Хунлян и подотдел районного отдела цветочного рынка принимали участие в незаконном обороте наркотиков. Пользуясь своим положением, вы прошли по особым каналам. В последней половине этого отчета вы косвенно упомянули о небрежности бывшего генерального директора Чжан Чуньцзю, даже о намеренном укрывательстве, и поставили под сомнение уровень преступности в течение срока его полномочий, заявив, что он был настолько низким, что вызывает подозрения. Поскольку для второй половины ваших подозрений не было абсолютно никаких оснований, она была отрезана и утаена. Кто дал вам материал для этого доклада?
«Как гражданин я имею право анонимно сообщать о нарушителях закона, а также право защищать свою личную безопасность и свободу от угроз из-за моего сообщения!» — сказал Пань Юньтен, стиснув зубы. «Кто дал вам право заставлять меня сообщать вам источник моей информации?»
Следователь сказал: «Можно анонимно сообщить, но это не значит, что можно анонимно доносить по ложному обвинению, анонимно говорить все, что придет в голову».
«Доказательства о Ван Хунляне были неопровержимыми. Было ли это доносом по ложным обвинениям?
«А как насчет обвинения, которое вы выдвинули против Чжан Чуньцзю? Есть ли также доказательства этого? Если есть, отдайте».
Пан Юнтен слегка поперхнулся.
— Это все догадки. Следователь посмотрел на него и постучал по мини-диктофону рядом с ним. «Профессор Пан, вы догадались, что Фань Сыюань был таким человеком?»
Глаза Пань Юньтена слабо вспыхнули. Он молча уставился на мини-диктофон.
«Почему вы позволили ученику, который только что пошел в школу, присоединиться к проекту «Фотоальбом»?»
Щеки Пань Юньтенга напряглись.
— Потому что я читал его задания. Он представил документы о «жертвах тяжких преступлений» и «общественных преступлений». Это были именно области исследований Фань Сиюаня, прежде чем он сошел с рельсов!
"Я…"
«Вы думали, что Фань Сыюань прислала его. Вы думали, что он присоединился к проекту Picture Album с той же целью, что и вы! Вы не думали, что он был одной из жертв в этих газетах. Следователь хлопнул по столу. «Профессор Пан, вы старейшина в этой области и образец для других, широко уважаемый. Вы что, валяетесь в грязи с такими людьми?
Пан Юнтен сказал: «Я не…»
«Когда Лу Гошэна схватили, вы подслушивали допрос», — холодно сказал следователь. «Я не знаю, слышали ли вы эту часть. В убийстве Фэн Биня участвовал один загадочный человек по имени «иди спроси Шатов» и еще один с кодовым именем A13. Они шаг за шагом доводили Лу Гошэна до разоблачения. Как вы думаете, кто это устроил? Позвольте мне сказать вам, что по этому поводу директор Лу лично допрашивала Фу Цзяхуэй, и она не отрицала этого. Они использовали невинного несовершеннолетнего как опору, как подношение. Профессор Пан, вы совсем ничего об этом не знали?
Доведенный до предела выносливости, Пань Юньтен снял очки, положил локти на стол и потер изможденные щеки.
— Профессор, где ваша совесть?
«Материалы для доклада по Ван Хунляну поступили от моего… от Фу Цзяхуэй».
Услышав, наконец, его речь, следователь украдкой вздохнул и жестом пригласил соседнего сотрудника делать записи.
«Я был очень шокирован, когда прочитал это и спросил, откуда эта штука взялась. Она сказала, что оно пришло от брата одной из жертв по имени Чен Чжэнь, и оно косвенно достигло ее старого друга. Я не осмелился легкомысленно довериться и тайно встретился с Чэнь Чжэнем и нашел способ ознакомиться с подробностями дела Чэнь Юаня. Я обнаружил, что смерть девушки действительно была подозрительной. Если это было правдой, то я знал, что не могу позволить этому уйти. Хотя было в этом что-то очень странное. Я спросил Фу Цзяхуэй, почему она пришла ко мне, ведь я давно ушел из городского бюро. Почему она не отдала эти вещи напрямую Чжан Чуньцзю? Даже пройдя через меня, я все равно пойду к Лао Чжану, чтобы решить эту проблему. Я не мог обойти его и отправить эти вещи его начальству. В какое положение это поставит Лао Чжана? Не будет ли это несправедливостью по отношению к нему? Так дела не делаются».
Пан Юньтен медленно поднял голову. «Фу Цзяхуэй сказала… она сказала: «Кто не знает, что это дело — его ответственность? Как вы думаете, он собирается что-то делать с этим? Я полагаю, вы тоже не знаете, как погибли Гу Чжао и Лао Ян? Затем она достала завещание Лао Яна и попросила меня прочитать его. Именно тогда я узнал, что, когда он умер при исполнении служебных обязанностей три года назад, он заново в частном порядке расследовал дело Гу Чжао. Я посмотрел на фотографии, которые он тайком сделал. Он почти нашел логово разыскиваемых преступников. Его собственных сил было недостаточно. Ему нужно было найти кого-то, кто мог бы ему помочь, и он совершил ту же ошибку, что и Гу Чжао, доверившись тому, кому не следовало доверять».
«Кто-то, кому он не должен был доверять» означает Чжан Чуньцзю.
«Я не могу представить, кто еще это мог быть», — тихо сказал Пань Юньтен. «Я потребовал знать, кто такой ее так называемый «старый друг», и именно тогда я узнал, что он… он не умер».
Последнее «он», очевидно, означало Фань Сыюань. Следователь продолжил: «Вы контактировали с Фань Сыюанем? Вы видели его своими глазами?»
"…да."
Хотя он и предвидел это, услышав его подтверждение, что этот человек вернулся из мертвых, следователь все же перевел дыхание. "Когда?"
«Этим летом, в конце июля, я думаю… Наверное, это был последний день июля. Жены Лао Лу не было дома, он был один и пришел ко мне поесть. Моя жена его дальняя родственница. Он даже познакомил нас, и эти две семьи всегда были в хороших отношениях. Прежде чем мы закончили есть, ему позвонили. Я слышал, как он сказал «невестка», и знал, что это Фу Цзяхуэй звонит ему. Мое сердце дрогнуло. Я смутно чувствовал, что что-то происходит. По телефону Фу Цзяхуэй сказал, что у Ян Синя были проблемы в школе. Она уехала из города и хотела, чтобы он помог. Как только Лао Лу услышал, он в спешке ушел, даже не доев. Менее чем через пять минут после того, как он ушел, в нашу дверь позвонили».
«Фань Сиюань приходил к тебе домой?» Следователь выпрямился, его речь невольно ускорилась. — Перед вами стоял воскресший из мертвых серийный убийца, а вы не вызвали полицию?
«Потому что он был с Фу Цзяхуэй». Пан Юнтен тяжело вздохнул. «Он был в инвалидной коляске. Он постарел, постарел так сильно, что почти не был похож на самого себя. Если бы его осанка не была такой же, как прежде, я бы вряд ли узнал его. Первыми словами, которые он сказал, когда вошел, были: «Прошло много времени, Сяо Пань. Хочешь знать, кто продал твоих братьев?»
— Что он заставил тебя сделать?
— Он не заставлял меня ничего делать. Взгляд Пань Юньтенга был несколько пустым. Он горько улыбнулся. «Я уже сдал отчетные материалы и начал второй проект фотоальбома. Он был бесполезен для меня. Он сказал, что пришел только попрощаться. Он сказал мне позаботиться о втором проекте фотоальбома, и что все скоро закончится».
Все скоро кончится.
В двадцать седьмой день двенадцатого лунного месяца праздничная суматоха была подобна бушующему огню.
Перед пятью утра Чжоу Хуайцзинь проснулся от резонирующего фрагмента «Песни пяти колец».
Из соображений личной безопасности Чжоу Хуайцзинь не вернулся в отель. Его временным пристанищем была гостиная Ло Вэньчжоу — все комнаты были отданы раненым и девушкам, а другие мужчины суетились вокруг в поисках места, чтобы укрыться, все они были покрыты кошачьей шерстью.
Чжоу Хуайцзинь сонно приоткрыл глаза и увидел, как Ло Вэньчжоу взял трубку.
Ло Вэньчжоу сидел в маленьком ротанговом кресле на балконе, пепельница перед ним была настолько полной, что вот-вот переполнится. Нельзя было сказать, сколько сигарет он выкурил. Было еще темно, и он был полностью одет, выражение его лица было настороженным. Может, он рано встал, а может, вообще не спал. — Привет, Тао Ран?