Глава 111 Верховенский 21

Свет в доме Ло Вэньчжоу не просто горел, а весьма интенсивно лился из гостиной на балкон.

Капитан несколько опешил. Выйдя из машины, он огляделся и немедленно заприметил очень знакомый семейный автомобиль:

— Странно, сегодня же не пятница.

— Сегодня пятница, — беспомощно сказал Фэй Ду.

Ло Вэньчжоу:

— ...

Так называемая «пятница» была подобна красавице, что славится своим происхождением и роскошным нарядом. Однако если не придавать ей значения, она тут же теряет свою ценность. Для того, кто работает в выходные и праздники и путает дни недели, она становится лишним поводом для обиды и негодования.

Ло Вэньчжоу тяжко вздохнул. Не желая более торчать на улице, он поторопил Фэй Ду и беззаботно заметил:

— Все в порядке. На нашей парковке не так уж много свободных мест. Соседи уезжают на выходные за город, поэтому мы можем ненадолго занять одно из их мест. Иногда мои родители приезжают в пятницу вечером и привозят мне что-нибудь. Хотя порой они навещают меня не чаще, чем раз в несколько месяцев. Они погостят немного, а потом уйдут.

Фэй Ду резко остановился у входа на лестницу.

Датчик звукового освещения в коридоре в последнее время чудил, потому приходилось сильно топать, чтобы пробудить его. Сейчас же он и вовсе не подавал признаков жизни.

Фэй Ду наполовину вошел в здание, и свет уличных фонарей озарил его плечи бледным ореолом.

Что подумают родители Ло Вэньчжоу, приехав и увидав незнакомого мужчину, живущего здесь?

Фэй Ду колебался, не зная, как ему следует представиться.

Коллега? Друг? Сожитель? Или... Фэй Ду в мгновение ока¹ вспомнил Му Сяоцин, повстречавшуюся ему в больнице в тот день. Что значили брошенные ею напоследок слова? Ло Вэньчжоу официально совершил каминг-аут перед своими родителями? Или эта госпожа просто проверяла его, полагаясь на свой материнский инстинкт?

Это было личное дело Ло Вэньчжоу, и Фэй Ду никогда не интересовался им, потому в данный момент не смог сделать никаких выводов.

В конце концов, физическая близость была лишь сиюминутным выражением желаний. Фэй Ду все время казалось, что клубок их с Ло Вэньчжоу отношений с каждым шагом запутывается все сильней. Но, несмотря на то, что юноша привык тщательно анализировать и упорядочивать все касающееся его дела, он лишь сейчас ясно осознал, что в этом вопросе не загонял себя в какие-либо рамки и не строил планов, просто пустив все на самотек. Казалось, словно он плыл вниз по течению в маленькой лодочке, его не заботило направление или подводные камни, и даже попади он в водоворот, бороться не станет.

Ло Вэньчжоу обернулся и посмотрел ему прямо в глаза:

— В чем дело?

Выражение лица Ло Вэньчжоу было таким естественным, словно он вообще не заметил в данной ситуации чего-то неуместного.

Чуть помедлив, Фэй Ду осторожно поинтересовался:

— Раз твои родители здесь, не буду ли я мешать?

Кончики бровей Ло Вэньчжоу легонько дрогнули. В темноте Фэй Ду не сумел разглядеть выражение его лица, а может быть, Ло Вэньчжоу просто не привык показывать свои чувства, и чем искреннее он был, тем невозмутимей казался... В итоге, Фэй Ду так и не смог понять, что он имел в виду.

Ло Вэньчжоу, как ни в чем не бывало, сказал:

— Все в порядке, они знают, что ты здесь. Они приходили навестить тебя в больнице, хотя в то время ты еще был без сознания. А потом моя мама принесла тебе еду, помнишь?

Фэй Ду коротко кивнул и успокоился, посчитав, что понял намек Ло Вэньчжоу. По-видимому, родители Ло Вэньчжоу считали его другом, который спас жизнь их сыну, к тому же круглым сиротой, лишенным заботы и поддержки. Поскольку оба они были одинокими молодыми людьми, он жил здесь на правах соседа по комнате и платил часть арендной платы, пока его раны окончательно не заживут. Наверняка супруги услышали, что он выписался из больницы и специально пришли навестить его из благодарности и вежливости.

Наконец, Фэй Ду определил свое положение, и его волнение улеглось. Успокоившись, он вновь стал президентом Фэйем, способным с кем угодно найти общий язык.

Он не заметил, как напряглась рука Ло Вэньчжоу.

В прошлые разы, как только открывалась дверь, Ло Иго выходил поприветствовать их. Однако сегодня обстоятельства несколько изменились, и им навстречу вышла сама Му Сяоцин. Увидав Ло Вэньчжоу, женщина тут же принялась ворчать:

— Почему так поздно? Я как раз собиралась звонить тебе.

Прежде чем Фэй Ду успел заговорить, Му Сяоцин бесцеремонно втащила его в дом, добродушно упрекая:

— На улице такой холод, а ты так одет! Заходи скорей, грейся. Вы уже поели?

— Мы поели, — Ло Вэньчжоу огляделся. — Мать честная, вы привезли помощь нуждающимся или навещаете заключенного в тюрьме? Здесь даже встать негде. Для чего все это?

Его прихожую почти полностью заполонили всевозможные большие и маленькие коробки. Было негде даже переобуться. Ло Вэньчжоу порылся и обнаружил среди них деликатесы, готовую еду, чай, фрукты, закуски... и целую кучу банок излишне изысканного кошачьего корма.

Честное слово, Ло Иго итак весил почти пятнадцать цзинь²!

— Почему так много молока? Я не пью эту гадость... тц, тут еще кошачьи игрушки и одежда. Отлично. Кот, которого принес ваш сын, стал для вас родной плотью и кровью.

— Не обольщайся, мы купили молоко не для тебя, — сказала Му Сяоцин. — Ну чем хорошим могут накормить в вашей столовой? Сплошное масло и соль. Для такого верзилы, как ты, нормально питаться помоями два раза в день. Но разве можно обижать раненого человека, вынуждая его есть эту гадость вместе с тобой?

Ло Вэньчжоу закатил глаза. Как будто Фэй Ду позволил бы кому-то обидеть себя. Юноша не только заказал еду на вынос для себя, но и соблазнил на это всю группу уголовного розыска, что было весьма бессердечно с их стороны. В конечном счете, капитан фыркнул и молча проглотил эту вселенскую обиду. Он сердито подхватил стопку коробок из прихожей и безропотно начал разбирать их.

С тех пор, как молодые люди вошли в дом, мать и сын увлеченно переговаривались друг с другом, казалось, словно они вели комический диалог, и никто не мог вставить меж ними ни словечка. Только когда Ло Вэньчжоу ушел с коробками, Фэй Ду наконец смог протянуть руку и сказать Му Сяоцин:

— Если бы я знал о вашем визите, то пришел бы пораньше и встретил Вас. Так или иначе, я все еще прохожу испытательный срок и мало чем могу помочь в муниципальном бюро.

Му Сяоцин любила слушать его беззастенчивые грациозные речи. Она чувствовала, что этот юноша и ее сын были одного поля ягодами, потому не испытывала вины за то, что выращенная ею свинья вытоптала капусту³. Женщина с радостью завела его в комнату.

Фэй Ду сразу же увидел сидящего на диване в гостиной Ло Чэна. В отличие от Му Сяоцин в чертах лица этого господина можно было разглядеть кровное родство с Ло Вэньчжоу.

Виски Ло Чэна посеребрила седина, но в отличие от обычных мужчин среднего и пожилого возраста он не располнел и не отрастил живот. Его спина была прямой, а меж бровей залегала суровая морщинка. Даже просто сидя на диване, он обладал невероятным чувством присутствия, именно такого человека усаживают во главе стола в отдельной комнате в ресторане... однако сейчас образ мужчины несколько разрушал сидящий на его коленях кот.

Ло Чэн и Фэй Ду обменялись взглядами; за короткий миг двое этих искушенных представителя разных поколений изучили друг друга. Проигнорировав игру почтенного господина и кота в «поймай лапку», Фэй Ду очень подобающе поприветствовал мужчину:

— Здравствуйте, дядя. Извините за беспокойство.

Ло Чэн кивнул. После чего этот «отставной император⁴», что мог спокойно заставить своего хромого сына уступить ему место, неожиданно встал и очень добродушно сказал Фэй Ду:

— Ты выглядишь намного лучше. Проходи, садись скорей.

Ло Иго мяукнул, перекатился в объятиях отставного императора и по-хозяйски забрался к нему на плечи, где с высоты своего положения принялся вылизывать лапы.

— Мы давно хотели навестить тебя, но этот балбес Ло Вэньчжоу все время говорил, что мы побеспокоим тебя, — очень мягко произнесла Му Сяоцин. — Ты уже обвыкся жить здесь? Если тебе что-нибудь понадобится, попроси его, не переломится.

Фэй Ду поперхнулся, тон Му Сяоцин показался ему чересчур интимным, потому он очень осторожно сказал:

— Шисюн очень хорошо заботится обо мне.

Услышав обращение «шисюн», Му Сяоцин ничего не сказала, но в уголках ее глаз расцвела многозначительная улыбка.

С трудом закончив наводить порядок в прихожей, Ло Вэньчжоу слегка обеспокоено заглянул в гостиную и обнаружил, что привередливый господи Фэй и еще более привередливый старик уже вовсю болтали.

Будучи хорошо знаком с таким типом мужчин среднего возраста, Фэй Ду вновь примерил образ «выдающегося молодого человека». Он полностью скрыл свою сущность молодого повесы, не оставив от него и следа. Они со стариком расселись в углах дивана, точь-в-точь напоминая бизнесмена-инвестора и представителя правительства, которые готовились совместно развивать центр города.

В ответ на слова Фэй Ду Ло Чэн часто закивал. На голове мужчины сидел здоровенный кот, а его лоб в кои-то веки разгладился. Он деловито заметил:

— Это неплохая идея, позже я обдумаю ее... а потом напишу подробный отчет и отправлю его...

Му Сяоцин спешно кашлянула и сунула ему в рот дольку мандарина, прерывая неуместный лепет своего старика.

Было и в самом деле уже очень поздно. Узнав, что завтра молодым людям предстоит еще один адский денек сверхурочной работы в муниципальном бюро, Ло Чэн и Му Сяоцин не стали засиживаться. Они посидели еще немного, а затем встали, намериваясь уйти. Соблюдая этикет, Фэй Ду собрался было проводить их, но Му Сяоцин втолкнула его обратно в дом.

— Не выходи, — сказала Му Сяоцин. Затем она повернулась к Ло Вэньчжоу и наказала ему: — Ты старше него на несколько лет, будь ответственней и держи свой испорченный характер при себе, ты меня понял?