Глава 112 Верховенский 22

Казалось, Фэй Ду прирос к месту и молча взирал на кота. В тот миг его гудящий разум вновь успокоился, в груди стало пусто, а мысли в голове смолкли.

Похоже, вместе с температурой минус пять градусов за окном замерзло и выражение лица Фэй Ду. Пока молодой человек стоял истуканом, Ло Иго успел вылакать блюдце молока и подошел, помахивая своим большим пушистым хвостом, чтобы потереться о его штанину. Фэй Ду вздрогнул, словно очнувшись ото сна. Железная хватка руки Ло Вэньчжоу невольно ослабла, и юноша тотчас же воспользовался этим, отдернув запястье.

Фэй Ду опустил голову и, украдкой переглянувшись с дородным Ло Иго, улыбнулся:

— В самом деле, я до смерти перепугался.

Кипящая, словно магма, кровь Ло Вэньчжоу слегка остыла, и, наконец прекратив свой неудержимый бег, постепенно осела кучкой вулканического пепла.

Он понял, что выбрал неподходящее время.

С тех пор, как они сошлись, Ло Вэньчжоу все время торопил события и не сдерживал чувств. И тот медленный размеренный темп¹, который он взял в начале, превратился в бег сорвавшейся с цепи бешеной дворняги. Он не мог удержаться от прикосновений к нему, не мог противиться чувствам, рвавшимся наружу, словно вода из дамбы, и, конечно же, не мог не наговорить лишнего... гораздо больше, чем следовало бы.

Прошло всего лишь несколько дней, а первоначальный план капитана уже не поспевал за изменениями. Из-за многочисленных брешей он превратился в рваную тряпку, не поддающуюся штопке.

Финалом же стал визит его незадачливых родителей, втянувших сына в еще большие неприятности.

Возможно, жизненный опыт и создает видимость умения с легкостью решать проблемы, но обычно подобный «навык» являлся лишь результатом искушенности, невозмутимости и спокойствия.

К сожалению, сделанного не воротишь, как бы сильно не хотелось.

Ло Вэньчжоу понял, что действительно перепугал Фэй Ду, потому, слегка понизив голос, сказал:

— Это все, что ты хотел мне сказать?

Фэй Ду на мгновение задумался, затем шагнул назад, выдвинул стул и сел, облокотившись на обеденный стол. Он приложил пальцы ко лбу, прикрыл глаза и, массируя виски, сказал:

— Я думал, ты знаешь меня лучше.

— В каком смысле я знаю тебя? — спросил Ло Вэньчжоу.

— Конечно же, в том самом смысле, — отшутился Фэй Ду. Однако, заметив, что Ло Вэньчжоу не оценил его юмор, юноша перестал дурачиться, и на него постепенно стала накатывать усталость. Некоторое время Фэй Ду молчал, после чего произнес: — Я помню, ты не раз предупреждал меня, чтобы я вел себя хорошо, иначе однажды прокачусь на вашей машине для перевозки заключенных.

— Насколько помню, в день, когда мы выследили Чжао Хаочана под экраном «Небесного занавеса», я уже извинился за это, — Ло Вэньчжоу достал из микроволновки подогретое молоко и толкнул его через весь стол. Чашка остановилась точно возле Фэй Ду, при этом из нее не пролилось ни единой капли. — У тебя есть еще какие-нибудь претензии?

Фэй Ду молчал, поскольку в его голове роилось множество самых разных мыслей. При всем присущем ему красноречии, сейчас он не знал, с чего начать.

Некоторое время спустя он поднял голову.

— Нет, на самом деле тебе не нужно было извиняться. Ты был прав. Я не убил отца только потому, что не имел такой возможности. В то время это было мне не под силу. Исследуя Фэй Чэнъюя, вы обнаружили еще одну группу людей, следящих за ним. Они действительно работали на меня. Я нанял их через некоторые нелегальные каналы. В дальнейшем, когда вы отступили, все эти люди таинственным образом исчезли за одну ночь. Они работали подпольно, поэтому никто не обратился в полицию, и их местонахождение так и осталось неизвестным. Это Фэй Чэнъюй предупредил меня, что мои крылья еще недостаточно окрепли и мне не отделаться от него. Я остановился только по этой причине, а не из-за каких-то моральных или юридических ограничений.

Сердце Ло Вэньчжоу ухнуло вниз:

— Ну и что?

— Капитан Ло, ты столько лет проработал на передовой в криминальной полиции, ты видел восемьсот, а то и тысячу психопатов. Доверься интуиции, я действительно именно «такой человек». Я родился с дефектами мозга, мне практически не ведома мораль и ответственность. У меня нарушен уровень дофамина и фенилэтиламина, поэтому я не могу испытывать обычные человеческие эмоции или строить долгосрочные отношения... возможно, я даже не способен ощутить так называемую «любовь».

Ло Вэньчжоу прислонился к стене рядом с обеденной зоной. Над его головой безостановочно тикали настенные часы. Они уже давным-давно были сломаны и не показывали точное время, но Фэй Ду разобрал их и починил.

Услыхав слова юноши, капитан холодно произнес:

— Если я ничего не значу и не нравлюсь тебе, то так и скажи.

Фэй Ду хотел было что-то объяснить, но сразу же передумал, смолчав.

Произнесенные Ло Вэньчжоу слова «прожить всю жизнь» тяжело сдавили его грудь, почти лишив возможности дышать. Инстинкты кричали ему бежать сломя голову, и лишь применив невероятную силу воли, юноша сумел сохранить свои безупречные манеры.

Он словно странник брел по тонкому льду сквозь бесконечную ночь, не зная, в какой холодный омут затянет его эта так называемая «жизнь».

Фэй Ду долго молчал, а затем, наконец, сухо произнес:

— Прости.

— Тогда почему ты постоянно, раз за разом провоцировал меня? — Ло Вэньчжоу говорил так тихо и с таким трудом, что, казалось, его грудь доверху набита камнями. — Я предупреждал тебя, столько раз отказывал. Почему ты все еще...

Фэй Ду равнодушно избегал его взгляда.

Ло Вэньчжоу резко умолк, неожиданно почувствовав бесполезность их разговора. Мужчина еще какое-то время молча стоял на месте, а затем тяжело вздохнул и быстро удалился в свой кабинет, хлопнув дверью и запершись на замок.

Испуганный оглушительным хлопком двери Ло Иго взвыл и ощетинился. Вытянув шею, он огляделся, не понимая, что же случилось с уборщиком какашек. Шерсть кота стояла дыбом, но поскольку на него так никто и не обратил внимания, он запрыгнул на стол и беспомощно посмотрел на юношу.

Казалось, Фэй Ду прирос к месту и молча взирал на кота. В тот миг его гудящий разум вновь успокоился, в груди стало пусто, а мысли в голове смолкли.

Немного погодя он вспомнил, что сказал Ся Сяонань днем в комнате для допросов муниципального бюро: «в этой жизни ты скорее всего больше никогда не встретишь мальчика, который будет так же сильно любить тебя».

Фэн Бинь для Ся Сяонань был тем же, что и Ло Вэньчжоу для него самого – редким везением, что случается лишь раз в жизни.

В жизни с неясным концом, ждущим его впереди, было бы счастьем иметь хотя бы эти воспоминания. Пускай даже их было бы совсем немного.

Но это ничего, в конце концов, все воспоминания скоротечны.

Фэй Ду медленно потянулся к Ло Иго. Поначалу кот инстинктивно увернулся, но затем нерешительно приблизился и осторожно понюхал висевшую в воздухе руку Фэй Ду. Обнюхав ее со всех сторон, он ослабил бдительность, опустил голову и потерся ею о ладонь юноши.

Фэй Ду, наконец, осторожно опустил ладонь на гладкую спину Ло Иго и несколько раз провел рукой по его лоснящемуся меху от макушки до хвоста.

Так вот какие кошки. Оказывается, их мех очень гладкий и мягкий, совсем не похожий на игрушечный. Корни волосков теплые, а, положив руку, можно почувствовать размеренное дыхание и тихое сердцебиение.

Такая маленькая беззаботная жизнь.

Ло Иго прищурился, утробно заурчал, вильнул своим большим пушистым хвостом и очень кокетливо мурлыкнул.

На какое-то время они почти что достигли взаимопонимания. Господину коту пришлось по душе такое обращение, потому он свернулся в клубок, медленно сомкнул веки и тут же уснул.

Фэй Ду тихо убрал руку, взял свой телефон, подошел к двери кабинета и трижды постучал:

— Спасибо, что заботился обо мне все эти дни.

Ло Вэньчжоу не ответил.

Фэй Ду не стал задерживаться, он развернулся, снял пальто с шарфом с вешалки в прихожей и собрался уйти на поиски ближайшего отеля на ночь. Завтра он наймет кого-нибудь для уборки в его давно пустующей маленькой квартире, а затем вернется к себе домой.

Требовалось немало мужества, чтобы выйти из теплого дома в холодную зимнюю ночь. Фэй Ду вздохнул. От одной только мысли об этом его руки и ноги моментально похолодели.

Юноша накинул пальто, но еще не успел продеть руки в рукава, как закрытая дверь кабинета вдруг с грохотом распахнулась изнутри.

Пронесшийся мимо яростный вихрь поднял на уши несчастного только что уснувшего Ло Иго. Кот не знал, чем он это заслужил. Возмущенно закричав, он влетел в пустовавшую вторую спальню Ло Вэньчжоу и больше оттуда не выходил.

Едва Фэй Ду успел оглянуться, как его неожиданно схватили и потянули назад. Он был застигнут врасплох, поэтому оступился на полшага. Свободно накинутое на плечи пальто упало на пол.

Ло Вэньчжоу схватил его за шарф. Чтобы не стать повешенным призраком в канун Рождества, Фэй Ду пришлось попятиться назад. Ло Вэньчжоу прижал его к стене в узкой прихожей.

— Я спрошу тебя о двух вещах, — угрюмо сказал Ло Вэньчжоу. — Во-первых, если я для тебя ничего не значу, то почему ты закрыл меня собой, когда взорвалась бомба в грузовике Чжэн Кайфэна?

— Я... — начал Фэй Ду.

Ло Вэньчжоу вообще не слушал его:

— Во-вторых, если ты такой равнодушный психопат, не ведающий ни любви, ни ненависти, тогда почему у тебя в подвале установлено электрошоковое оборудование и хранятся рвотные препараты? Я столько лет проработал на передовой в криминальной полиции, я видел восемьсот, а то и тысячу психопатов, но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из них так стремился замучить себя!

Зрачки Фэй Ду резко сузились, вслед за тем он инстинктивно начал сопротивляться.

Удержать его было не сложнее, чем Сяо Хайяна. Ло Вэньчжоу заломил юноше руки за спину, стянул с его шеи развязанный шарф и трижды аккуратно обернул вокруг запястий, надежно связав. Он холодно рассмеялся: