— Ты ведь знаешь, что я всегда подозревал своего отца в причастности к смерти моей матери, — сказал Фэй Ду. — Пусть даже вы исключили его из списка подозреваемых, я все еще уверен в этом. Теоретически интуиция связана с подсознанием человека. Я очень хочу узнать, откуда взялось мое глубоко укоренившееся подозрение, поэтому я пытаюсь заглянуть в свое детство.

— Я помню, что в нашем доме был подвал, ключ от которого находился только у моего отца, и даже мама не могла войти туда. Это было похоже на запертую комнату в доме Синей Бороды. В течение полугода я тайком планировал заполучить ключ и пароль, а затем проскользнул внутрь...

Ло Вэньчжоу четко расслышал, как голос молодого человека от чего-то дрогнул.

— ... Я увидел на его столе открытую папку, а внутри... кхе... — Неожиданно Фэй Ду поперхнулся и закашлялся. Выглянув наружу, он закрыл окно и продолжил хриплым голосом: — Извини, я поперхнулся. Внутри лежала стопка статей. Я мельком взглянул на них, но тогда я был еще мал и едва умел читать. Я лишь смутно запомнил такие термины, как «Случай невиданной жестокости» и «психологическая травма». Автора статей звали Фань Сыюань. В дальнейшем я попытался навести об этом человеке справки, но обнаружил, что он был настоящей загадкой. Помимо того, что он преподавал в университете Яньгун, я не нашел других зацепок.

Ло Вэньчжоу ничего не ответил. Он сразу же понял, что Фэй Ду несет чушь. В детстве он видел всевозможные документы на столе своих родителей, но не запомнил в них ни единого знака препинания. За исключением того случая, когда он получил хорошую трепку от отца, за то, что порвал его протокол заседания и сложил из него бумажный самолетик.

— Зачем бизнесмену держать подобное в своем секретном кабинете? Тебе не кажется это странным? — Фэй Ду припарковал полицейскую машину на стоянке частной больницы Хэнъай. — После того, как я проник в подвал, мой отец покинул это место и перевез все вещи, ничего не оставив. Даже спустя столько лет я так и не нашел, куда он забрал их. Та загадочная стопка статей – это последнее, что я помню.

— О, — равнодушно ответил Ло Вэньчжоу. Когда машина остановилась, он расстегнул ремень безопасности. Было неясно, принял ли он это отчасти правдивое, отчасти ложное разъяснение Фэй Ду. — В будущем, если ты захочешь что-то узнать, просто спроси меня. Я люблю говорить напрямую. Если я смогу, то сразу же тебе отвечу. Не нужно использовать свою привлекательность, чтобы разговорить меня. Но если я не захочу говорить, даже растеряв половину клеток мозга, я не пророню ни единого лишнего слова. Не используй на мне подобные уловки.

На мгновение Фэй Ду опешил, но затем понял, что он имел в виду:

— Погоди-ка, ты думаешь, что я пригласил тебя на свидание именно по этой причине?

Проигнорировав его, Ло Вэньчжоу потянулся, чтобы открыть дверь, но Фэй Ду схватил его за плечо.

— Шисюн, — Фэй Ду вовсе не разозлился, напротив, он даже улыбнулся, — я давно хотел спросить, ты меня побаиваешься?

Брови Ло Вэньчжоу едва не приподнялись над оправой солнцезащитных очков:

— Я боюсь тебя? Почему я должен тебя бояться?

— Ты боишься, что я растрачу твои чувства впустую. Боишься, что я преследую свои цели. Боишься, что не сможешь себя контролировать и в конечном итоге... — отчеканив каждое слово, сказал Фэй Ду. — Какая из моих догадок верна?

Лицо Ло Вэньчжоу помрачнело. Он поднял руку, чтобы отодвинуть Фэй Ду от себя:

— Ты слишком много о себе возомнил...

— Или ты боишься, что я не дам тебе подняться с постели? — сказал Фэй Ду.

Ло Вэньчжоу:

— ...

Никогда в жизни он еще не видел такого наглого и бесстыдного человека. Он и в самом деле приобрел полезный жизненный опыт.

Потеряв дар речи Ло Вэньчжоу, просто вытащил Фэй Ду из машины.

Когда двое мужчин покинули стоянку, они увидели, что вход в больницу Хэнъай окружили машины СМИ, а толпа людей заглядывала внутрь здания. Неожиданно кто-то закричал:

— Они выходят!

Послышался звук щелканья затворов камер.

— Готовьтесь, готовьтесь!

— Эй, подождите, пока они подойдут ближе, а потом начинайте снимать!

— Не толпитесь!

— Какая неудача, — Фэй Ду вытянул шею, чтобы посмотреть. — Чжоу Хуайсинь не говорил, что его брата выпишут сегодня.

Пускай рана на ноге Чжоу Хуайцзиня была совсем несерьезной, он наглотался воды из реки Байша. После недолгого лечения его выписали из больницы. Но, в конце концов, он был избалованным молодым господином, рожденным с золотой ложкой во рту; конечно же, он был хрупче, чем обычный человек. Он пролежал в семейной клинике три дня, после чего осторожно покинул ее, выехав на инвалидном кресле.

Чжоу Хуайсинь забрал брата, лично толкая его инвалидное кресло. Будучи готовым к беспорядкам у дверей, он приказал большой группе телохранителей в черном защищать Чжоу Хуайцзиня, просто и грубо огородив его человеческой стеной. Затем он снял свое экстравагантное пальто и укрыл им брата, заслонив его от объективов камер.

Чжоу Хуайцзинь добродушно улыбнулся:

— Пусть снимают. Ни к чему скрывать меня.

Чжоу Хуайсинь продолжал катить его. После небольшого молчания он спросил:

— Брат, ты ничего не хочешь мне сказать?

Манеры Чжоу Хуайцзиня были безупречны, даже сидя в инвалидном кресле с изнеможённым лицом, он все еще оставался привлекательным. Он и в самом деле не походил на родного брата Чжоу Хуайсиня:

— О чем ты говоришь?

Чжоу Хуайсинь оглянулся на репортеров за спиной. Окруженный со всех сторон шумом, он прошептал Чжоу Хуайцзиню:

— Брат, что бы ни случилось, что бы ты ни делал... ты все еще мой брат.

— Что ты такое говоришь? Кем еще я могу быть, если не твоим братом? — сказал Чжоу Хуайцзинь и улыбнулся. Говоря это, он протянул к Чжоу Хуайсиню руку.

Некоторое время Чжоу Хуайсинь смотрел на его руку, словно несчастный тощий пес, а затем как по команде он наклонился и позволил Чжоу Хуайцзиню легонько погладить себя по голове. Его напряженные плечи постепенно расслабились, а на мертвецки бледном лице появилась почти что умиротворенная улыбка.

— Пойдем домой, — с теплотой в голосе сказал Чжоу Хуайцзинь.

Чжоу Хуайсинь послушно кивнул и накинул только что снятое пальто на колени старшего брата. Он осторожно толкал инвалидное кресло вперед, избегая камней на земле.

Некто наблюдал за ними издалека, думая: «ну надо же, какая нежность».

Но что толку, если это лишь шоу для посторонних глаз? Они баснословно богаты, у них есть роскошные автомобили и телохранители, чтобы с блеском и помпой отвезти их домой. Пускай сегодня папарацци сделают несколько снимков, в завтрашних новостях скажут: «спор о наследстве – это лишь вымысел, а будущее клана Чжоу также надежно, как и братская любовь».

И никто никогда не узнает, какая грязь скрывается под их яркой кожей. Публика ждет притворных показушных выступлений знаменитостей, никому нет дела до человеческих жизней, скрытых между строк.

Вероятно, жизнь некоторых людей заслуживает лишь незначительного упоминания в чужих новостях.

Но почему?

Телефон Чжоу Хуайсиня зазвонил, и мужчина, немного помешкав, все же поднял трубку:

— Господин Фэй?

— Посмотри вперед, через улицу от тебя.

Чжоу Хуайсинь огляделся и увидел Фэй Ду и Ло Вэньчжоу, стоящих на парковке напротив него.

— Полиция хочет поговорить кое о чем с тобой и твоим братом, — Фэй Ду помахал ему рукой. — Сейчас ты свободен? Или можем договориться о встрече заранее.

— Хорошо, тогда... — Чжоу Хуайсинь оглянулся и неожиданно обнаружил, что стоявшие за их спиной СМИ повернули камеры в другом направлении.

Там стояла молодая девушка лет двадцати с букетом цветов в руках. Держась на расстоянии, она очень застенчиво поклонилась братьям.

— Что происходит? — нахмурился Чжоу Хуайсинь. — Господин Фэй, погоди минутку. Я перезвоню тебе позже.

К ним подбежал телохранитель и, наклонившись, сказал Чжоу Хуайцзиню:

— Президент Чжоу, эта девушка – родственница виновника автокатастрофы старого президента Чжоу. Раньше она не показывалась, но каким-то образом узнала, что сегодня вас выписывают из больницы. Она пришла, чтобы найти вас, но мы не знаем, чего она хочет.

Когда голос телохранителя стих, девушка сбивчиво заговорила:

— Из всей нашей семьи осталась только я. Мой отец стал виновником такой ужасной аварии. Даже если мы разоримся, то не сможем возместить ущерб... я... я просто хотела прийти и извиниться перед вами лично. Конечно же, это ничего не стоит...

Чжоу Хуайсинь посмотрела на Чжоу Хуайцзиня.

— Скажи, чтобы она подошла сюда, — сказал Чжоу Хуайцзинь. — В конце концов это не ее вина. Мне жаль ее.

Чжоу Хуайсинь был не слишком удивлен. Его брат всегда демонстрировал доброжелательность и вежливость на публике. Он повернулся и сказал пару слов телохранителям. Девушку тут же впустили, несмотря на недовольство остальных.

На другой стороне улицы Фэй Ду прищурился:

— Кто эта девушка? Она кажется немного знакомой.

— Кажется это...Дун Сяоцин? — на мгновение Ло Вэньчжоу опешил. Затем он достал свой телефон. Только что Тао Жань отправил ему сообщение с просьбой отлучиться с работы. Причина состояла в том, что Дун Сяоцин хотела передать что-то полиции. Он отправился туда вместе с Сяо Хайяном. — Почему она здесь? Разве она не...

Некая ужасающая догадка посетила Ло Вэньчжоу. У него не было времени на раздумья, он положил руку на парковочное ограждение и перепрыгнул через него.

Сначала Фэй Ду оторопел, но сразу же поспешил следом за ним.

В этот момент Дун Сяоцин уже подошла к Чжоу Хуайцзиню с букетом цветов в руках. Девушка выглядела бледной и слегка дрожала. Она сдержанно поклонилась Чжоу Хуайсиню и Чжоу Хуайцзиню и дважды сказала: «Мне очень жаль».

Чжоу Хуайцзинь протянул руки, чтобы принять букет:

— Я знаю, что это был несчастный случай. Девушка, все в порядке.

Ло Вэньчжоу бросился к входу больницы, но путь ему перегородила толпа журналистов и телохранителей. Он закричал: