11

МИЛА

Я никогда ни в чем не была так запутана, как в своих чувствах к Лоренцо.

Проснувшись утром, когда мне суждено встретиться с ним, я испытываю в равной степени обиду и предвкушение — два чувства, которые я стала тесно ассоциировать с ним. Обида, потому что он продолжает игнорировать предложение, которое, как я знаю, ему нужно — и которое, как уже стало ясно, нужно нам обоим, — и предвкушение, потому что я хочу увидеть его снова.

Но это предвкушение еще и с оттенком нервозности после того, что произошло в задней комнате Бутона розы.

Мое лицо пылает жаром при воспоминании об этом. Я и раньше имитировала оргазм, когда терлась о мужчину, — с Альфио, с другими клиентами в клубе, которые, как я знала, дадут больше чаевых, если я притворюсь, что испытываю истинное удовольствие, танцуя для них, — но это никогда не было настоящим.

Я и представить себе не могла, что такое возможно. Но в тот момент…

По моей коже поползло тепло другого рода. Мне было хорошо. Так хорошо, лучше, чем любой другой оргазм, который я когда-либо испытывала. Это было эротично и грязно в самом лучшем смысле этого слова: я извивалась на его коленях в одном лишь нижнем белье, используя его как игрушку, пока доводила его до оргазма. Все это время я знала, что должна остановиться.

И не могла.

Я хотела, чтобы его контроль нарушился. Чтобы он почувствовал, как я содрогаюсь на нем, заливая брюки его костюма своим возбуждением, и сорвался. Я хотела, чтобы он положил меня на спину на том диване и трахнул меня, жестко, быстро и отчаянно, так, как я представляла его сейчас и дюжину раз или больше, с зарытыми в себя пальцами.

Я никогда не мастурбировала так часто, как в последние недели после встречи с ним. Я никогда не испытывала такого желания. Но каждое утро, принимая душ, я не могу остановить свои руки, и боль, которую он вызывает при мысли о нем, захлестывает меня до тех пор, пока не становится невыносимой, если я не кончу.

И теперь я собираюсь увидеть его во плоти. После того, что случилось.

Я все еще чувствую его твердую форму в своей руке. Как он напрягся подо мной, как напрягся каждый мускул. Как он вздрагивал и стонал, словно моя рука, поглаживающая его член, была самой изысканной вещью, которую он когда-либо чувствовал. Как будто он представлял себе этот момент, снова и снова.

Мне отчаянно захотелось узнать, как он будет звучать, что он будет делать, если я возьму его в рот. Если я трахну его. Это заставляло меня хотеть его еще сильнее.

А потом он снова и снова давал понять, насколько это невозможно.

Мы зашли в тупик. Он не хочет трахать меня за деньги или трахать меня, пока я работаю на него, а у меня нет другого способа удержать свою жизнь от развала. Мне нужны деньги, и пока все остается так, как есть, Лоренцо считает, что не должен меня трогать.

Благородный мафиози. Ирония судьбы заставляет меня смеяться, когда я собираю свою одежду и иду в душ.

Я знаю, что не должна одеваться для него. Ничего хорошего из этого не выйдет, кроме возможности еще большего унижения, еще большего отказа, еще больших осложнений. Но я не хочу идти к нему в леггинсах и старой футболке. Я хочу, чтобы он считал меня красивой. Я хочу, чтобы он хотел того же, что и я, даже если это причиняет боль.

Маленькая, обиженная часть меня хочет, чтобы ему было больно. В конце концов, это его бардак. Результат ситуации, которую он создал, когда убил Альфио.

Платье, которое я выбрала, — цветочный сарафан длиной до колена, желтый шифон с яркими цветами, разбросанными по нему. Бретельки хрупкие и тонкие, вырез V-образный, достаточно низкий, чтобы намекнуть на почти несуществующее декольте, которое у меня есть и без бюстгальтера. Я надеваю эспадрильи, маленькие золотые серьги-обручи и наношу легкий макияж, оставляя волосы распущенными. Деньги от продажи таблеток лежат в моей шкатулке, и я кладу их в сумочку, выходя в коридор, чтобы застать Дарси на кухне. Я попросила ее прийти сегодня рано утром, так как знала, что мне придется уйти до завтрака, чтобы навестить Лоренцо.

Я не могу сказать Дарси, что именно я задумала, но пока она не задает лишних вопросов. Я благодарна ей за это, даже если ее доверие усугубляет чувство вины. Могу только представить, что бы она сказала, узнав, какую работу я выполняю для Лоренцо.

Сейчас она вытряхивает хлопья в миску для Ники. Я спешу мимо нее и беру со столешницы банановый кекс.

— Спасибо за это. — Беру кекс, и Дарси улыбается мне.

— Это не проблема. Я испекла слишком много. Куда это ты собралась? — Она смотрит на мой наряд со смесью озабоченности и любопытства, и я понимаю, о чем она думает. Она беспокоится, что есть еще один Альфио, требующий моего внимания в ранний вторник.

Она будет и неправа, и права одновременно.

— Балетная встреча. Спонсоры. — Ложь срывается с языка, усугубляя мое чувство вины. — А потом у меня тренировка. Я не вернусь домой до позднего вечера.

— У меня сегодня выходной, так что все в порядке. Мы с Ники посмотрим фильмы Marvel, которые еще не смотрели. Дарси жестом показывает на свой ноутбук, где она обычно транслирует фильмы для Ники, который я не могу себе позволить.

Хотя, судя по тому, что я сегодня отнесу Лоренцо, все может измениться. Мне придется отдать Джуэл часть этой выплаты, но только на этот раз. В следующий раз я получу еще больше.

Это пугает и обнадеживает одновременно. И я должна быть осторожна, потому что потеря Альфио преподала мне один важный урок.

Неизвестно, как долго это продлится.

Я должна заработать как можно больше и сэкономить как можно больше, пока это есть.

— Ему это понравится. — Я подхожу и ерошу волосы Ники, быстро целую его в макушку и благодарно улыбаюсь Дарси. — Большое спасибо.

— Без проблем. Иди. Ты же не хочешь опоздать.

Я стараюсь не чувствовать груз вины на своих плечах, но это трудно. Дарси проводит свой выходной день, сидя с Ники. Хотя я знаю, что ей искренне нравится быть рядом с ним — она единственный ребенок, и жалеет, что у нее нет братьев и сестер, — тот факт, что я лгу ей, заставляет меня чувствовать себя ужасно.

Но что я вообще могу сказать?

Я предлагала другому боссу мафии секс за деньги, и он отказался. Теперь я продаю для него наркотики. Все в порядке.

Она бы точно не согласилась, что это нормально.

Поездка на автобусе в ту часть города, где находится офис Лоренцо, очень жаркая, и я чувствую себя немного липкой. Я убираю волосы с шеи, пока иду к зданию его офиса, желая, чтобы подул ветерок, и чувствую себя немного увядшей, когда захожу внутрь. Я благодарна кондиционеру, поэтому на мгновение задерживаюсь в холле, предвкушая, как буду подниматься на лифте в его офис.

С каждым этажом мое предвкушение и нервы растут. Я с трудом сглатываю, когда загораются кнопки, приближаясь к его этажу, а когда лифт звенит и двери открываются, мой желудок опускается с нервным рывком, от которого у меня начинает кружиться голова.

Я хватаю сумочку, выхожу в коридор и иду к его кабинету. Я останавливаюсь перед дверью и решительно стучу. Я не хочу, чтобы он понял, как я волнуюсь.

— Входите. — Его голос низкий и глубокий, и я стараюсь не вспоминать, как в последний раз, когда я его слышала, он произносил мое имя. Теперь я знаю, как он звучит, когда стонет. Когда он кончает.

Я открываю дверь, стараясь не обращать внимания на то, как трепещет сердце в моей груди. Когда я делаю шаг внутрь и закрываю ее за собой, то вижу, как взгляд Лоренцо окидывает меня всего один раз, как будто не в силах сдержаться. А потом его взгляд останавливается на моем лице, холодный и пустой, как будто той ночи в клубе никогда не было.

Я напрягаюсь, вскидывая подбородок. Я тоже могу играть в эту игру, говорю я себе, подходя к его столу. Я могу притвориться, что все это не имеет значения, что его отказ не причиняет боли. И что его предложение тоже не причиняет боли, только по-другому.

Я искренне считаю, что он не хотел быть жестоким. Но мысль о том, что он так ясно видит, что мне нужно — выход, который не потребует от меня унижения, риска попасть в тюрьму и навсегда потерять младшего брата, — и бросает его передо мной таким образом, что я не могу его принять… это кажется жестоким. Даже если это было непреднамеренно.

— Мистер Кампано. — Я подхожу к его столу и опускаюсь в одно из кожаных кресел. — Ваши деньги у меня.

Слабая ухмылка подрагивает в уголках его губ.

— Значит, мы к этому вернулись, да?

— Это вы указали на то, что я работаю на вас. — Я открываю сумочку и достаю пачку денег. Передаю ему, и сердце вдруг начинает биться сильнее в груди. Я знаю, что там все, до последнего доллара, но у меня необъяснимый страх, что он обвинит меня в том, что я его обманула.

До сих пор он никогда не использовал меня в своих целях. И сейчас не начнет.

Босс мафии или, в данном случае, брат босса, это последний человек, которому я должна доверять. Но что-то заставляет меня хотеть доверять Лоренцо. Это инстинктивное чувство, и впервые в жизни я сомневаюсь в этом инстинкте. Оно не может быть правильным, когда речь идет об этом человеке.

Он берет рулон денег, его взгляд устремлен на меня.

— Здесь все? — Спрашивает он, но в его тоне есть что-то почти скучающее, как будто он знает, что это так, и задает вопрос только по привычке.

— Да. — Он тоже мне доверяет. Это похоже на хрупкую связь между нами, которая не должна существовать.

Лоренцо все пересчитывает. Он сидит, раскладывая деньги по пачкам и делает пометки, а я все крепче сжимаю руки на коленях. На шее выступает мелкий пот, а легкие словно сжались. Мне вдруг захотелось выйти из кабинета на воздух.

Наконец Лоренцо берет тонкую пачку банкнот и подталкивает ее ко мне.

— Ваша доля, — просто говорит он. — В следующий раз, конечно, будет больше, но мне пришлось вычесть аванс из этой оплаты.

— Конечно. — Я не считаю деньги, но, глядя на них, понимаю, что мне хватит на карманные расходы, и на лечение Ники в течение следующих двух недель. И еще останется достаточно, чтобы купить хорошие продукты. Может быть, даже на месяц "Нетфликс" для него. Меня охватывает трепет счастья, чувство защищенности, хотя бы на мгновение. И это стоит того ужаса, который приходит вслед за ним, когда Лоренцо достает еще одну упаковку таблеток.