— Боже, какая у тебя красивая задница, — простонал Лука. — Не могу дождаться, когда увижу ее красной от моего ремня. — Раздается звук вытягиваемой из ткани кожи, и он перемещается ко мне, складывает пояс и защелкивает его у меня на глазах.

Я вздрагиваю от этого звука, но происходит и кое-что еще. Треск как будто отдается во мне, заставляя меня снова хныкать, спина выгибается так, что задница поднимается в воздух, как будто я прошу о порке. Я чувствую, как по моему лицу скатываются слезы стыда, когда я осознаю, что натворила, и что это осознает и Лука. Он еще не видел, насколько мокрые у меня трусики, но теперь не может этого не заметить.

— Хм... — Лука почти мурлычет это, глубоко в горле, когда снова кружит позади меня. — Неужели моя маленькая принцесса мафии все-таки сабмиссив? Ты казалась такой холодной, так не реагировала на мои прикосновения, но кажется, что ты хочешь урока, который я собираюсь тебе придать, Катерина. Неужели моя маленькая мафиозная принцесса - непоседа? Она бросает мне вызов, чтобы я прошелся ремнем по ее великолепной попке еще больше раз, чем планировал?

— Нет! — Кричу я, но Лука уже стягивает с меня трусики.

— Я собирался оставить их на тебе, Катерина. Но теперь я должен знать. — Он рывком спускает их с моих бедер, и я чувствую прохладный воздух комнаты на своей горячей, влажной, чувствительной киске, когда он стягивает их с моих ног, стоя чуть в стороне, так что я могу видеть его в периферии, когда он смотрит на ластовицу моих трусиков.

— Господи, — ругается он. — Они чертовски промокли. — А затем, чувствуя, что это наверняка должно стать моим последним смущением, он поднимает их к носу и вдыхает аромат моей киски, прилипшей к кружеву. — Ты пахнешь как гребаный рай, — говорит мне Лука, и я вижу, как его член заметно пульсирует в штанах, пока он вдыхает мой запах. Он опускает руку, поправляет его, снова нюхает мои трусики, и я всхлипываю не только от стыда, но и от почти болезненного возбуждения. — Если ты будешь хорошей девочкой, — продолжает он, — и хорошо перенесешь свое наказание, то, может быть, я смогу позаботиться об этой нуждающейся в помощи киске, когда закончу. Я и не думал, что ты так сильно этого хочешь, Катерина. Но теперь, когда я знаю...

Он убирает трусики в карман, и я закрываю глаза, из которых капают слезы. Я не могу возбудиться от этого, судорожно думаю я. Это не может меня возбудить. Я хорошая девочка, принцесса мафии, изнеженная и драгоценная дочь самого могущественного мафиози в стране. У меня есть образование, ум, свое место в этом мире, и оно не должно заключаться в том, чтобы перегибаться через диван, превращаясь в дрожащее, капающее месиво, потому что так приказал мне могущественный и красивый мужчина. И не только потому, что он снял с меня трусики, понюхал их, а потом спрятал, чтобы сохранить, как будто они могут пригодиться ему позже, хотя я не могу представить для чего.

Да, ты можешь, шепчет маленький голосок в моей голове. Ты можешь себе это представить.

Лука подходит ко мне ближе, его рука гладит мои волосы, рассыпавшиеся по плечам темными волнами.

— Не плачь, — бормочет он. — Все может быть хорошо, Катерина. У нас все может сложиться. Я никогда не думал, что ты сможешь удовлетворить эти желания, но, похоже, я ошибался. Ты более покорна, чем я мечтал, и если ты позволишь мне... нам может быть потрясающе вместе. Если ты доверишься мне.

Я сглатываю слезы, поднимая на него глаза, и в них светится моя последняя непокорность.

— Почему я должна тебе доверять? — Шиплю я, отворачивая лицо, борясь с возбуждением, которое словно прожигает меня насквозь, ожидая треска его ремня, окончательного подчинения его дисциплине. — Просто покончи с этим, — бормочу я, глядя прямо перед собой.

Челюсть Луки сжимается, я вижу это краем глаза.

— Отлично, — выдыхает он, обходя меня сзади. — Тогда приготовься к своему уроку дисциплины, принцесса. Умоляй, если хочешь, но я не остановлюсь.

Я слышу свист ремня в воздухе и первый удар обрушивается на мою задницу.