— Я разорву тебя перед ним, — усмехается Франко. — Я заставлю тебя истекать кровью, пока он будет смотреть.

— Не трогай ее, мать твою...

— Давайте, отрежьте ему язык, если он еще раз заговорит, — огрызается Франко, и в это же время я чувствую, как внутри меня что-то разжимается, мой самоконтроль стремительно ослабевает, когда я понимаю, что через несколько секунд Франко будет внутри меня. Может, мы освободимся после этого, а может, и нет, но Франко станет моим первым, насильно, и это то, что я никогда не смогу отменить.

То, чего я отчаянно не хочу.

— Ты собираешься заставить меня истекать кровью? — Я выплюнула в него слюну, злобно сверкнув глазами. — Как? С помощью этого? — Я сильно сжимаю его член, заставляя его дернуться в ответ. — Я не уверена, что смогу почувствовать это, как бы сильно ты меня ни трахал.

Лицо Франко искажается, и он отшатывается назад, отвешивая мне пощечину с такой силой, что у меня звенит в ушах и плывет перед глазами. Он бьет меня еще раз, отчего моя голова отлетает в другую сторону, и у меня на мгновение кружится голова, но не настолько, чтобы я не заметила нож, который лежал в его кармане на кровати, вырвавшись из рук.

— Ты, гребаная сука, — шипит он. Он протискивается между моих бедер, его член прижимается ко мне, но он не может протиснуться внутрь. Я сухая, как пустыня, и мое тело напряжено, эффективно закрывая ему доступ.

— Блядь. Ты ебаная пизда... — Франко сплевывает на руку, трет ее о свой член и между моих рук, пытаясь снова войти в меня. Я сопротивляюсь изо всех сил, пользуясь моментом, когда он отвлекается, чтобы достать нож. Я знаю, что у меня есть только один шанс, если я потерплю неудачу, он заставит меня пожалеть о том, что я вообще пыталась. Он заставит меня смотреть, как он поступает с Лукой, как поступает со мной, что хуже смерти. Хуже, чем это.

Но я должна попытаться.

На долю секунды я расслабляюсь, давая ему возможность почувствовать, как ослабевает сопротивление, чтобы он подумал, что может справиться с этим. А потом, когда он уже готов протиснуться в меня, я изо всех сил вонзаю нож в его горло, направляя острие прямо к нему. Я уже слышала, что перерезать горло сложнее, чем может показаться, но я не собираюсь терпеть неудачу. Я не позволю ему победить.

Собрав все силы, я всаживаю нож в его горло у самого угла челюсти и дергаю вниз.

— Пошел ты! — Слова вырываются из меня рваным криком. Все сливается воедино: горячая кровь, заливающая мои руки, отчаянное бульканье Франко, его тело, пытающееся вырваться. Он дергается в сторону, падая с кровати с ножом в горле, и я вижу, как Лука в этот момент выхватывает пистолет, приставленный к его голове, пока охраняющие его люди отвлекаются.

Раздаются выстрелы. На полу лежат еще тела, но я не могу быть уверена, что одно из них не Лука. Я подползаю к краю кровати, чувствуя жар крови Франко, прилипший к моей коже, и вдруг Лука оказывается рядом, его руки на моих руках, и он притягивает меня к себе, не обращая внимания на свои сломанные пальцы.

— Катерина? — Его левая рука, неповрежденная, проводит по моим волосам. — С тобой все в порядке? Ты... он не...

— Он не зашел так далеко, — шепчу я. — Лука, твоя рука...

— Мне все равно. — Он прижимает мое лицо к себе, его зеленые глаза ищут меня. — Мне так жаль, что я не смог добраться до тебя. Мне жаль, что тебе пришлось...

— Нет. — Слово прозвучало резко, уверенно. — Я рада, что смогла. Я рада, что это сделала именно я, после того, что он думал, что может сделать со мной. Как он думал, что может использовать меня, чтобы причинить тебе боль, забрать то, что построила моя семья. Это была моя месть, Лука, и я не печалюсь об этом. Я не чувствую себя виноватой. — Я сжимаю кулак, чувствуя кровь между пальцами. — Я рада, что его кровь на моих руках.

— Я просто рад, что ты в безопасности. — Обе его руки лежат на моем лице, притягивая мои губы к своим, и на этот раз нет никаких колебаний, нет той части меня, которая хотела бы остановить это. Я целую его жадно, жадно, желая, чтобы он смыл все следы прикосновений Франко за последние минуты, чтобы прогнать его призрак, прежде чем он сможет поселиться в моих костях.

— Лука... — выдыхаю я его имя ему в рот, и он застонал, повалив меня обратно на кровать, когда поцелуй стал яростным и срочным.

— Я думал, что потеряю тебя. — Его рот снова захватывает мой, язык погружается в него, опутывает, поглощает меня. — Я думал, что мы оба уйдем, прежде чем я смогу сказать тебе, как я сожалею о том, что говорил, что ты мне не нужна. И за то, что никогда не думал, что может быть что-то лучше, чем иметь тебя в качестве моей жены. Моя храбрая, прекрасная принцесса...

— Это не имеет значения. — Я снова целую его, скребу зубами по нижней губе, и он стонет. Я тоже это имею в виду, такое чувство, будто то, кем я была, кем мы были до того, как Франко выломал ту дверь, ничего не значит. Как будто все это ушло, и мы теперь что-то новое, что-то другое. — Ты все еще хочешь, чтобы я стала твоей женой?

— Да. — Лука вдыхает это слово в мои губы. — Да, да, тысячу раз да. Моя Катерина...— Теперь он стоит на коленях между моих ног, его тело прижато к моему, и я рву на нем одежду, не заботясь о том, что пачкаю его. — Я никогда не захочу никого другого. Я был дураком, когда думал, что когда-нибудь смогу.

— Тогда покажи мне, — шепчу я ему в губы, мои руки уже стягивают с него брюки, рубашка расстегнута, пуговицы разбросаны по кровати. — Покажи мне сейчас, как сильно ты меня хочешь.