— Ты не будешь разгуливать по дому в таком раздетом виде. Ты не позволишь ни одному мужчине здесь, кроме меня, твоего мужа, увидеть, что скрывается под твоей одеждой, или будешь страдать от последствий.

Во рту стало сухо, как в аду.

— Что за последствия?

— Ты узнаешь, bambina, если не прислушаешься к моему предупреждению. Я не допускаю угроз в своем присутствии, и это включает в себя всё это.

Он скользнул рукой от выреза платья вниз до талии.

— Мое тело? Вряд ли это смертельное оружие. - пробормотала я, ерзая на месте. Мне нужно было скрестить ноги или найти какой-нибудь способ унять скопившийся жар между ними. Я была мокрой, а он едва прикоснулся ко мне. Что это была за темная магия?

— Это мне решать. Помни, мой дом, мои правила. Итак, что привело тебя сюда, полуодетую и готовую убивать?

Он ослабил хватку на моем платье, и я поспешно стянула зияющий лиф, выпрямляя спину и пытаясь отыскать ясную мысль.

— Моя работа. Твоя сумасшедшая подчиненная только что сказала мне, что, по всей видимости, я бросаю свою работу и программу медсестер?

Ренато отошел к окну рядом со своим столом и выглянул наружу, пряча от меня лицо.

— Разумеется, да. В чем проблема?

Я проглотила обиду от его бездушного тона.

— Я много лет работала, чтобы стать медсестрой. Это все, чего я когда-либо хотела.

— Мне кажется, что к настоящему времени твоя жизнь увела тебя далеко от того, чего ты хотела, не так ли? Конечно, ты не думаешь, что я позволю тебе каждый день ездить на побережье, чтобы отсутствовать дома с рассвета до заката. Возможно, я проявил к тебе милосердие, Шарлотта, но не стоит давить.

— И что тогда? Я просто должна все время торчать в этом доме, слоняясь без дела… и ждать, что однажды умру?

— Ты можешь лечить ранения людей Де Санктис. Уверяю тебя, они в постоянном наличии.

— Ты не можешь серьезно думать, что это одно и то же? Работать в больнице, помогая людям, и латать бандитов в подземелье?

— Разве их жизни стоят меньше, чем жизни других людей? - с вызовом спросил Ренато, поворачиваясь, чтобы посмотреть на мою реакцию. — Или их боль и страдания менее значимы? Разве их семьям безразлично, выживут ли они?

— Ты искажаешь мои слова. - процедила я.

— Может, ты используешь неправильные слова. - тихо ответил Ренато.

Я глубоко вздохнула.

— Ладно, хорошо. Быть медсестрой и работать в большой больнице всегда было моей мечтой. Ты убиваешь мою мечту. Так тебе понятней?

Ренато на секунду задумался, его брови сошлись вместе. Иисусе, этот мужчина был красив.

После мучительной паузы он заговорил.

— Однажды ты спросила меня, верю ли я в Бога. А ты веришь?

Распятие на стене смотрело на нас сверху вниз, оценивая мои мысли.

— Дело не в том, верю я в Бога или нет… Бог никогда не верил в меня. - наконец сказала я, когда его осмотр стал чересчур пристальным.

— Поэтично сказано. - он одобрительно кивнул мне, прежде чем продолжить. — Но я думаю, что в тебе больше веры, чем ты думаешь. Ты веришь, что, бросив мне такой вызов, не будешь убита. Ты веришь, что рассказывая мне о своих мечтах и умоляя меня не убивать их, ты заставишь меня…

— Я не умоляла.

— Разве нет?

Он двинулся на меня. Я боролась с желанием отступить.

— Ты - пылающий клубок противоречий, anima mia. Ты заставляешь меня гадать, что сделаешь дальше. В тебе очень много веры, даже если ты этого не осознаешь.

— Я не... - попыталась я.

Он протянул руку и коснулся моей щеки, лишив меня слов. Затем тыльной стороной пальца погладил меня по скуле.

— Ты веришь, что я могу стать лучшим человеком, чем был до тебя, и я не знаю, кто из нас более глуп... ты, потому что веришь, или я…потому что вообще обдумываю это.

Он смотрел мне в глаза с таким напряжением, что одно неверное движение могло разнести нас обоих. Мы были пороховой бочкой и спичкой, отчаянно требующие контакта.

Его пальцы скользнули по моей щеке и заправили волосы за ухо.

— Если ты веришь в Бога, а я уверен, что где-то глубоко внутри ты веришь, то знай… - говоря это, он наклонился и прижался губами к моему уху. От его теплого дыхания по коже побежали мурашки. — Он подарил мне тебя. Нам суждено было встретиться. Судьба сплела нас вместе, и эти нити никогда не распутать. Твой Бог хотел, чтобы ты была у меня... И теперь, когда ты у меня есть, я никогда не отдам тебя обратно.

Я покачнулась, внезапно почувствовав слабость в коленях. Может быть, это страх вызвал во мне прилив жара, а затем ледяную дрожь? Все мое тело покалывало его глубокого рокота и абсолютного богохульства его слов. Он был сумасшедшим, и все же его шепот в моем ухе был самым горячим опытом в моей жизни.

Возможно, я была сломлена сильнее, чем думала.

Он оставался в этой позе долгие минуты, его губы касались моей кожи. Если бы я повернула голову, мой рот встретился бы с его.

Я ждала.

Он ждал.

Я не шевелилась.

Не спеша Ренато отстранился.

— Я подумаю над твоими доводами, а ты подумай, почему я должен позволить тебе это. - ухмылка скользнула по его невыносимо красивым губам. — Может быть, ты сможешь убедить меня.

В сухом тоне сквозило веселье, словно моя боль и страдания казались ему забавными. И какой же отклик вызвала у меня его насмешка? Мокрые трусики и колотящееся сердце. Мечты о том, чтобы он захватил зубами мои твердые соски.

— Я ненавижу тебя, ты в курсе?

— Нет, маленькая медсестра, я думаю, что это не так, и это беспокоит тебя больше всего на свете.

Я оттолкнула его, и он позволил мне.

— Я действительно ненавижу тебя, и однажды ты получишь все, что заслуживаешь. Возможно, у меня сложные отношения с Богом, но я верю в карму. В конце концов, ты будешь гореть за свои грехи. - сказала я тихо, но с полной убежденностью.

Он несколько секунд смотрел на меня, прежде чем кивнуть.

— Аминь. А теперь убирайся отсюда, пока я не передумал отпускать тебя.

Моя храбрость иссякла, я последовала его совету и ушла, чувствуя его взгляд на своей обнаженной спине всю дорогу.