А вдруг он тоже сбился со счета?

Что, если он увлечется?

Я же больше никогда не смогу сидеть!

Но с последним шлепком Максимо остановился. Он переложил меня так, чтобы я сидела прямо у него на коленях, и я зашипела от шершавости его брюк о мою обнаженную задницу.

И не только задница была обнаженной. Мои эмоции были распахнуты настежь, и плотина, сдерживающая слезы, прорвалась. Я не знаю, когда я в последний раз по-настоящему рыдала, но внезапно я не смогла остановиться.

Нуждаясь в близости, я облокотилась на Максимо, чтобы уткнуться лицом в его грудь, и огромные рыдания сотрясали мое тело. Чем больше я пыталась их подавить, тем сильнее они становились.

Он ласково гладил меня по спине и шептал:

-Ты молодец, маленькая голубка. Такая умница.

Глупо было радоваться похвале за то, что я смогла выдержать наказание, но это не помешало мне почувствовать гордость. Его слова согрели мои внутренности почти так же, как его рука согрела мою попку.

Справившись со слезами, я прошептала, не переставая икать:

-Я больше никогда не буду нарушать правила.

Максимо захихикал.

-Что-то мне в это не верится, - он обхватил мою голову и наклонил ее назад, чтобы изучить меня. После той боли, которую он с удовольствием причинял, было неожиданно увидеть такую глубокую заботу. -Как ты себя чувствуешь?

Это был хороший вопрос.

Я была голодна.

Измучена.

И, что удивительно, возбуждена.

Но еще более удивительным было чувство покоя, поселившееся в моей душе. Я была довольна, этот душераздирающий крик смыл многолетнюю эмоциональную засуху.

-В порядке, - честно сказала я.

-Мне нужно больше, чем это.

-Это было больнее, чем я ожидала, но в тоже время не так плохо, как я думала, - я подалась вперед, упираясь лбом в его грудь. -Это не имеет значения.

-Имеет, - его рука провела по моей спине, по разгоряченным ягодицам и оказалась между бедер. Он провел пальцем по скопившемуся там возбуждению. Я напряглась в его объятиях, но он лишь обхватил меня за талию другой рукой. -Шшш. Позволь мне позаботиться о тебе.

Два его пальца стали входить в меня, пока я не стала качаться на них. Я трахала себя его пальцами.

Я была близка, но мне нужно было больше.

Вынув пальцы, он использовал влагу, покрывающую их, чтобы обвести мой клитор. Вскоре удовольствие пронеслось по мне, не отменяя боли, а смешиваясь с ней. Как две стороны монеты, одна не могла существовать без другой.

Я кончила настолько сильно, что превратилась в раздробленный клубок, опираясь на него, чтобы удержаться в вертикальном положении.

-Лучше? - проурчал Максимо.

-Мммм...

Усадив меня на кровать, он взял с пола джоггеры и, присев, надел их мне на ноги. Он встал и подтянул меня к себе, после чего завязал резинку безразмерных штанов.

-Пойдем покормим тебя.

-Хорошо.

-Ты согласна на это после того, как кончила. Мне придется это запомнить.

Это может быть плохо.

Очень, очень хорошо, но потом плохо.

Когда я спустилась вниз, ужин уже стоял на столе. Мой желудок заурчал от запаха. Я начала выдвигать стул, но Максимо схватил меня первым и притянул к себе на колени.

-Что ты делаешь? - спросила я.

Удерживая меня одной рукой, он взял вилку.

-Мне нравится, когда ты сидишь у меня на коленях.

-Еще одно правило?

-Да.

Я потянулась за вилкой и замерла.

Моя тарелка уже стояла передо мной. Не у другого стула, а прямо рядом с Максимо. Как будто Фредди знал, что я буду сидеть на коленях.

Как часто такое случалось?

Ревность вздымалась внутри меня, черными нитями оплетая сердце, пуская корни. Как я ни старалась отогнать эти мысли, они зарывались все глубже.

Я понятия не имела, сколько у него было партнерш и сколько еще маленьких голубок звали его папочкой. Да я и не хотела знать. Но мысль о том, что это было настолько регулярным явлением, что Фредди знал, как поставить приборы, беспокоила меня. Очень сильно.

Это не имеет значения.

Мелочь.

Не будь глупой и драматичной.

Он уже год ни с кем не был. То, что было до отношений со мной, меня не касается.

-Что случилось? - конечно, он заметил, что мое тело напряглось.

Заставив себя расслабиться, я взяла вилку и наколола салат.

-Ничего, а что?

-Ты знаешь, как я отношусь ко лжи. Тебе нужно еще десять шлепков?

-Нет, точно нет.

Обхватив рукой мою шею, он наклонил мою голову так, что я была вынуждена встретиться с ним взглядом.

-Тогда в чем дело?

Я стала искать оправдание. Что угодно. Буквально любая полуправдоподобная причина могла бы сработать.

Но я ничего не нашла.

-Я задал тебе вопрос, и я жду от тебя ответа.

Не в силах встретиться с ним взглядом, я сфокусировалась на другой предмет, пробормотав:

-Моя тарелка уже была здесь.

-И? Джульетта, я же сказал тебе, что все будет сделано по-моему. Я не буду спрашивать твоего разрешения, если только это не что-то важное, но даже тогда, скорее всего, не буду.

-Я не это имела в виду, - ревнуя и раздражаясь на себя за ревность, я объяснила: -Фредди знал, что нужно поставить мою тарелку сюда.

-Да, потому что я ему сказал.

-Правда?

-Я знал, что ты закрыла дверь, а значит, знал, что ужин задержится. Я сказал ему, что мы опоздаем на полчаса и как накрыть на стол. Какое это имеет отношение к тому, почему ты расстроена?

-Я думала... - я снова отвела глаза, торопясь: -Я думала, что он накрыл стол так, потому что это твоя обычная рутина.

Его брови нахмурились, прежде чем его осенило понимание.

А когда его глупые сексуальные губы изогнулся в глупой сексуальной ухмылке, мне захотелось ударить его.

-Ты ревновала, - заявил он.

Я открыла рот, чтобы отрицать это, но потом уловила ожидающий блеск в его глазах.

Он хотел, чтобы я солгала, потому что желал наказать меня.

Я поджала губы.

-Умолчание - тоже ложь, Джульетта.

-Ты не задал вопрос, - заметила я.

-Правда. Ты ревновала?

Черт.

-Да.

Но он не остановился.

-Почему?

-Потому что мне не нравится думать о том, что с другими женщинами это случалось настолько часто, что Фредди знал, что делать, - несмотря на то, что я не съела ни кусочка на своей вилке, я наколола еще салата, просто для того, чтобы найти повод отвлечься.

-Мне нравится, что ты ревнуешь.

Мой изумленный взгляд метнулся к нему, чтобы понять, не язвит ли он.

-Правда?

Он поднял подбородок.

-Для моего нереального, огромного эго полезно знать, что ты так же ревностно относишься ко мне, как и я к тебе.

-Ты ревнуешь?

Я не знала, почему это меня так удивило. Может быть, потому, что обычно он был таким спокойным и собранным до фригидной отстраненности. Или потому, что он мог заполучить любую женщину, которую хотел, одним лишь изгибом своего опытного пальца и ухмылкой своих грешных губ. На самом деле, для этого даже не нужно многого.

Или потому, что он был всем, а я была всего лишь... ну, я.

Его большой палец провел по моей челюсти.

-Ко всем, кому посчастливилось смотреть на тебя.

Нити ревности, которые охватили мое сердце, исчезли от его сладких слов.

Но он еще не закончил.

-Я сказал тебе, что никогда не спал в своей постели с женщиной, что было правдой, потому что я никогда не приводил их сюда. Ни на ужин, ни на что другое. Понимаешь?

Я кивнула.

-Хорошо. Хотя мне и нравится твоя ревность, я не люблю, когда ты расстраиваешься. Поговори со мной. Не позволяй дерьму гнить.

Через мгновение я спросила:

-Ты же знал, что я закрыла дверь? - подняв подбородок, я спросила: -Как?

-Марко.

Вот крыса.

Он убрал руку с моей шеи и взял вилку. Постучав по моей тарелке, он приказал:

-Ешь.

Я наконец-то съела салат, над которым сидела. После нескольких молчаливых минут я открыла рот, чтобы спросить о его дне.

Именно это и я хотела узнать.

Но вырвалось:

-А других женщин ты тоже называл “маленькими голубками”?

Не успела я пожалеть о том, что спросила, потому что его терпеливый ответ был мгновенным.

-Никогда. Даже просто голубкой. Это все твое.

Последнее напряжение покинуло мое тело. Прошлое или нет, но я хотела быть его единственной голубкой.

Я надеялась, что мой голос был бесстрастным и очень непринужденным, когда я сказала:

-Круто.

Получилось.

Я одновременно почувствовала и услышала его смешок.

-Ты чертовски милая.

Ладно, может быть, не получилось.

Ну и ладно.