Он замер и глубоко вдохнул, выпустив воздух в резком выдохе.

Виски.

Приблизившись к его лицу, я почувствовала дымный аромат спиртного в его дыхании. Это был не тот дешевый терпентиновый запах, который я часто ощущала, но я все равно его узнала.

Неудивительно, что он так странно себя ведет.

Он пьян.

Я попыталась опустить ноги, но он переместил одну руку с моей спины, чтобы обхватить мое бедро и удержать его на месте. Занеся меня в спальню, он положил меня на кровать и ушел в гостиную. Через минуту он вернулся, оставив самокат в пределах досягаемости и бросив одеяло на кровать.

А затем снова ушел, не сказав за все время ни слова.

Определенно, он был пьян.

То, что он был в таком состоянии, объясняло его странности. Но это не объясняло реакцию моего тела на него. На его тело. На его прикосновения. Сердце все еще колотилось в груди, а ноги беспокойно подергивались, желая унять покалывание, которое я не должна была чувствовать. Я могла бы списать это на одиночество или на то, что я слишком устала, чтобы использовать свой мозг. Но дело было не только в этом.

Это были чувства, которые он вызывал. Притяжение. Его нежные прикосновения.

Это был просто Максимо.

И это было доказательством того, что я сошла с ума.

В жизни было достаточно разочарований, и я не собиралась создавать себе еще больше, строя фантазии в своей голове.

И уж тем более я не была Белль⁶, впадающей в стокгольмский синдромом ради чудовища.

Потому что, конечно, Максимо с его татуировками, тазовыми мышцами и задумчивыми темными глазами был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела в своей жизни, но это не имело значения. Внешность - это еще не все. Он был плохим человеком.

Именно это я повторяла себе снова и снова, когда напряжение в моем животе сжималось, как натянутая пружина. Я не обращала на это внимания и пыталась уснуть, но постоянно ворочалась, как будто снова оказалась в своей крошечной кровати с неприятными протертыми простынями. Мой разум боролся с моим телом.

И тело победило.

Отбросив одеяло, я запустила руку в штаны и провела ею между ног. Я выбросила все мысли из головы, когда торопливыми, отработанными движениями прикасалась к своему клитору, но это не сработало так, как обычно.

Я попробовала погладить свою грудь, но, даже находясь в таком напряженном состоянии, этого было недостаточно, чтобы заставить меня кончить.

Пройдя точку невозврата, я впала в отчаяние и позволила фантазии, с которой боролась, взять верх. Я представила себе Максимо в постели со мной, который направлял мои прикосновения, а затем заменил мою руку своей татуированной. Я представляла совершенство его высокого, мускулистого тела, проводя пальцами по глубокой впадине, которую я видела над резинкой его джоггеров.

Его джоггеров.

Они выглядят точно так же, как те, что были на мне несколько дней назад.

Я ношу его вещи.

Я трогаю себя, одетая в его одежду.

Что-то в этом подействовало на меня. И я сильно кончила, надеясь, что не издаю никакого шума, но была слишком потеряна, чтобы беспокоиться об этом. Мое тело содрогалось, когда я терла себя, переживая один оргазм и переходя во второй. Моя фантазия расцветала, когда я представляла, как его тело накрывает мое.

Я могла бы кончить и третий раз, но, когда напряжение спало, на смену возбуждению пришел стыд.

Я просто кончила, думая о Максимо.

Это было так сексуально.

То есть, глупо. Это было так глупо.

Встав с кровати, я пошла в ванную и привела себя в порядок, избегая своего отражения в зеркале.

Я превратилась в извращенку.

Счастливую и довольную извращенку.

Максимо

Задыхаясь, я скривил губы в отвращении.

Я больной на всю голову.

После душа я вернулся в свой кабинет, чтобы выпить, снимая беспокойство. Виски так и остался нетронутым, а вместо него я наблюдал за Джульеттой. Слава богу, потому что после того, как она упала с дивана, я не сомневался, что она попыталась бы идти и еще больше навредила бы себе.

Отнеся ее в постель, я впервые включил камеру в ее спальне. Я мог бы сказать, что проверял, все ли у нее в порядке, но я не стал врать даже себе. Мне хотелось забраться с ней в эту чертову постель, чтобы пересчитать все до единой сексуальной веснушки на ее теле. Но поскольку такой возможности не было, я решил понаблюдать за ней.

Когда она ворочалась, я уже собирался предложить ей поесть, полагая, что голод не дает ей уснуть. Но я никак не ожидал увидеть, как ее рука спускается в штаны - мои штаны. Мой член стал твердым, когда я увидел, как она трогает себя.

Ни разу - ни на секунду - я не подумал о том, чтобы выключить камеру.

Я был слишком занят тем, что одной рукой придерживал пояс, а другой накачивал себя.

Я был слишком занят фантазиями о том, что она думает обо мне так же, как я думал о ней.

Слишком был занят тем, что поддавался больной потребности, которая, казалось, росла с каждым днем.

Слишком занят тем, что кончил сильнее, чем когда-либо.

Схватив горсть салфеток, я вытер сперму с живота и груди и выбросил их. Затем я взял свой виски и осушил стакан, после чего налил еще.

Может быть, я и не чувствовал вины во время процесса дрочки, но уж точно чувствовал ее после.

Я оставил камеру включенной, когда она пошла в ванную, но как только она вернулась в постель, я выключил ее и взял свой мобильный телефон, открыв переписку с Эшем.

Я: Отключи завтра камеру в спальне.

После переключился на переписку с Фредди.

Я: Обычное меню на завтра для Дж.

Я на мгновение задумался, прежде чем добавить еще один заказ.

Я: И большую кружку твоего хорошего кофе.

Я поговорю с Верой утром, поскольку она не проверяет свой телефон.

Отложив мобильный, я отхлебнул виски, пытаясь напиться, чтобы не было возможности сделать что-то глупое.

Или что-то хуже этого.

Джульетта

Я медленно проснулась, чувствуя себя отдохнувшей и уже не такой потрепанной, как раньше.

Который час?

Мужчины каждый день поднимали меня рано, но у меня было четкое ощущение, что уже поздно.

Сняв бандаж с лодыжки, я размяла ногу. Но боль все равно пронзила икру, поэтому я перестраховалась и доехала до ванной на самокате. Когда я приняла душ и вернулась в комнату, на кровати меня ждала новая одежда.

Черные леггинсы, серая футболка в обтяжку и трусы с подходящим к ним бюстгальтером, которые отличались от обычных хлопковых, которые мне изначально выдали.

Неужели это еще один слой жестокости, призванный укрепить мои надежды, прежде чем разрушить их?

Я поспешила одеться, хотя мои щеки разгорелись, когда я поняла, как сильно мне не хватает его спортивных штанов. Когда я въехала в гостиную, завтрак уже стоял на столе, а на подносе лежали две крышки. Но это было не самое интересное.

Здесь была мисс Вера.

-Вы вернулись, - ухмыльнулась я, счастье струилось сквозь меня.

-Привет, красавица, - поприветствовала она. -Садись.

Я немедленно села, не желая давать ей повода уйти. Она дала мне воду и лекарства, а затем осмотрела мои раны. Все они зажили или зарубцевались, так что мазь не понадобилась.

Закончив осмотр, она двинулась к двери. Я открыла рот, готовая умолять ее остаться, но она лишь взяла из корзины свои моющие средства.

-Ешь, - приказала она, начиная вытирать пыль. Обычно это была бессмысленная работа, но с тех пор, как она не приходила, здесь действительно накопилось немного пыли. Маленькое количество, но хоть что-то.

Сделав все, как она сказала, я перевела взгляд на крышки подносов. Подняв один из них, я обнаружила яичницу "Бенедикт" на английской булочке с аппетитно выглядящей домашней картошкой фри.

Никакого шалфея.

Ни розмарина.

Ни орегано.

Я почти боялась открыть вторую крышку, опасаясь, что там окажется записка, сообщающая о том, что еда поддельная или отравленная. Но когда я осторожно заглянула под нее, то увидела большую миску со свежим фруктовым салатом и кофе.

Большая кружка кофе.

Прекрасный аромат начал свободно распространяться, когда я полностью убрала крышку.

Я подняла голову и улыбнулась мисс Вере.

-Выглядит потрясающе.

-Не пей только этот кофе, тебе нужно поесть. Ты слишком худая, - вернувшись, чтобы достать что-то из своей корзинки, она улыбнулась мне, бросив мой iPad на диван. -Почему бы тебе не почитать?

Мое сердце забилось, когда я снова увидела свою драгоценность. Как бы я ни была рада его возвращению, но возможность разговаривать была еще лучше.

-Как ваши дела? - спросила я.

Продолжая уборку, мисс Вера рассказывала о своих делах и о хорошей книге, которую прочитала. Я с удовольствием слушала и налегала на еду, съев почти всю тарелку. Ни одна капля кофе не пропала даром. Я смаковала его, пока ела, а потом села, держа кружку под носом.

Из гостиной женщина вышла почти с пустым подносом. Когда она практически дошла до двери, то бросила через плечо:

-Расслабься. Почитай. Может быть, даже посмотри телевизор.

ТЕЛЕВИЗОР?

Я не успела договорить, как она ушла.

У меня уже есть мисс Вера, мой iPad, вкусная еда и еще более вкусный кофе. Может быть, мне повезет, и я получу обратно телевизор?

Затаив дыхание, я нажала кнопку питания на пульте. Когда телевизор включился, я издала негромкое: “Ура!”

У меня был не только телевизор, но и все каналы.

Я не могла решить, что мне больше нравится - смотреть телевизор или читать, поэтому решила сделать и то, и другое. Выбрав фильм, на который не нужно было обращать пристального внимания, я открыла iBooks, чуть не выронив свою драгоценность от шока.

Невероятно.

Вместо скучных историй и заурядной нехудожественной литературы здесь были загружены сотни других вариантов.

Сотни.

Антиутопия для молодежи. Биографии. Книги, похожие на школьные учебники. Сюжеты про серийных убийц, романы, паранормальные явления, фэнтези и все, что только можно представить.

В тот раз мое “ура” не было тихим. Оно было громким. Как и мой возглас: “Спасибо!”