Глава 67. Злодей продолжает получать ранения

– Всем привет, – Чжэн Булу вышел вперед и поприветствовал школьников.

Группа, которая внимательно разбирала свои задания, подняла голову и увидела отца Чжэн Пинцина. Хотя в настоящее время всем было немного неловко, они должны быть вежливы. Все кивнули в знак приветствия.

– Привет, дядя.

Чжэн Булу подошел и посмотрел на учебники и тетради, разбросанные по столам. Он сказал со смущением:

– Я сожалею о том, что сейчас произошло. Надеюсь, вы не слишком беспокоитесь об этом.

Хэ Ицзюнь тоже подошла и встала рядом с Чжэн Булу. Она извинилась и сказала:

– По правде говоря, нам нравится, когда друзья Пинцина приходят в гости. Мы действительно рады, что у него так много друзей...

Она сделала паузу, а затем неохотно продолжила:

– Я действительно услышала несколько слов от вашего школьного учителя и неправильно поняла ваши намерения. Пожалуйста, простите меня.

Го Данли и Ли Гао посмотрели друг на друга, услышав ее слова. Все они чувствовали себя немного виноватыми.

Линь Цянь был единственным, кто смотрел на Хэ Ицзюнь с озадаченным выражением лица.

– Что сказал учитель, что вызвало у тетушки такое огромное недоразумение?

Естественно, она не могла повторить эти слова. Особенно сейчас, когда была не очень уверена в достоверности того, что слышала. Если она произнесет эти вещи и произведет еще худшее впечатление на друзей Чжэн Пинцина...

Таким образом, Хэ Ицзюнь могла только извиняться и неясно сказать:

– Думаю, учитель не делал этого намеренно. Вы, старшеклассники, находитесь под большим давлением, и все учителя, вероятно, слишком серьезно относятся к вашим оценкам. Если оценки учеников немного падают, учитель неизбежно будет жаловаться. После того, как сплетни пройдут через нескольких человек, естественно, возникнут недоразумения.

Ее слова были довольно умными. Она не сказала ничего конкретного, но показала, что непричастна. Она просто возложила всю ответственность на безымянного учителя, не обвиняя их ни в чем.

– В самом деле? – лицо Линь Цяня стало еще более озадаченным. Он положил руку на стол и осторожно постучал по его поверхности пальцем. – Мой папа – один из учителей Чжэн Пинцина. Почему я никогда не слышал, чтобы он или любой другой учитель жаловались?

Хэ Ицзюнь: «......» Я была слишком небрежна! Почему здесь сын учителя из диких классов?!

Линь Цянь продолжал пытать ее:

– Какой учитель жаловался? Я вернусь и расскажу отцу об этом безответственном учителе.

Сюй Яо сердито продолжил:

– Это чересчур. Уже достаточно плохо, что этот учитель не задумывается о своих действиях, но теперь из-за него бросают необоснованные обвинения невинным ученикам?!

Чжэн Пинцин посмотрел на Сюй Яо. Он был почти уверен, что старший брат жены на самом деле не понимал схватку между Линь Цянем и Хэ Ицзюнь. Сюй Яо просто боролся от всего сердца.

С тех пор, как Сюй Яо начал обучать несовершеннолетних хулиганов, он начал чувствовать за них ответственность. Он не допустит, чтобы какая-либо необоснованная клевета нанесла вред этим ученикам.

Какая невинная и восхитительная помощь от старшего брата, ах.

Конечно, Хэ Ицзюнь просто хотела найти оправданную причину, чтобы сохранить чистой свою репутацию. Она не ожидала, что школьники будут настолько серьезны в этом вопросе. Страстная речь Сюй Яо не давала ей другого выбора, кроме как ответить. К счастью, она была женщиной, у которой был богатый опыт манипуляций. Слегка предостерегающим тоном она сказала:

– Думаю, лучше, если я промолчу. Я не хочу ухудшать ваши отношения с этим конкретным учителем, так как это может повлиять на вашу учебу.

Она выглядела настолько искренней, что некоторые ученики потеряли дар речи. Как будто она искренне делала это ради них.

– Э-э... – Линь Цянь странно посмотрела на нее. – Но тогда для меня все довольно сложно, ах. Вы были тем, кто в первую очередь упомянул этого учителя. Если вы боялись, что это повлияет на наши отношения с учителем, то почему...

Линь Цянь казался очень смущенным.

– Я не знаю, хотите ли вы сказать нам, или если вы не...

Хэ Ицзюнь: «......»

Пока Хэ Ицзюнь была в оцепенении, другой ученик внезапно заговорил. Ло Сингуан указал на идиомы, записанные в его тетради, и, как нетерпеливый ребенок, спросил своего наставника Тан Ваньци:

– Учитель Ваньци, лучше ли будет описать идиому «отступить, чтобы продвинуться вперед», или в данном случае «чтобы захватить, нужно выпустить» подойдет больше?

Тан Ваньци серьезно над этим задумалась, затем ответила:

– Думаю, что «вести себя нелепо» было бы более уместно.

Хэ Ицзюнь: «......» Эти ученики... Думаю, что дети, которые подружились с Чжэн Пинцином, в конце концов, не являются серьезными учащимися!

Над кем ты, черт возьми, смеешься?

Выражение лица Чжэн Булу снова помрачнело, когда он повернулся к Хэ Ицзюнь.

– Почему ты не решаешься ответить? Этот ученик прав. Такого безответственного учителя надо бы вызвать на разбирательство. В противном случае в будущем пострадает еще больше школьников!

Честно говоря, Хэ Ицзюнь не хотела снова поднимать вопрос об учителе, но она хотела показать, что беспокоится о благополучии этих детей. Но кто же знал, что мышление этого красивого мальчика так сильно отличается от других людей?

Все его слова делали ее похожей на лицемерку.

Фразы типа «отступить, чтобы продвинуться», «чтобы захватить, нужно выпустить» и даже «вести себя нелепо» – все это звучало как шипы, специально предназначенные для нее!

К счастью, она действительно слышала эти плохие комментарии от кого-то. Она улыбнулась Чжэн Булу и потянулась, чтобы погладить его по руке.

– Ну, разве ты не помнишь последний семестр, когда Пинцин поссорился со своим учителем математики? Я лично имела с этим дело. Вот тогда учитель математики сказал...

Хэ Ицзюнь вздохнула.

– Думаю, что учитель математики сказал эти вещи во временном приступе гнева.

По правде говоря, Хэ Ицзюнь на самом деле не встречала этого «учителя математики». Новость о драке Чжэн Пинцина пришла от директора школы №12. Однако прямо сейчас ее допрашивали, и ей нужно было срочно восстановить доверие Чжэн Булу к ней. В итоге она возложила всю вину на учителя математики.

В любом случае, этот спор между Чжэн Пинцином и учителем математики был реальным. Чжэн Булу даже был проинформирован об этом.

Как и ожидалось, выражение лица Чжэн Булу немного прояснилось после того, как он услышал слова Хэ Ицзюнь. Слова женщины имели смысл. В конце концов, он все еще мог достаточно ясно вспомнить этот конкретный инцидент. Кажется, что учитель математики имел длительную злобу против Чжэн Пинцина и пытался доставить неприятности его сыну.

В глазах Чжэн Булу отразился гнев, когда он сказал:

– Этот учитель...

Но он даже не закончил, когда красивый ученик снова заговорил.

– Тетя, почему вы опять говорите глупости?

Хэ Ицзюнь была ошеломлена. Она поняла, что атмосфера слегка изменилась, и лица всех учеников теперь показывали гневные выражения.

Совершенно невежественная Хэ Ицзюнь: «????»

Хэ Ицзюнь решила гнуть свою линию до конца и в шутку спросила:

– Ты сомневаешься в словах тети?

– Так и есть, – Линь Цянь поднял бровь, его глаза были нежными, но серьезными, когда он сказал: – Учитель математики Чжэн Пинцина – мой отец.

Хэ Ицзюнь: «?? !!!»

В то время как другие ученики смотрели на нее с презрением, Сюй Яо еще больше разозлился.

– К счастью, вы сказали эти слова. В противном случае мы могли бы принять вас всерьез!

Дун Минэн также сказал:

– Я знаю, что это должно быть немного смущающим для вас. Но у всех нас хорошие отношения с учителем Линь. Каждый день учитель Линь остается в школе еще полчаса, чтобы помочь нам учиться.

Хотя остальная часть группы не открыла рты, хмурые взгляды на их лицах говорили за них.

Ученики 7 класса были особенно злы. Учитель Линь был отцом их босса и был, в некотором смысле, их дедушкой. Так вот, эта случайная тетушка осмелилась ругать их дедушку? Как могут эти уязвленные гангстеры старой школы спустить такое оскорбление?

Линь Цянь вздохнул и сказал:

– Тетя, это слишком.

Хэ Ицзюнь была полностью ошеломлена. Откуда она могла знать, что «учитель математики» окажется отцом присутствующего ученика?

Хэ Ицзюнь не смела смотреть на Чжэн Булу. Она уже чувствовала его холодную ауру, заставляющую ее дрожать.

– Ицзюнь, когда ты рассказала мне об этом инциденте, разве ты не разобралась правильно в этой ситуации? – голос Чжэн Булу был спокоен, но после более чем десятилетней работы на этого человека, Хэ Ицзюнь знала, что чем спокойнее он звучит, тем опаснее ситуация.

– Да, так и было... – Хэ Ицзюнь отчаянно хотела защитить себя, но она просто не могла найти выход. Это была вина ее хитрости и неудачи. Теперь, даже если она скажет, что это был другой учитель, Чжэн Булу ей не поверит.

Хэ Ицзюнь хотела плакать, но у нее не было слез.

В критический момент вернулся ее брат Хэ Фэй.

– Брат Чжэн, сестра, я купил несколько закусок, – Хэ Фэй побежал наверх с двумя огромными полиэтиленовыми пакетами и улыбкой на лице. – Я специально поехал дальше, чтобы заказать блюда у Жунцзя. Еда будет доставлена сюда позже. Сначала я купил вот эти закуски, чтобы ученики могли что-нибудь поесть, пока ждут.

Жунцзя была самой крупной и популярной закусочной в этом районе. Она находилась немного далеко, но качество блюд было превосходным.

Когда Хэ Ицзюнь отправила его покупать еду, в ее голосе появились следы паники. Хэ Фэй не был глупым. Он решил приложить усилия, чтобы отправиться в лучшую закусочную в этом районе, чтобы Чжэн Булу не смог на этот раз найти ошибку в его действиях.

Когда он побежал на второй этаж, Хэ Фэй просто хотел оставить пакеты школьникам, но, когда прибыл, то заметил, что атмосфера в комнате была не совсем подходящей. Все ученики взглянули на него, когда он вошел, но смотрели холодно, без следа радости.