— Итак, прежде чем вы пришли сюда, я спрашивала Иден, какую майку она наденет сегодня вечером.

Я чертыхаюсь себе под нос, заставляя себя не прятать голову в ладонях, но Тобиас, не раздумывая ни секунды, хлопает в ладоши.

— Ну, поскольку кто-то уже надевал на нее футболку на прошлой игре, — начинает он, глядя на Ксавьера с приподнятой бровью и грозя пальцем, — то остаемся мы с Хантером. Мы решили, что она может надеть мою футболку на митинг бодрости духа, а Хантера - на игру .

Я смотрю на него с открытым ртом, прежде чем перевожу взгляд на остальных, которые кивают в знак согласия, затем я бормочу что-то в ответ.

— Ты же знаешь, что я сижу прямо здесь. У меня что, вообще нет права голоса?

Я сжимаю край стола перед собой, на самом деле не такая уж и злая, если подумать, ожидая, когда кто-нибудь ответит.

— Если это потому, что ты просто хочешь надеть мою футболку, Нафас, просто скажи. Я...

— Не обращай внимания на Ксавьера, любимая. Это его дурацкая попытка пошутить, — перебивает Хантер, закатывая глаза, и дерзость почти заставляет меня рассмеяться, но я слишком сосредоточена на вздохах за столом и окружающих студентов.

Случайно взглянув на Арчи, я замечаю, что они с Чарли пялятся с открытыми ртами на нас с Хантером, и я сразу понимаю, что это потому, что он назвал меня любимой. Придурки. Я чувствую, что мои щеки слегка краснеют, но я отказываюсь позволять всеобщему вниманию к новому прозвищу Хантера причинять мне какой-либо дискомфорт.

— Ты же не собираешься вот так мне отказать, правда? — бормочет Тобиас, проводя пальцами по моей щеке, и я с трудом сглатываю комок, образовавшийся у меня в горле, когда он смотрит мне в глаза. — Если тебе нужно, чтобы я тебя возбудил, чтобы заставить сказать "да", тогда просто скажи слово, Шарик, и я согласен, — продолжает он, наклоняясь близко к моему уху, и я вздрагиваю от его нелепых слов, которые, к счастью, больше никто, кажется, не слышит.

— Я воздержусь, спасибо, — бормочу я в ответ, слыша пару смешков вокруг, но мое внимание сосредоточено на своих коленях, наблюдая, как Ксавье и Тобиас прикасаются ко мне, а ласки Хантера на моем плече только усиливают покалывание, распространяющееся по моему телу.

— Мы могли бы сделать это по-быстрому, — предлагает Тобиас, и я хихикаю.

— Ты имеешь в виду, как обычно? — Я парирую, смеясь над собственной шуткой, поскольку все за столом делают то же самое, в то время как Тобиас надувает губы. Его жест вызывает у меня отчаянное желание вонзить зубы в его пухлые губы.

— Возьми свои слова обратно, Иден Грейди, — говорит он громче, прежде чем придвинуться ближе и прикусить мочку моего уха. Стон срывается с моих губ, заставляя меня оттолкнуть его, когда мой взгляд устремляется к Арчи, который закрывает уши и немного зеленеет.

— Нет, нет, нет, нет, нет. Нет. Ни за что. Это уж слишком, — ноет Арчи, и я согласна, что это странно в компании других, но этот ублюдок слишком остро реагирует.

— Не делай вид, что ты не рылся в моих гребаных игрушках в первый день, когда я здесь появилась, — говорю я, и он съеживается, когда Чарли поворачивается и смотрит на него широко раскрытыми глазами.

— Арчи, это отвратительно, — упрекает она, и я показываю ему язык. Нормальность всего этого застает меня врасплох, отвлекая от этого момента.

— Что только что произошло? — Спрашивает Хантер, заставляя меня повернуться к нему лицом. Он выжидающе смотрит на меня, ожидая, что я отвечу, но я совершенно растеряна. — Ты перестала улыбаться и шутить, и краска практически сошла с твоего лица. Очевидно, что-то повлияло на твое настроение.

Мудак. Почему он так часто видит меня насквозь? Если он готов высказаться в окружении всех присутствующих, тогда у меня должно хватить смелости ответить честно.

— Меня бесит, что вы даете мне ложное чувство безопасности. Что мой разум просто забывает то дерьмо, которое вы уже сделали мне, на самом деле не стремясь отомстить и не ставя вас на колени. Я ненавижу, что ваши прикосновения имеют значение и что вы хотите все исправить, заставляя меня ненавидеть вас все меньше и меньше .

Я почти задыхаюсь при каждом вдохе, переводя взгляд с левой стороны на правую, чтобы посмотреть на них троих. Арчи и Чарли сидят, поджав губы, пока "Звезды" застывают на месте.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь подняться со своего места и увеличить столь необходимую дистанцию между нами, Ксавье обхватывает мою шею сзади и касается губами мочки уха, наклоняясь ближе.

— Сломай меня. Сломай нас. Мы это заслужили. Но ты заслуживаешь той преданности, которую мы не предлагаем никому, кроме как друг другу. Ты заслуживаешь, чтобы мы из кожи вон лезли, чтобы защитить тебя и доставить тебе удовольствие. Я не шутил, когда сказал, что выбираю тебя. Я все делал по-твоему, предлагал тебе пространство, в котором ты, казалось, нуждалась, но время вышло, Нафас. Время вышло.

Его губы нежно ласкают мою щеку, и мои глаза закрываются, когда я тону в его словах и прикосновениях. Затем, внезапно, он уходит. Когда я, наконец, открываю глаза, я вижу только Чарли, сидящую напротив меня, выражение ее лица показывает, что она так же смущена, как и я, когда она смотрит на дверь, к которой они, должно быть, направляются, но я не оборачиваюсь.

— Ты все еще хочешь следовать плану?

— Хочу, — бормочу я, сжимая руки.

— Ты в полной заднице, Иден, — комментирует Чарли, постукивая по столу, и я не могу не согласиться.

Я в полной заднице.