Иден

Иден

Глупая, глупая, глупая Иден!

Черт. Блять. Иди. Помастурбируй. Дура.

Я мысленно ругаю себя всю дорогу обратно к Арчи в только что украденной футболке - вместе с парой боксеров, которые, как я думаю, принадлежат Ксавье, — не желая признавать, что землистый аромат Хантера дарит ощущение спокойствия, которое я отказываюсь расшифровывать.

Я хочу чертовски разозлиться на него за то, что он был так добр ко мне, даже после того, как он услышал нас с Ксавьером, что совершенно не изменило его поведения.

Вчерашний день стал для меня совершенно поворотным моментом, особенно с Хантером. Я была максимально разбита, буквально тонула в своей боли, и он физически вытащил меня из воды, а затем мягко вытащил из темной дыры в моем сознании. Он каким-то образом вспомнил забрать мою сумочку с пляжа, но мои сандалии были давно забыты.

И что я сделала? Я спорила с его другом, по сути, с его братом, и в итоге трахнула его у стены без защиты. Так держать, Иден. Я не жалею об этом, я просто... не знаю.

Мое сердце чуть не пропустило удар, когда он попросил проверить меня позже, оставив меня кивать, как идиотку, со спермой Ксавье, все еще находящейся внутри меня, но он нежно погладил мои волосы за ухом и поцеловал в висок.

Ступая по песку, пока вода мягко плещется у моих ног, я заставляю себя успокоиться, расслабляю плечи и делаю глубокий вдох. По общему признанию, секс был феноменальным. Просто жаль, что энергией его большого члена буквально управляет гигантский член.

Когда я прохожу мимо пожилой пары, прогуливающейся по пляжу рука об руку, я чувствую, как они оглядывают меня с ног до головы, осуждая, но я отказываюсь обращать на них внимание, отходя от кромки воды с сумочкой в руке и медленно поднимаясь по ступенькам, ведущим к бассейну Арчи.

Добравшись до вершины, я не могу не оглянуться в ту сторону, откуда только что пришла, и меня не удивляет, что Хантер и Ксавье стоят бок о бок на вершине своего утеса и наблюдают за мной.

Я даже в голове не могу уразуметь, что, черт возьми, там происходит, и сейчас не время разбираться. Прямо сейчас мне нужно укрепить свои яичники и найти Арчи. Я не могу избегать его вечно, и прошлой ночью, узнав кое-что о своих родителях, наших родителях, я поняла, что возведение этого барьера между нами ничуть не облегчило ситуацию.

Зона у бассейна пуста, что для полудня не так уж удивительно, и, войдя внутрь, я обнаруживаю, что на первом этаже тоже тихо. Я даже не знаю, дома ли он, но я не могу представить его все еще в постели, поэтому я решаю спуститься в игровую комнату, идя прямо туда, вместо того чтобы сначала зайти в свою комнату. Это только даст мне время отступить, а я не могу.

На цыпочках спускаясь в игровую комнату, я вижу свет, пробивающийся из-под двери, и тут же задаюсь вопросом, стоит ли мне подождать еще немного. Черт. Даже тот факт, что я стою здесь в одежде "Звезд", не может оторвать меня от этого разговора. Это должно произойти, никаких оправданий, и это должно произойти сейчас.

Стисни зубы, Иден.

Проглатывая комок в горле, я стучу костяшками пальцев в деревянную дверь, но толкаю ее, вместо того чтобы дождаться ответа. Медленно выглядывая из-за двери, я нахожу его погруженным в игру Apex, наушники на месте, он наклоняется вперед, упершись локтями в колени.

Я тихо закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней, наблюдая, как он играет, пока я пытаюсь собраться с мыслями и оглядываю знакомое пространство. Я не знаю, с кем он играет, но они - дерьмо. Он практически несет команду, поэтому я не удивлена, что он швыряет свой контроллер Xbox на пол, когда они финишируют вторыми, поток ругательств срывается с его губ, когда команда чемпионов заполняет экран.

Сняв наушники, он бросает их на стол и проводит пальцами по волосам, и я наконец заговариваю.

— Я бы сказала, хорошая игра, но ты силен настолько, насколько твое самое слабое звено, и, что ж...у тебя их было двое.

Его голова поворачивается так быстро, что я уверена, он потянул мышцу, но как только его взгляд останавливается на мне, он не двигается, даже не моргает, как будто я могу исчезнуть, если он меня напугает.

С тяжелым вздохом я подхожу ближе и сажусь в игровое кресло рядом с ним, поворачиваясь к нему лицом и крепко сжимая подлокотники. Он выглядит усталым, почти таким же опустошенным, как и я, и это заставляет меня задуматься, сколько своих эмоций ему пришлось подавить рядом со мной.

— Привет, — бормочу я, нервно прикусывая губу, и он немного расслабляется на своем сиденье.

— Привет.

Оглядывая комнату, я пытаюсь найти нужные слова, чтобы сказать, но элементарное общение, кажется, ускользает от меня. — Я зла на тебя, — наконец заявляю я, и он понимающе кивает.

— Я бы удивился, если бы это было не так, Иден. Особенно когда я тоже ненавижу себя.

— Я не говорила, что ненавижу тебя. Я сказала, что злюсь на тебя. Это огромная разница, — указываю я, но он ничего не говорит, опустив взгляд на свои колени. — Мне нужно услышать все, что ты знаешь, Арчи. Никаких секретов. Никакой лжи. Просто честность.

Наклонившись вперед, он упирается руками в бедра и опускает голову, упираясь подбородком в грудь, когда делает глубокий вдох.

— Клянусь, больше никаких секретов, Иден, — бормочет он, прежде чем встретиться со мной взглядом. — Примерно за двадцать минут до твоего появления мой отец вызвал меня к себе в офис, ведя себя очень срочно и неистово. Когда я спустился туда, он просто сказал, что к нам приедет погостить девушка — девушка, которая так уж случилось, моя сестра-близнец. — Мое сердце бешено колотится, когда он смотрит на меня с чувством вины, написанным на его лице, но он качает головой и продолжает. — Его сердце было разбито, Иден, почти так же сильно, как когда умерла моя мама, но я должен был пообещать, что не скажу ни слова, ни единого, иначе были бы последствия, даже если бы это разбило и мое сердце.

Черт. Конечно, в этом дурацком городе были бы какие-то последствия, и я уверена, что они ведут обратно к Илане — так всегда кажется. Хотя я очень на это надеялась. Я молилась, чтобы была причина, по которой он держал это при себе. Хотя больно осознавать, что над его головой что-то, что было для него явно важнее, чем честность со мной.

— Каковы были последствия? — Я спрашиваю, пытаясь оставаться нейтральной, но он видит меня насквозь.

— Печенька, я вижу, как твой мозг прямо сейчас работает на пределе, беспокоясь о том, что было важнее тебя, и это почти смешно, потому что даже тогда, еще до того, как я встретил тебя, последствиями была твоя безопасность. Твоя безопасность значила для меня тогда так же много, как и сейчас. Ты слышала, как я сказал Ксавье, и я повторю это для тебя — я выбираю тебя, Иден. Я всегда буду предпочитать тебя этому городу и этим людям. Мне просто жаль, что, защищая тебя, я также обманул твое доверие.

Я таращусь на него. Моя челюсть практически достает до пола, когда я вижу чистую честность в его взгляде. Он не просил меня защищать его.

Я крепче вцепляюсь в подлокотники, пытаясь держать свои эмоции под контролем. Сосредоточившись на его похожих глазах, я вспоминаю тот день, когда Чарли впервые увидела нас вместе за обедом, и она спросила, не родственники ли мы из-за наших глаз.

Ярко-голубой, как океан, достаточно широкий, чтобы казаться слишком широким для наших лиц, с нелепо длинными ресницами. Теперь я вижу сходство.

Наши светлые волосы тоже очень похожи. Его волосы немного светлее моих, но в остальном кажется, что мы просто парень и девушка. Затем мой разум возвращается к тому моменту, когда мы, кажется, ментально понимаем чувства и эмоции друг друга, имея при этом схожие интересы.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь, Иден, — шепчет он, на его лице отражается боль, и я облизываю губы, наблюдая, как он нервно покачивает ногой.

— Я не часто теряю дар речи, но сейчас как раз такой момент, — признаю я, и это немного снимает напряжение с его лица. — Я прощаю тебя, но не могу забыть, по крайней мере, пока. Мы не там, где были, даже если это было сделано для моей защиты. Ты знал, в каком стрессе я находилась больше, чем кто-либо другой, и я не могу просто так это оставить .

— Я понимаю это, Иден. Правда понимаю. Я просто хочу, чтобы ты действительно была моей сестрой, а я - твоим братом. Я не знаю, кто мы на самом деле, кроме этого. Мой отец отказался давать мне что-либо еще, так что я в таком же неведении, как и ты, — говорит он, убирая волосы с лица, и я тяну время, потому что мне нужно рассказать ему, что я узнала прошлой ночью.

— Вчера вечером бабушка Чарли Джей рассказала мне, кто мои, наши родители, — бормочу я, и его глаза расширяются, когда он медленно откидывается на спинку стула. — Ты хочешь знать, или...

— Да, пожалуйста, да. — Эмоции отражаются в его глазах, и это единственный признак того, что мне нужно понять, что он не знает.

Прочищая горло, я заставляю себя поддерживать зрительный контакт с ним. — Мой папа, Карл, и твоя мама, Анабель, были нашими родителями. — Я изо всех сил пытаюсь выплюнуть это, мой голос, кажется, усиливает слово "были", и не требуется много времени, чтобы реальность дошла и до него.

Наблюдая за тем, как боль и печаль разыгрываются на его лице, мои собственные эмоции немного выходят из-под контроля, и мои глаза снова наполняются слезами, но на этот раз я чувствую себя намного сильнее - намного сильнее, чем прошлой ночью, - и я знаю, что это шаг в правильном направлении. Мне грустно, очень грустно где-то внизу живота, но я знаю, что теперь я не одна.

— О, Иден, — шепчет он, прежде чем внезапно подняться на ноги и подхватить меня на руки.

Я позволяю ему обнять меня, мои пальцы едва касаются пола, когда он прижимает меня к своей груди. Я не знаю, как долго мы так стоим, эмоции витают в воздухе, когда я тихо всхлипываю ему в шею и тоже чувствую его слезы.