Как раз в тот момент, когда я думаю, что мне удалось обойти группу, я слышу, как кто-то в замедленной съемке хлопает в ладоши, и я заставляю себя продолжать идти.

— Шлюха прибыла, леди и джентльмены, — поет девушка, и я слышу взрыв смеха нескольких человек, но я не перестаю переставлять ногу за ногу. Я слышу, как низкий голос что-то бурчит, и все в группе замолкают, но я не осмеливаюсь оглянуться, чтобы посмотреть, кто это. Я просто надеюсь, что это был не Арчи.

— Все хорошо, девочка. Мы пережили прибытие, осталось всего шесть часов, — предлагает Чарли, прижимаясь своим плечом к моему, и я качаю головой.

— Чарли, где твои подруги? Разве некоторые из этих девушек не из команды поддержки? — Спрашиваю я, не в силах остановиться, и она усмехается в ответ.

— Иден, я сказала, что я защищена, а не популярна. — Понятия не имею, как это сработало, но в любом случае она казалась нормальной. — У тебя сначала математика? — спрашивает она, переводя разговор, и я достаю свой телефон, чтобы проверить.

— Да, к сожалению.

— Хорошо, у меня тоже. Учительница очень милая, так что я смогу ввести тебя в курс всего, что произошло с понедельника, — предлагает она, и я благодарно улыбаюсь.

Ненавижу сплетни, но, черт возьми, я почти уверена, что девяносто девять процентов из них касались меня, и я предпочла бы быть в курсе, чем прятать голову в песок.

Я слепо следую за Чарли к ее шкафчику, затем она показывает мне, где мой шкафчик, напротив нее, и мое сердце колотится, когда она шепчет, что шкафчик Хантера рядом с моим. Я быстро забрасываю свою спортивную сумку внутрь и мчусь с ней на занятия.

Я должна была посетить это место в свой первый день, но утром не было времени, а к концу обеда меня даже здесь не было.

Мы садимся вместе, когда приходим, и никто на самом деле не обращает на нас внимания, пока не входит Ксавьер с Тобиасом и Хантером.

У меня мурашки бегут по коже, когда Ксавье останавливается прямо в дверях, двое других придурков стоят по бокам от него, пока он свирепо смотрит на меня, не давая никому другому переступить порог.

Точеный подбородок Ксавье плотно сжат, когда он смотрит на меня сверху вниз, его бицепсы бугрятся под черной облегающей футболкой, а кулаки сжимаются вдоль тела. Глядя направо от него, я почти улыбаюсь, увидев Тобиаса в его шапочке в такую жару, но я не могу отрицать тот факт, что она ему идет. В своей белой футболке и серых джоггерах он ведет себя гораздо более непринужденно, чем Ксавье. В то время как Хантер щеголяет джинсами и клетчатой рубашкой с майкой под ней, его светлые волосы в беспорядке зачесаны в сторону.

Боже, мне всегда нравились злодеи в фильмах, в этом есть смысл, я думаю, они такие горячие. Эти ""Звезды" кричат что они городские плохие парни.

— Прайс, — зовет он, не сводя с меня глаз, и учитель быстро встает из-за стола, сосредоточив все свое внимание на Ксавье, поправляя пальцами волосы на голове. Гребаный подлиза.

— Да, мистер Найт? — Даже я почти смеюсь над тем, как сильно он лижет задницу прямо сейчас, но Тобиас делает это, похлопывая его по плечу, когда уходит от них прямо ко мне, но мой мозг слишком сосредоточен на том, что Ксавье скажет дальше.

— Я думаю, было бы лучше, если бы новенькая сидела со мной в последнем ряду. Мы же не хотим, чтобы она отвлекалась на своих друзей, не так ли? — Он говорит это так, словно он гребаный ангел божий, а не ученик дьявола. Мои руки мгновенно сжимаются, ногти снова впиваются в ладони, и я ненавижу, что он добивается от меня какой-либо реакции. Мудак.

— Э-э-э, да. Да, я согласен. — Учитель поворачивается ко мне лицом, в его глазах читается вина, когда он пытается подобрать слова, чтобы довести до конца то, что только что сказал Ксавье. Но в этом нет необходимости, когда Тобиас стоит у моего стола с моей сумочкой в одной руке, а другой хватает меня за руку и тащит со стула.

Я пытаюсь оттолкнуть его, но он только ухмыляется мне, облизывая губы. — Борись со мной, ты же знаешь, мне это понравится. — Он ухмыляется, и я останавливаюсь.

— Я ни хрена тебя не знаю, — выдавливаю я, позволяя ему тащить меня по проходу между столами, и останавливаясь у одного в конце. Он бросает мою сумочку рядом с ним, но не отпускает.

— Мы можем исправить это, когда захочешь, — шепчет он, его губы касаются раковины моего уха, и дрожь пробегает по мне. Черт. — Особенно в этом маленьком сексуальном наряде.

Снова толкая меня в грудь, он отпускает меня и не дает мне места, кроме как сесть. Оглядывая класс, я обнаруживаю, что все пялятся на меня. Я могу либо бороться, давая каждому то, чего они хотят, либо поддаться их маленькой игре власти.

Делая глубокий вдох, я заправляю волосы за ухо и падаю на сиденье, поворачиваясь лицом вперед, и от меня не ускользает самодовольная ухмылка на лице Ксавье, когда я это делаю.

Я показываю ему средний палец, что заставляет Хантера ухмыльнуться, а Тобиаса радостно хлопнуть в ладоши. Им либо нравится мое нахальство, либо вызов, который я, кажется, предлагаю.

Уставившись на доску, я пытаюсь игнорировать их, когда Тобиас садится справа от меня, а Ксавье — слева, оставляя Хантера опускаться на сиденье передо мной.

Отлично. Чертовски здорово.

— Ты наша, Нафас, и тебе не мешало бы помнить, что все принадлежит нам.

С этими словами Ксавьер поворачивается лицом вперед, игнорируя меня, и остальные делают то же самое, пока я сижу и жду, когда они набросятся. Я едва улавливаю слова из того, что говорит учитель, я чувствую себя такой сбитой с толку. Я чувствую каждый их вздох, малейшее движение, все это время заставляя себя не вздрагивать.

И когда звенит звонок, приближая этот чертов урок к концу, я понимаю, что таков был их план с самого начала.

Самовлюбленные.

Манипулирующие.

Ублюдки.