— Почему нет? Обещаю, это будет весело.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает Брук, протягивая руку, чтобы поправить ее нелепую шапочку. Это выглядит еще более смешно с ее губами порнозвезды. Она наклоняется прямо ко мне. — Можно подумать, что ты сосал член до этого.

— Нет, но как-то я пожирал киску на завтрак.

— О боже, — стонет Брук, пока вращается вокруг себя и возвращается ко мне, чтобы посмотреть на меня своими оленьими глазами. Они напоминают мне смесь для приготовления тыквенного пирога с перцем, которую моя мама добавляла во все, что только можно, во время ноябрьских и декабрьских праздников. Это вкусный оранжево-коричневый порошок, который пахнет домом, теплотой и праздниками. — Пожалуйста, так тоже больше никогда не говори.

— Я думал, что это будет горячо, если твой первый раз произойдет здесь, но… — Застегиваю штаны и поднимаю свои ладони вверх. — Не хочешь отсосать мне? Не проблема. Прислонись к двери прямо здесь и приспусти свои трусики. Это, конечно, нарушение правила публичного секса, касающегося чистоты, но я смогу это пережить. Хочу почувствовать твое возбуждение на своем лице, Всезнайка.

— Этого тоже не надо делать, — шепчет Брук.

Я скрещиваю руки на груди и улыбаюсь ей, медленно и спокойно, позволяя увидеть на моем лице, что она не выберется отсюда так просто. Она нервничает, ее грудь вздымается и опадает в быстром ритме, а в глазах блестит желание. Кроме того, она, не останавливаясь облизывает свою нижнюю губу и сжимает пальцами ткань своей юбки.

— Хорошо. — Я пожимаю плечами и скольжу пальцами за шею. — Тогда пойдем возьмем еще пива или чего-нибудь другого.

— Но… — начинает Брук, когда быстро обходит меня и хватает за зеленую футболку с персонажами из видеоигр, разбрызганными на ней. Обычно я не надеваю эту футболку вне своей квартиры, но с Брук я чувствую себя в безопасности, словно, возможно, я смог бы принять, что, на одну десятую, чудик. Или, может быть, на одну двадцатую. В любом случае, чувствую, что могу научиться принимать это. — Я думала, что ты собирался, ну, сам знаешь, — она указывает на одну из ближних закрытых дверей в алькове.

— Трахнуть тебя? Да, я собирался. Но не похоже, что ты готова к этому. Не хочу давить на тебя и принуждать к чему-либо, что ты не желаешь делать.

Брук сужает на меня глаза.

— Я вижу, что ты делаешь, и мне это не нравится.

Стою, улыбаясь. Мои руки все еще скрещены на груди. Потом Брук вздыхает и бросает свою дурацкую тряпичную сумку на землю.

— Ладно, — говорит она, делая несколько глубоких вздохов, и потирает свою бело-розовую шапочку. — Давай сделаем это.

Я поднимаю бровь, когда она подходит ко мне и смотрит мне в лицо, затем протягивает руку и расстегивает пуговицу на моих джинсах. Я чуть не кончаю в штаны от решительного выражения на ее лице, от свирепости, с которой она подходит к решению такой простой задачи, как отсосать у меня.

Я начинаю любить ее еще сильнее.

Брук падает коленями на коврик, а я прислоняюсь спиной к двери магазина и всасываю воздух, наслаждаясь медленным скольжением ее пальцев, когда она раздвигает ширинку и обнаруживает, что, вот неожиданность, на мне нет нижнего белья.

— Правило номер четыре, — шепчу я, когда ее рука обхватывает основание моего члена, и я стону. — Всегда будь готов. — Брук останавливается на мгновение, легкая улыбка подергивается на ее губах, а затем она наклоняется, чтобы пройтись языком по моему стволу.

Я серьезно почти готов взорваться прямо на месте — ох уж эта игра слов. То, как она двигается, как трогает меня, глупая ужасная шапочка на ее голове — все это, пиздец как, сводит меня с ума. Мне хочется схватить ее затылок и толкаться бедрами ей в рот, кончить на ее язык и наблюдать, как она проглотит все без остатка своим великолепным горлом.

Вместо этого я расслаблюсь около дверного проема, опираясь всем своим телом на стекло, затем протягиваю руку и стаскиваю шапочку с головы Брук, отбрасывая ее в сторону и зарываясь пальцами в ее шелковистые шоколадные волосы. Хватаюсь за них, пока дергаю ее ближе к себе, поощряя раздвинуть губы и принять меня глубже в теплоту рта.

— О, черт, блядь, да, — стону я, пока музыка нарастает, а толпа ликует. Толпа народа двигается массой за пределами нашего маленького мыльного пузыря. И это так возбуждает. Я почти желаю быть пойманным. Желаю, чтобы кто-нибудь наткнулся на наш укромный уголок и увидел девушку с ее ртом, обернутым вокруг головки моего члена. Мне хочется, чтобы они смотрели на нас и, черт возьми, ревновали, что они — это не я, и что они не могут иметь ее так, как могу я. — Вот так, Брук, прямо так.

Она скользит своим языком по чувствительной нижней части моего члена, щелкает им по металлу пирсинга уздечки, до тех пор, пока я уже не в состоянии это терпеть. Потом вбирает меня глубже, всего на несколько гребаных сантиметров. Ее теплота вокруг меня опьяняющая, особенно в сочетании с прохладным воздухом с залива, окружающий остальную часть моей обнаженной кожи.

Брук выпускает меня и делает вдох, выдыхая около моей влажной кожи. Смотрю на нее вниз, а она глядит на меня.

— Я все правильно делаю? — интересуется она, я тяжело дышу и тру ладонями мои глаза.

— Ты пытаешься заставить меня кончить прямо в эту долбаную секунду? Не говори такое. — Брук резко выдыхает, и трепет тепла заставляет меня застонать и дернуть бедрами.

— Тебе будет больно, если я потрогаю твой пирсинг? — спрашивает она, когда я возвращаю руку обратно на ее голову, дразня и накручивая на пальцы ее волосы.

— Не-а. Действуй, Всезнайка.

Брук снова хватается за основание моего члена и наклоняется, скользя языком по серебряному кольцу моего Принца Альберта (Примеч. пер.: Пирсинг Принц Альберт — один из наиболее распространенных видов мужского генитального пирсинга), слегка шевеля его, прежде чем хватает зубами и сильно тянет. Я подавляю звуки, рождаемые в моем горле, пытаясь сохранить тишину. Я упоминал, что это правило номер пять? Блядь. Но мне уже насрать. Кроме того, музыка достаточно громкая, а толпа еще громче… так что гортанный звук покидает мои губы, когда Брук переходит к пирсингу моих яиц. Это всего лишь простое серебряное колечко посередине, но это гребаный ад. А когда симпатичная девушка пускает в ход свои пальчики? Это рай, детки. Настоящий рай.

Моя голова откидывается на стекло двери, пока я впиваюсь пальцами в шевелюру Брук, приближаясь к кульминационному моменту, наслаждаясь ощущением ее рта и рук. Сейчас она не похожа на любителя. Или, может, это я придираюсь? Когда дело касается Брук, мой мозг перестает соображать.

— Эй, эй, — говорю я, протягивая руку, и беру за подбородок. Отстраняю ее лицо от меня, и мой член выскальзывает из ее губ. — Это идеально, детка. — Помогаю Брук встать на ноги. Ее лицо горит, а рот блестит от слюны. Я наклоняюсь и жестко целую ее, пробуя себя на ее языке и наслаждаясь каждой блядской секундой этого действа. — А теперь, повернись и покажи мне свою попку, — шепчу я, доставая презерватив из кармана, пока наблюдаю, как Брук поворачивается и наклоняется вперед, располагая свои ладони на стекле в двери, где совсем недавно стоял я.

Подхожу, раскатываю презерватив по скользкому члену, затем скольжу пальцами вверх по бедрам Брук и вижу… что на ней тоже нет проклятых трусиков.

— Ты, блядь, серьезно? — шепчу я, мои брови взлетают вверх от удивления. Взгляд, который она бросает на меня через плечо, игривый и сексуальный.

— Ты думаешь, только ты готовился к вечеру?

Святой Боже. Я точно пропал.

Крепко хватаю бедра Брук, и она стонет, толкаясь своим тазом назад, так что теплота ее попки и киски прижимается ко мне. Располагаюсь у ее входа, дразню пальцами и обнаруживаю, что она уже мокрая и готовая.

— Черт, да, малышка, — бормочу, толкаясь в ее тесный жар, чувствуя, как принимает меня ее киска, как засасывает, как захватывает меня. И я хочу быть захваченным этой женщиной. А кто бы не хотел? Провожу взглядом по изгибу ее спины, длинным волосам, струящимся по ее плечу и пойманные бризом с залива, который проникает в наше укрытие.

Снаружи нашего небольшого безопасного пространства люди, ликуя, хлопают какой-то блюз-группе на сцене, а тихое сексуальное пение певца наполняет прохладный вечерний воздух. Этот фон превращает Брук и мой маленький грязный секрет во что-то более чувственное.

Мои пальцы впиваются в ее плоть, глубоко в мягкую бледную кожу бедер. Хватаюсь, ощущая их плавный изгиб, словно они были созданы специально для меня. В этой позе я могу полностью погрузиться в нее. Могу чувствовать, как ее влажность размазывается по нашей соединенной плоти. Могу чувствовать, как девушку охватывает удовольствие, как дыхание затуманивает стекло перед ее лицом.

Чувствую, как на моих губах растягивается удовлетворенная улыбка, когда я откидываю голову назад и жестче толкаюсь своими бедрами, наслаждаюсь сопротивлением, которое оказывает мне Брук, твердой позиции ее ног, давлением ее ладоней на стекло. Готов отдать ей все, что у меня есть, чертовски жестко и быстро, мои яйца дразнят ее киску, а мой пирсинг играет с ее клитором.

Я не ожидаю, что она кончит так быстро, что толкнется в меня и обмякнет. Единственное, что удерживает ее тело от жесткого падения на землю на колени, это мои руки на ее теле. Опускаюсь следом за Брук на тротуар и поощряю ее встать на четвереньки — колени на земле, руки широко расставлены, а голова свисает между рук. И потом начинаю трахать ее сильнее, так быстро и бешено, как могу. Я полностью отпускаю себя и не волнуюсь ни о чем, кроме этого момента.

Когда я уже близко, то чувствую, как она отзывается на звуки, которые я издаю. Сжимаю ее тело и делаю последний, яростный выпад. Она толкается своими бедрами навстречу ко мне, скользя своим телом по моему стволу, и я кончаю жестко и быстро.