Глава 21

Зэйден Рот

Утром я просыпаюсь в полном замешательстве. И, для сначала, задумываюсь, какого хрена мне в лицо дует горячий воздух. Первая мысль — сломался кондиционер. Пытаюсь откатиться и потрясти пассию, чтобы разбудить — потому что, будем честны, у меня всегда есть «подруга» — когда осознаю, что моя рука придавлена еще одним телом.

Хм-м-м.

Не буду лукавить, что никогда до этого не оказывался в постели сразу с двумя цыпочками, но такое я определенно запомнил бы. Затем замечаю третье теплое тело на своих коленях и моргаю, наконец-то, проснувшись.

Я сижу на отвратительном диване Брук, а ноги расположены на кофейном столике. Из вентиляционного отверстия на потолке дует горячий воздух, но толку от этого, как от козла молока. И до меня, наконец, доходит, что это за три тела. С левой стороны от меня свернулась калачиком Кинзи, Белла — справа, а голова Брук расположилась пряяяяямо около выпуклости в моих штанах.

Утренний стояк превращается в скалу, пока я пытаюсь аккуратно вытащить себя из клубка тел, как вдруг рядом с моим ухом раздается шипение, и я вздрагиваю, потому что мою шею задевает когтистая лапа.

— Черт тебя дери, Хьюберт, мелкий ты ублюдок, — рявкаю я, пока бесполезный кот урчит, отходя от меня. Оказывается, он лежал, свернувшись калачиком, у меня на шее. Несмотря на то, что девчонки посапывают и храпят в полусне, я осторожно выбираюсь и отхожу от них. Не подумайте, это здорово чувствовать горячее дыхание Брук рядом с моим членом, но не тогда, когда гребаные дети облепили меня с обеих сторон. Это просто отвратительно.

Я на цыпочках иду в ванную на первом этаже и выпускаю чихуахуа. Семеню и спотыкаюсь о пыхтящие, прыгающие маленькие тельца, пытаясь пробраться к задней двери. Как только я выпускаю их, Доджер тут же спускается вниз и пулей вылетает вслед за ними на задний двор.

— Бесполезные крысы, — бурчу я, зеваю и чешу пальцами живот. Когда осматриваю ванную, обнаруживаю, что эти мелкие твари обосрались и обоссали все, что только было возможно. Великолепно. Просто идеальное начало утра.

— Зэйден? — зовет Брук, когда садится, оставляя двух девочек лежать, раскинувшимися на диване. — Который час?

Проверяю время и вижу, что еще ужасно рано.

— Хм, непростительно рано? — шучу я, заглядывая в кроватку. Вижу, что Сэди уже не спит и сидит совершенно одна, засунув в рот лапу розового плюшевого медвежонка, которого я приобрел для нее в магазине. Улыбаюсь и подмигиваю ей, затем наклоняюсь, чтобы ущипнуть ее за щечку. В ответ она счастливо смеется. — Хочешь позавтракать?

Брук пожимает плечами, обнимая себя руками. При этом она выглядит настолько забавно, но сексуально в моей футболке, что прямо сейчас мне хочется нагнуть ее над кухонным столом и хорошенько оттрахать. Дьявол. Если бы мы были наедине…

Беру одно из сахарных печений голубого цвета, которые мы испекли прошлой ночью, используя пищевые красители, и засовываю его в рот.

— Я могу нажарить оладий. Ну, думаю, что смогу. Одна из моих бывших была просто одержима ими. Я делал их для нее в форме сердечек. — Рисую двумя указательными пальцами в воздухе сердце, а Брук морщит нос. Глупо, конечно, но я не могу перестать думать, насколько это мило. Блин, я полностью и бесповоротно одержим этой девчонкой. Даже в старшей школе я не был никем так увлечен. И прямо сейчас я веду себя, словно снова оказался в долбанной старшей школе.

— Не рассказывай мне о своих бывших девушках, — просит Брук и поднимает ладони вверх. — Не хочу показаться странной, просто я… Мне не хочется говорить о них, ладно? — На ее лице появляется и быстро исчезает какая-то странная эмоция. Пытаюсь понять, какая именно, но я не очень хорош в таких делах. Так что просто пожимаю плечами и открываю кладовку.

Достаю смесь для оладий и внимательно читаю инструкцию по приготовлению на упаковке. Фух. Проще простого, как два пальца об асфальт. Я справлюсь с этим дерьмом.

— Хочешь, чтобы я сделал их в форме сердечек? — спрашиваю я, гримасничая и ухмыляясь ей. Брук выдвигает стул и садится на него, скрещивая ноги. На ней розовые с котятами шортики от пижамы. Это так мило, что мне ужасно хочется расцеловать ее лицо. — Или жуков, или… смайликов, что думаешь? В холодильнике есть бекон. Так что, в дополнение, мы можем приготовить классический завтрак с жареными яйцами.

— Давай сердечки, — уверенно произносит Брук, а после паузы добавляет, — и к черту твою бывшую.

Я откидываю голову назад и смеюсь, сложив руки вместе и касаясь пальцами губ.

— Да-да, мне это нравится. Давай отберем у этой сучки права на оладьи в форме сердечек. — Я хватаю тряпку и протираю высокий стульчик, прежде чем вытащить Сэди из ее кроватки. — А она уж точно была той еще сукой, уверяю тебя. Хотя мне жаль ее, потому что, после того, как мы с ней переспали, она расплакалась и пересказала мне историю всей своей жизни: что она была бездомной и все в таком роде.

Я подтягиваю ногой сумку с подгузниками и стелю на ковер в гостиной, чтобы переодеть Сэди.

— Опять твой синдром белого рыцаря в сияющих доспехах? — спрашивает Брук со своего места на кухне. Его голос звучит смущенно. Поэтому могу только представить выражение ее лица и стараюсь вытереть Сэди так быстро, как только могу, прижимая ее к своей груди.

— Ага. Точно. Эта херня часто втравливает меня в неприятности. В итоге через два месяца та цыпочка сперла у меня из сейфа тысячу баксов наличными и только ее и видели. — Сажаю племянницу на стульчик, потом включаю музыку и готовлю бутылочку. В это утро выбор пал на «Королева сердца» в исполнении группы We The Kings (Примеч. пер.: We The Kings — pop-punk/powerpop группа из маленького городка Брадентон). О, мне, определенно, нравится эта мелодия. — Буду честным, она никогда по-настоящему мне не нравилась.

— Ты встречаешься с девушками, которые тебе не нравятся? — спрашивает Брук, пока я ставлю бутылочку под теплую воду и начинаю готовить смесь для оладий, танцуя под музыку. — Думаю, за этим скрывается несколько психологических проблем.

Я фыркаю, набираю полчашки воды, добавляю ее в смесь и разминаю комки, пока кручу и верчу бедрами, а Брук надо мной смеется. Когда я оглядываюсь на нее, она прикрывает ладонями рот и трясет головой. Я лишь подмигиваю ей и продолжаю двигаться.

— Конечно. Без сомнений. Думаю, у меня боязнь серьезных отношений. Типа, когда я встречаюсь с девушкой, которая мне претит, я не боюсь влюбиться в нее, понимаешь?

— Ого. Я имею в виду, ты, действительно, осознаешь это?

— Черт, да. Уже на протяжении нескольких лет. А что насчет тебя? Не думаешь же ты, что встречаться с парнем три года, который не хочет спать с тобой или жениться на тебе, ничего не значит?

— Так ты думаешь, что у меня тоже есть психологические проблемы?

Пожимаю плечами, затем проверяю температуру бутылочки. В самый раз.

— Не покормишь малютку за меня? — спрашиваю я, смешно надув губы.

Знаю, что няня вообще-то здесь я, но мне, вроде как, хочется увидеть Брук с ребенком на руках. Она кивает и протягивает руки к Сэди, затем располагает у своей груди. А я наблюдаю, чувствуя себя каким-то неандертальцем. Может, эта девушка должна стать моей женщиной?

Но-о-о, я же только что сказал, что у меня боязнь серьезных отношений, разве нет? А я не шучу о такого рода вещах.

Возвращаюсь к оладьям и с остервенением мешаю смесь, в то время как песня начинает проигрываться вновь. Мне иногда нравится ставить песни на повтор, слушая одну и ту же проклятую хрень сотни раз подряд. А кто так не делает?

— Полагаю, что боюсь, — признается Брук, пока я достаю сковороду и размазываю масло по дну. Оладья всегда вкуснее, если они пропитаны маслом, верно же? — Моя сестра очень рано забеременела, а потом у нее была череда несерьезных отношений. Никто из них не оказался тем, кем она их считала. Поэтому, возможно, встречаясь с Энтони, я чувствовала себя в безопасности. Он был безопасным. Все обычно говорили, какой он хороший парень, каким милым он был, каким преданным своей вере...

— Бе-е, это так асексуально, — смеюсь я, доставая из холодильника бекон и яйца. — Преданный своей вере? Отстой. Не лучше вместо этого дерьма иметь нормального парня, который предан тебе? — оглядываюсь на нее через плечо и замечаю, что щеки Брук порозовели. — Парня, который сможет вжать тебя в матрас?

— Эй, здесь вообще-то дети, — говорит Брук, но она, конечно же, знает, что они спят, а Сэди все равно не понимает ничего из сказанного. Я ухмыляюсь.

— Хороший парень. Милый. Верующий. Меня сейчас стошнит. Неудивительно, что ты легла со мной в постель.

— И что это должно означать? — спрашивает она, а я достаю вторую сковородку — для бекона.

— Ну, я, вроде как, полная противоположность этому парню, не находишь?

— Нет, на самом деле. Может ты и не очень религиозен, но ты — милый парень. Я имею в виду, что хотя ты и ведешь себя как задница и хулиган, но ты, вроде как, добрый, Зэйден.

Я разворачиваюсь к ней и морщу нос.

— Прям сразила наповал. Милый и добрый? — соединяю свои татуированные кулаки вместе. — Просто ты еще ни разу не видела меня, надирающему кому-то зад. А я, определенно, в состоянии сделать это.

Встаю в стойку перед Брук, и она смеется. Солнечный свет, проникающий через стеклянные раздвижные двери, превращает ее волосы в мерцающее море бронзы. Черт, черт, черт, черт.

Заставляю себя отвернуться от нее, достаю телефон, чтобы прогуглить: «Сколько нужно готовить бекон». И вижу смс от Китти, а также несколько от моих приятелей из Вегаса. И пару сообщений на Фейсбуке от девчонки, которую я трахнул в прошлом месяце. Смотрю на все эти сообщения, доказательства моей жизни дома, и чувствую какую-то странную пустоту, зияющую внутри меня.

Блядь.

Я запихиваю телефон обратно в карман, пытаясь сосредоточиться на приготовлении завтрака. Прямо сейчас я не могу думать ни о чем, кроме этого момента. Мне просто нужно пережить это. У меня запланировано очень откровенное свидание с Брук сегодня вечером. А также впереди неделя гарантированного потрясающего секса. А уже в конце недели посмотрим, что я буду чувствовать.