Эта мысль потрясает меня до глубины души, и я чуть не роняю чашку. Ставя ее на стол, я смотрю на жидкость с бешено колотящимся сердцем.
Неужели?
Действительно?
Но…
Я пробуду в Сен-Люке всего три месяца. Я не могу влюбиться. Это только все усложнит.
— Хейли. – Моя кожа отзывается на низкий тембр его голоса мурашками.
Я поднимаю на него глаза.
Карсон наклоняется немного ближе и, наклонив голову, спрашивает:
— Все в порядке?
Я быстро киваю.
— Да. Конечно.
— На мгновение ты выглядела обеспокоенной.
— Вовсе нет. – Я издаю смешок, затем возвращаюсь к нашему разговору. – Моя фамилия Уэлш.
— Хейли Уэлш, – он произносит мое имя медленно, словно пробуя его на вкус, и от этого сладкая боль разливается по моему животу.
Я делаю глоток своего напитка, затем спрашиваю:
— Скажите мне, чем интроверт зарабатывает на жизнь?
Взгляд Карсона обводит ресторан, и проходит мгновение, прежде чем он отвечает.
— Я подрядчик.
Моя улыбка снова становится шире.
— Какое совпадение. Мой отец работает на стройке. Ты много путешествуешь из-за своей работы?
Он кивает и допивает свой кофе.
— Ты из России? – Я задаю еще один вопрос.
Он снова кивает.
— Я жил там, пока мне не исполнилось шестнадцать.
— А твоя семья? – Вопросы появляются быстро, моя потребность узнать о нем все растет.
— Мой брат живет в Америке.
— Твои родители?
Карсон качает головой.
— Я никогда не знал свою мать, а мой отец умер, когда мне было шестнадцать.
Я перегибаюсь через стол и сжимаю его руку.
— Мне жаль.
Он просто пожимает плечами, как будто воспоминания вообще не причиняют ему боли. Может быть, он не был близок со своим отцом?
— Так вот почему ты переехал из России?
Карсон кивает.
— Мой брат перевез меня в Швейцарию, чтобы я был рядом с ним.
— Вы с братом близки?
Я надеюсь, что это так. Было бы душераздирающе узнать, что Карсон одинок в этом мире.
— Так и есть.
Мой рот снова приподнимается, когда меня охватывает облегчение.
— Приятно это слышать.
Наступает мгновение тишины, и это заставляет меня осознать, что я все еще держу его за руку. Я неохотно отпускаю его и убираю руку обратно на свою сторону стола.
Карсон смотрит на часы, и я спрашиваю:
— Тебе нужно встретиться со своим другом?
Он качает головой.
— Еще час.
Я откидываюсь на спинку стула и улыбаюсь ему.
— Хорошо, потому что у меня есть еще вопросы.
Подходит официант, и Карсон спрашивает:
— Еще кофе?
Я киваю.
— Пожалуйста.
Когда нам приносят добавку, я спрашиваю:
— Чем ты занимаешься, когда не работаешь?
Он пожимает плечами, и это привлекает мой взгляд к его мощным плечам, под кожаной курткой.
— Я тренируюсь. – Он снова пожимает плечами. – Хожу в бар.
Я издаю смешок, и от этого уголок его рта приподнимается.
— Скажи что-нибудь по-русски.
— Например?
— Все, что угодно. Какое твое любимое ругательство?
Между нами расслабленная обстановка, и Карсон больше не выглядит обеспокоенным.
— Блять, – бормочет он, и слышать, как он говорит что-то на своем родном языке, звучит опасно. Это заставляет возбуждение разливаться по моим венам.
— Что это значит?
— В зависимости от контекста. Это похоже на ”черт" или "трахаться".
— Блять, – пробую я это слово, но оно звучит далеко не так угрожающе, как тогда, когда он его произнес. Когда Карсон кивает, я ухмыляюсь. – Теперь я могу проклинать людей дома так, что они ничего не узнают.
Затем он бормочет:
— Красивая. – Я наклоняю голову, и он переводит свои слова. – Красивая.
Медленно моя улыбка гаснет, пока наши глаза остаются прикованными друг к другу.
Карсон считает меня красивой?
От этой мысли тепло разливается по моему сердцу. У меня такое чувство, что это не то, что он сказал бы первое, что пришло ему в голову, и это значит гораздо больше, чем обычный комплимент.