Глава 19

КАРСОН

Прошло больше недели, и каждый день Хейли заставляет себя вставать с постели. Она становится сильнее, и это усиливает мою панику. Пару дней назад мы убрали капельницу, и она была против того, чтобы принимать какое-либо обезболивающее.

Она по-прежнему отказывается разговаривать со мной, но с Алексеем ей, кажется, лучше. Она не так боится его, как меня.

Он не разбивал ей сердце ложью.

Когда Алексей встает и идет в ванную, мой взгляд устремляется на Хейли.

— Мы можем поговорить?

— Нет.

— Детка, пожалуйста, – умоляю я, придвигаясь к краю кровати. – Не делай этого.

— Не делать чего? – огрызается она, ее глаза встречаются с моими. Нет никаких признаков той любви, которую она питала ко мне, и это выводит меня из себя.

— Позволь мне объяснить.

Хейли принимает сидячее положение и на этот раз даже не морщится.

— Объясни мне, почему ты просто сидел там, пока они причиняли мне боль. Ты и глазом не моргнул. – Жало предательства сквозит в каждом слове.

— Они причинили бы тебе гораздо большую боль, если бы я проявил хоть какую-то реакцию, – отвечаю я.

Ее лицо искажается от душевной боли.

— Ты просто сидел там, Карсон! Я видела, как ты уложил девять человек за считанные минуты, и ты просто сидел там, пока они чуть не утопили меня. – Она отворачивается и кладет руку на грудь, делая пару вдохов.

— Мне пришлось подождать, пока Адмир уйдет. Я не мог разобраться с ним, а также с остальными девятью. Я не мог рисковать твоей жизнью.

Ее взгляд возвращается ко мне.

— Ты и так рисковал моей жизнью! Я чуть не умерла из-за тебя. Тебя бы это вообще волновало?

— Конечно! – восклицаю я. – Сохранить тебе жизнь было моей единственной целью.

Хейли опускает голову, затем качает ею.

— Из-за тебя они избили меня. Ты просто сидел там без всяких эмоций. Как... если? – Она бросает на меня недоверчивый взгляд. – Если ты любишь меня, как ты мог ничего не показывать?

Господи, как бы я хотел заставить ее понять.

— Они бы разорвали тебя на части, если бы я проявил эмоции. Это отняло у меня все силы, какие только были. Это, черт возьми, убивало меня, но я должен был выиграть нам время, чтобы Алексей смог добраться туда.

Она поднимает голову и пронзает меня взглядом, страх, который дрожал в ее глазах, исчез.

— Ты убил их всех до того, как Алексей добрался туда.

— Снаружи было еще больше мужчин, Хейли. Я хорош, но я не могу справиться с двадцатью тремя мужчинами одновременно.

— Ты начал драться еще до того, как Алексей добрался туда, – снова говорит она.

— Потому что они собирались убить тебя. У меня не было времени, – отвечаю я, отчаянно пытаясь заставить ее понять. – Адмир отдал приказ об убийстве, и после этого я не колебался. Сохранить тебе жизнь – это все, что имело значение.

Мои слова, кажется, начинают доходить до нее, но затем черты ее лица снова становятся жесткими.

— Это не меняет того, кто ты есть.

Я делаю глубокий вдох.

— То, что я ассасин, не меняет того, кем я являюсь для тебя.

— Откуда мне знать, что все это было реальным на самом деле?

Мое отчаяние берет верх, и мои руки взлетают к ее лицу. Я прижимаюсь губами к ее рту, и на мгновение Хейли впускает меня. Я снова пробую ее на вкус, но затем она отстраняется от меня, прикрывая рот дрожащей рукой.

— Не надо, – выдыхает она, дико мотая головой. – Не прикасайся ко мне.

— О, да ладно тебе. Я не могу отлить без того, чтобы ты не расстроил Хейли, – огрызается Алексей. – Отойди от нее.

Я сжимаю руки в кулаки и встаю.

— Нам, блять, нужно поговорить.

— Хорошо, но ты можешь сделать это, сидя своей задницей на этом стуле, – он кивает на стул рядом с кроватью.

Я опускаюсь в него и смотрю на Хейли.

— Все, что у нас было, было настоящим. Это все еще так.

Она закрывает лицо руками.

Я наклоняюсь вперед, упираясь предплечьями в колени.

— Твой свет сиял так ярко, что рассеял тьму в моей жизни. Твоя улыбка. Твой бурлящий смех. Это значит для меня все. Цветы, которые ты мне принесла, были самыми замечательными подарками, которые я когда-либо получал.

Хейли опускает руки на колени и поднимает на меня взгляд.

— Я старался держаться подальше, – продолжаю я. – Господи, я пытался.

Она с трудом сглатывает.

— Хоть что-нибудь из того, что ты мне сказал, правда?

— Все, кроме того, чем я зарабатываю на жизнь.

— Зачем ты это делаешь?

Я бросаю взгляд на Алексея, который приподнимает бровь, глядя на меня. Снова обращая свое внимание на Хейли, я говорю:

— Это все, что я когда-либо знал.

— Что это вообще значит? – вздыхает она, спор утомляет ее.

— Меня воспитывали, чтобы я был ассасином.

Ее взгляд метнулся к моему, затем она перевела взгляд на Алексея.

— Действительно?

Он кивает.

— Мы происходим из длинной династии ассасинов.

Она снова смотрит на меня.

— А у тебя был выбор?

Был ли он у меня?

Я пожимаю плечами.

— Я никогда об этом не думал. Я вырос при таком образе жизни. Это было нормой.

— Это не так, – плачет она. – Как ты можешь думать, что это нормально – просто ходить и убивать людей за деньги?

— Хейли, – вмешивается Алексей. – Это наша норма, но у нас есть кодекс, по которому мы живем. Мы не убиваем невинных.

— Убийство есть убийство, – огрызается она на Алексея. Моя девочка становится храбрее.

— Это не так, – возражает Алексей. – Люди, которых мы убиваем, такие же, как и те, кто пытал тебя. Ты же не хочешь их смерти?

Когда Хейли просто смотрит на него, Алексей продолжает:

— Мы убиваем наркоторговцев, торговцев людьми, торговцев оружием. Мы убиваем подонков. Такие люди, как ты, притворяются, что их не существует, но они существуют. Они повсюду. В зонах боевых действий, поставляющих оружие гребаным детям. В ваших гребаных школах, которые приучают вас к героину. Вот кто такие Адмир и его семья. Наркоторговцы. Албанские гребаные тараканы. – Алексей откидывается на спинку стула, бросая на Хейли предупреждающий взгляд. – Я не стану ни на секунду отвлекаться на сон, если буду знать, что убью кого-нибудь из них.

Она откидывает одеяло и встает с кровати.

— Я хочу уйти. Сейчас же.

Алексей указывает на дверь.

Мое сердце сжимается от паники, когда Хейли подходит к сумке, которую я принес ей, и идет с ней в ванную.

— Она не готова уйти, – говорю я, в моем голосе отчетливо слышится паника. – И ты разозлил ее больше, чем я.

Алексей делает глубокий вдох, затем пронзает меня мрачным взглядом.

— Хейли никогда не поймет, что мы делаем. Тебе нужно перестать надеяться, что ты сможешь переубедить ее. В какой-то момент она все равно уйдет.

Встав, я в гневе отбрасываю стул назад.

— Она там не будет в безопасности!

Алексей встает.

— Ты думаешь, я этого не знаю?

— Тогда почему ты указал на гребаную дверь? – Я рявкаю на него.

— Она может покинуть Святого Монарха, но это не значит, что мы не поедем с ней.

Мое сердце трепещет от надежды.

Больше времени. Мне просто нужно больше времени.

— Куда мы направляемся? Хорватия? – Я спрашиваю.

— К тебе домой. Сейчас это самое безопасное место.

Домой.

— Я никуда с тобой не пойду, – выпаливает Хейли с порога. – Я еду домой к своим родителям.

— Мы должны убедиться, что проблема решена, – говорю я. – Ты там не в безопасности одна. Если ты поедешь к своим родителям, это подвергнет опасности и их тоже.

Ее глаза мечутся между Алексеем и мной, от страха она бледнеет.

— Сколько там таких парней? Буду ли я когда-нибудь снова в безопасности?

— Будешь, – говорю я. – Давай сначала разберемся с этим беспорядком. Это также даст тебе время на выздоровление. Ты же не захочешь путешествовать с синяками.

Я подхожу к Хейли, но прежде чем я успеваю подойти к ней, она поднимает руку, останавливая меня.

— Хейли, – говорит Алексей, чтобы привлечь ее внимание. Когда она смотрит на него, он продолжает. – Ты свободна идти, но далеко ты не уйдешь. Мы убрали только двух двоюродных братьев. Нам нужно убедиться, что не осталось никого, кто мог бы прийти за тобой, потому что они будут использовать тебя, чтобы выманить Карсона. Просто так все устроено в нашем мире.

— Меня тошнит от вашего мира, – бормочет она, явно недовольная. – Как долго?

— Пара недель, – отвечаю я. – Клянусь, я дам тебе свой частный самолет, который доставит тебя в любую точку мира. Позволь мне просто убедиться, что ты в безопасности.

— Конечно, у тебя есть частный самолет. – Хейли закатывает глаза, направляясь к двери.

Я бросаюсь вперед и забираю у нее сумку, а затем мы следуем за ней по коридору.

— Я позову Дмитрия, – говорит Алексей. – Подожди у входа.

Когда мы выходим из парадных дверей, я говорю:

— Спасибо.

Хейли обхватывает себя руками за талию, оглядывая территорию.

— Я делаю это не для тебя. – Она сутулит плечи, как будто пытается стать меньше. – Я делаю это, чтобы меня не убили твои враги, и чтобы они не напали на моих родителей.

Мне приходится подавлять желание обнять ее. Я хочу заверить ее, что ничего подобного больше никогда не повторится, но я знаю, что она не поверит ни единому моему слову сейчас.

По крайней мере, у меня есть больше времени.

______________________________________

ХЕЙЛИ

Мое сердце колотится о заживающие ребра, вызывая пульсирующую боль в груди.

Я не доверяю Карсону, но я не могу рисковать своей жизнью, рискуя там, и я чертовски уверена, что не хочу подвергать своих родителей какой-либо опасности. Честно говоря, я бы предпочла встретиться лицом к лицу с Карсоном, Алексеем и Дмитрием, чем с ордой албанцев.

Боже, пожалуйста, пусть это не станет еще одним глупым решением.

Единственное, что меня утешает, – это то, что я вернусь в Сен-Люк. Я знаю код от дома Карсона. И, честно говоря, несмотря на то, что у меня миллион сомнений и страхов, между мной и Карсоном все кончено.… но какая-то маленькая часть меня нуждается в том, чтобы увидеть, был ли Карсон, которого я знала, вообще реальным.

Сердечная боль сжимает мои внутренности. Я чувствую себя потерянной и ужасно одинокой. Я хочу заползти в его объятия и в то же время убежать от него как можно дальше.