— Ларс в больнице. С ним все будет в порядке, – внезапно говорит Карсон, и мне становится легче от осознания того, что Ларс не был убит.

Полиция! Они будут искать меня.

— Я оставила свою сумку в баре. В ней мой паспорт. Мои родители знают о тебе. Если я исчезну, они будут искать меня, – говорю я, в моих словах сквозит отчаяние.

Внезапно Алексей бормочет, как будто ему скучно:

— Тебя никто не ищет. Мы позаботились о полиции, и твоя сумка здесь. Ты получишь свои вещи, когда будешь уходить.

Я закрываю глаза, когда моя надежда превращается в дым.

Мои родители не начнут беспокоиться, пока не пройдет две недели. К тому времени я могла бы быть мертва.

Карсон садится на край кровати, и это заставляет мои глаза распахнуться. Он склоняется надо мной, на его лице читается беспокойство.

— Я не собираюсь причинять тебе боль.

Я отворачиваюсь и борюсь со страхом, не желая, чтобы он это видел.

Карсон обхватывает мое лицо ладонями и подталкивает меня назад, пока наши глаза не встречаются.

— Я не хочу терять тебя, но я не буду удерживать тебя против твоей воли.

— Я не верю ни единому твоему слову, – выплевываю я слова. Я вырываю свое лицо из его объятий. – Не прикасайся ко мне.

— Карсон, отойди, – предупреждает его Алексей.

Карсон поднимает руки в сдающемся жесте и встает.

Я проверяю свою правую руку, и когда боль становится терпимой, я медленно принимаю сидячее положение. От пронзительной боли в груди на мгновение становится невозможно дышать.

Тебе нужно убраться отсюда.

Я осторожно спускаю ноги с кровати и, держась за подставку для капельницы, встаю.

Боже, это чертовски больно.

Ты можешь это сделать, Хейли.

— Тебе нужно отдохнуть, – говорит Карсон.

— Не прикасайся к ней, – рявкает Алексей, когда Карсон подходит ко мне.

Черепашьим шагом я медленно обхожу кровать, опираясь на подставку. Когда я нахожусь на полпути к двери, Алексей встает и подходит, чтобы открыть ее для меня. Он протягивает мне руку.

— Нужна какая-нибудь помощь?

Я качаю головой, медленно выбираясь из комнаты, и Алексей спрашивает:

— Куда?

— Подальше отсюда, – выдавливаю я слова сквозь стиснутые зубы. Чистая решимость заставляет меня делать шаг за шагом, мои ноги дрожат, а грудь горит. Я чувствую Карсона прямо у себя за спиной.

Я добираюсь до конца коридора только тогда, когда мои ноги перестают чувствовать.

Карсон подхватывает меня сзади.

— Я держу тебя. – Без каких-либо усилий он поднимает меня к своей груди и начинает нести обратно в палату, а Алексей приносит подставку для капельницы.

Голос Карсона напряжен от эмоций, когда он говорит:

— Ты свободна, когда сможешь дойти до главных ворот. Я не буду тебя останавливать. Мне просто нужно быть уверенным, что с тобой все будет в порядке, как только ты уйдешь отсюда.

Я поднимаю глаза на его лицо. Лицо, которое я люблю.

Нет, Хейли. Он плохой.

Ты должна тренироваться каждый день, но, несмотря ни на что, ты доберешься до этих главных ворот.