Глава 20

УИНТЕР

Это одновременно и страшно, и удивительно, как быстро может измениться жизнь. Я так много потеряла, но в то же время приобрела.

Когда я сажусь за обеденный стол справа от Дэмиена, я не могу игнорировать то, как я счастлива. Мое сердце болит за моих близких, которых я потеряла, и это будет еще долго, но Дэмиен... между нами все изменилось.

Я должна была знать, что он серьезно отнесется к своим клятвам. У Ветровых есть честь. Я просто не ожидала, что он возьмет на себя роль мужа, поддерживающего меня. Он утешал меня после похорон. В течение нескольких часов. Он заставил меня почувствовать себя… любимой.

Мои глаза поднимаются к его лицу, и я вглядываюсь в его красивые черты. Он все тот же человек, которого я встретила в Академии Святого Монарха. Во многих отношениях он холоден, но бывают и нежные моменты. Как тогда, когда он спас меня от Винса и Хьюго.

— Почему ты помог мне, когда Винс и Хьюго напали на меня? – Когда глаза Дэмиена встречаются с моими, я понимаю, что задала вопрос вслух.

— Нападение? – спрашивает Алексей. – В академии?

Я киваю.

— Винс накачал меня наркотиками, и если бы Дэмиен не вмешался...

Лицо Алексея каменеет.

— Ветровы и Козловы всегда будут защищать тех, кто уязвим. Мы не бьем и не насилуем женщин. Они предназначены для того, чтобы ими дорожили.

— Значит, ты не убьешь ни одну женщину? – Я спрашиваю.

— Не такую, как твоя мать, – отвечает он. – Я бы убил Соню Терреро. Бесплатно.

Дана приносит еду, и когда я беру свою посуду, я понимаю, что Дэмиен мне еще не ответил. Взглянув на него, он медленно качает головой в мою сторону, затем спрашивает Алексея:

— Когда прибудут мужчины?

— Через два дня, – отвечает Алексей.

Заинтересованно приподнимая бровь, я спрашиваю:

— Сколько?

— Шесть.

На моем лбу появляется хмурая складка.

— Так мало.

— Мои шесть человек смогут уничтожить всех ваших людей, – объясняет Алексей. – Они хороши, и мы не можем отправить сотню человек в Италию.

— Верно, – бормочу я.

— А оружие? – спрашивает Дэмиен.

— Лука Котрони подготовит их, когда мы отправимся в Италию. Он любезно предложил нам свой дом, пока мы там.

— Котрони – ваши союзники?

— Так и есть, – бормочет Алексей, прежде чем откусить кусочек от своей еды.

Слава Богу. Это хорошая новость.

Разговор вертится вокруг надвигающегося нападения. Когда мы заканчиваем с ужином, я собираю тарелки и несу их на кухню. Как только я вхожу, я вижу Дану, вытирающую слезы. Я ставлю тарелки на стол и подхожу к тому месту, где она стоит у черного хода.

— Прости, – шепчет она, отворачивая от меня лицо.

Я обнимаю ее за талию и смотрю на огни, исходящие из домов охранников.

— Как он умер? – внезапно спрашивает Дана.

Я перевожу свой взгляд на нее.

— Кто?

— Киллиан. – Услышав боль в ее голосе, я начинаю хмуриться.

Затем я вижу потерянную любовь в ее глазах.

— Ты любила его?

Я не знаю, почему я удивлена. Дана прекрасна со своими черными волосами и голубыми глазами. И Киллиан, он был по-своему привлекателен, с яркой внешностью.

— Да, – признается она, ее голос хриплый от печали.

Я притягиваю ее в объятия.

— Прости, Дана. – Я провожу рукой вверх и вниз по ее спине. – Он недолго страдал. Он получил пулю в грудь. – Моя собственная печаль поднимает свою уродливую голову, когда я вспоминаю последние минуты Киллиана. – Прямо перед тем, как испустить свой последний вздох, он улыбнулся своей кривой ухмылкой.

Она издает сдавленный всхлип и, прижимаясь ко мне, оплакивает мужчину, которого любила.

Мы отходим, и я показываю на улицу.

— Хочешь пойти прогуляться?

Дана кивает, и мы выходим в темноту.

— Он любил вас как дочь, – бормочет она.

— Я знаю.

Дана берет меня за руку, крепко сжимая ее.

— По крайней мере, у меня все еще есть вы.

— Я всегда буду у тебя.

Она смотрит на меня, затем спрашивает:

— Мистер Ветров... он так хорош, как о нем говорят слухи?

Уголок моего рта приподнимается.

— Даже лучше. Он сможет обеспечить нам безопасность.

— Я надеюсь, что он тоже будет хорошим мужем, – шепчет она.

— Так и есть, – уверяю я ее.

— Я рада. – Я слышу облегчение в ее голосе, затем она спрашивает. – Мы останемся здесь, когда все закончится?

— Да. Я не понимаю, почему мы должны переезжать. Нам все еще понадобится охрана, и все наши воспоминания здесь.

— Хорошо, я волновалась, что нам придется переехать в Россию или Америку, – признается она.

— Если настанет день, когда нам придется уехать, ты поедешь со мной? – Я спрашиваю.

— Всегда, мисс Уинтер. Я последую за вами на край света.

Мы достигаем берега, и я смотрю на огни вдалеке.

— Почему вам нравится смотреть на город? – спрашивает Дана.

— Это выглядит мирно, как в сказке. Я представляю, что все там счастливо живут нормальной жизнью. Я всегда им завидовала. Иметь возможность ходить по улицам, не опасаясь быть убитой. Иметь друзей. Ходить на вечеринки и на свидания.

— Теперь я понимаю, – бормочет она. – У вас никогда не было ничего из этого. Мне жаль, мисс Уинтер.

— Все в порядке. У меня был Киллиан. Я бы не променяла свое время с ним ни на что из этого.

И я бы отдала все, если бы только могла повернуть время вспять и не дать ему умереть.

Я чувствую Дэмиена, но снова ничего не слышу. Оглядываясь через плечо, я вижу его тень рядом с деревом, молча охраняя нас, пока мы оплакиваем Киллиана.

— Он любил свои запеченные бобы на тосте. Каждый день, – вспоминает Дана.

Зная, что ей нужно поговорить о нем, я спрашиваю:

— Он знал, что ты любила его?

Она кивает, затем ее рот приподнимается.

— Каждую ночь, уложив вас в постель, он приходил ко мне. Вы принадлежали больше нам, чем вашим родителям. Наша дочь.

После минутного молчания Дана вздыхает.

— Давайте вернемся, пока они не пришли вас искать.

Я издаю смешок.

— Слишком поздно. – Когда мы оборачиваемся, Дэмиен выходит из тени. Он кивает Дане, прежде чем протянуть мне руку.

Я беру ее, и когда мы втроем возвращаемся к дому, я упиваюсь ощущением его сильных пальцев, сжимающих мои. Я бросаю взгляд на его профиль, и тогда до меня действительно доходит.

Дэмиен теперь – моя семья. Вместе с Даной мы втроем построим новую жизнь.

_______________________________________________

ДЭМИЕН

Когда мы заходим в нашу спальню, я останавливаю Уинтер. Она поворачивается ко мне с вопросительным взглядом.

— Я спас тебя, потому что ты уже была моей, – признаю я причину вопроса, который она задала ранее. Я просто не хотел говорить об этом в присутствии моего брата и Алексея.

Ее рот изгибается, когда она делает шаг ближе ко мне.

— Поэтому ты не бился со мной во время тренировки?

— У тебя полно вопросов, не так ли? – спрашиваю я, обхватывая пальцами ее горло, наслаждаясь мягким ощущением ее кожи.

— Просто любопытно. Ты всегда был замкнут, и я не могла прочитать выражения твоего лица.

— Я отказался драться с тобой, потому что ты такая маленькая. Нет победы в том, чтобы победить кого-то вдвое меньше меня.

Я провожу большим пальцем по ее шраму, когда она спрашивает:

— А во время игры в лазертаг? Ты хотел поцеловать меня?

— Да, но я также хотел придушить тебя за то, что ты стреляла в Карсона, – бормочу я, уголок моего рта подергивается при воспоминании.

— Ты влюблен в меня? – спрашивает она, не моргнув глазом.

Влюблен ли я?

Мой взгляд скользит по ее лицу, а затем я качаю головой, и это заставляет игривость исчезнуть из ее глаз.

— Я не уверен, – признаюсь я. Мои слова заставляют ее нахмуриться. – Любовь – это чуждое понятие в моем мире. Я понимаю верность, желание, ненависть, но любовь... – Я снова качаю головой. – Готов ли я умереть за тебя? Да. Хочу ли я тебя? Да. Убью ли я любого, кто причинит тебе боль? Да.

— Что ты чувствуешь, когда думаешь о том, что можешь потерять меня? – спрашивает она.

Не задумываясь об этом, я рычу:

— Кровожадность.

Что бы я сделал, если бы кто-то забрал у меня Уинтер?

Я бы сошел с ума.

Моя челюсть сжимается, и я притягиваю ее ближе, пока не чувствую ее дыхание на своих губах, а затем признаюсь:

— Я одержим тобой.

Уинтер заглядывает мне в глаза, прежде чем прошептать:

— Для меня это очень похоже на любовь, Дэмиен.

Я обдумываю ее слова.

— Тогда ты единственная, кого я когда-либо буду любить.

Уинтер отталкивает мою хватку на своем горле и прижимается поцелуем к моим губам.

— Я тоже одержима тобой.

Я улыбаюсь ей в губы.

— Хорошо.

Внезапно она вырывается из моих объятий и идет в ванную. Я слышу, как она открывает краны, а потом идет брать одежду из шкафа.

— Не беспокойся об этом. Я хочу, чтобы ты была обнаженной рядом со мной каждую ночь.

Она издает всплеск тихого смеха, когда оставляет одежду и идет мыться.

Подойдя ближе, я толкаю дверь и прислоняюсь плечом к дверному косяку. Я смотрю, как моя жена раздевается. Когда она заходит в ванну, я замечаю синяки у нее между бедер.

— Я пометил тебя, – бормочу я.

— Ты точно это сделал, – хихикает она, погружаясь в воду. – И я ни капельки не жалуюсь.

— Хорошо, потому что я намерен сделать это снова. – Я подхожу ближе и присаживаюсь на корточки рядом с ванной. Я тянусь за мочалкой и средством для умывания.

— Ты собираешься искупать меня? – спрашивает Уинтер, ее глаза следят за моими движениями.

— Да.

Когда я начинаю мыть ее белоснежную кожу, она посмеивается.

— Сначала ты кормишь меня, а теперь это? Почему?

Уголок моего рта приподнимается.

— Ты не знаешь почему?

— Нет. Скажи мне.

Мой пристальный взгляд фиксируется на ее.

— Я заставляю тебя подчиняться мне.

Вызов искрится в ее глазах.

— Это то, чего ты действительно хочешь? Чтобы я была покорной женой?

— Нет. Я никогда не хотел, чтобы ты теряла свой боевой дух. Это то, что привлекло меня к тебе. Но знать, что ты добровольно подчиняешься, когда я захочу, это волнующе.

— Возбуждающе, – бормочет она, когда понимание появляется на ее лице.

Наклоняясь вперед, я мою у нее между ног. Мой голос низкий от жгучего желания.

— Да, и теперь тебе нужно выйти, чтобы я мог тебя трахнуть.

— Тебе нужно принять душ, – она бросает на меня взгляд, полный предупреждения. – Ты не ляжешь в постель весь потный.