Глава 16

Будьте осторожны с желаниями

«Почему торт ко Дню Рождения — это единственная еда, на которую можно дуть и плевать, а потом все бросаются за куском?»

— Бобби Келтон

Мы прервали объятия, когда в воздухе раздался пронзительный стук. Уилл подошел к микрофону, постукивая ложкой по стакану, а Райан отошел в сторону, чтобы дать отцу возможность занять место в центре.

— Внимание, пожалуйста. Пришло время сказать несколько слов о моей любимой жене Келли. Я взял на себя смелость создать для вас небольшое шоу, так что поднимите пробирки и наслаждайтесь. — Он поставил стакан, взял пульт, похожий на тот, которым я пользовалась на собрании, и направил его на пустой участок стены позади себя. Экран ожил, показав мою фотографию и заголовок: «Пятьдесят лет Келли МаксНелли — какая радость».

Заиграла незнакомая песня и, к моему большому смущению, я увидела себя в образе розовощекого младенца. Картинка сменилась другой — я была четырехлетней девочкой, стоящей на крыше дома на дереве, который построил папа. Кейси тоже была на фотографии, застряв на нижней ступеньке лестницы, так как в этом возрасте она слишком боялась высоты. Были и школьные фотографии, начиная с младших лет до раннего подросткового возраста, и фотографии меня с моими друзьями на Дне Рождении; мой пятнадцатый, если точно помню. Съежившись, я задалась вопросом, я правда думала, что цветочные платья — это круто?

Это была моя жизнь, созданная на слайдах под музыку. Словно осознавая, как быстро меняется жизнь с двадцати пяти лет, темп песни усилился, и картинки, которые я не помнила, то появлялись, то исчезали на экране. Уилл и я на нашей помолвке и свадьбе, мы держимся за руки и пьем вино. Мое сердце бешено колотилось, когда я открывала для себя эту свою жизнь, одну картину за другой, промежуток между тем, когда легла спать прошлой ночью, и тем, как она прошла этот самый момент постепенно заполняется. Я постукивала ногой в такт музыке, а также потому, что мне не терпелось увидеть следующую картину.

О боже мой. Это был мой живот? На фотографии я стояла боком, положив одну руку на свой раздутый живот, готовый лопнуть в любой момент. На следующем снимке я была изображена в больнице с маленьким человечком на руках и улыбалась так, словно получила лучший подарок в своей жизни. Я посмотрела на Диору, сидящую в саду блаженства, ее блестящие глаза были устремлены на экран, она гладила живот, и я почувствовала теплую боль от чувства, которое никогда не испытывала раньше.

Фотографии продолжались… Маленькая Диора в тиаре, командующая комнатой с игрушечным микрофоном и еще одной больничной фотографией, на этот раз с малышом Райаном, чьи волосы, должно быть, не хотели совершенно расти, потому что он был совершенно лысым. Стараясь не моргать, чтобы не упустить ни одного мгновения, я не отрывалась от стены, пока мои фотографии с Уиллом и детьми мелькали на экране.

В первый день Диоры в школе у меня были красные пятна под глазами и салфетка в одной руке, другая рука крепко держала Диору. Мы были вчетвером на каникулах в аквапарке, мои руки были протянуты, чтобы поймать Райана на дне водной горки. Я рассмеялась вместе со всеми моими гостями над фотографией меня и Диоры на фестивале с мордочками кошек, и мы с Уиллом рухнули на пол во время игры в Твистер.

Там было несколько фотографий меня, Элейн и Диоры, одетых в костюмы для постановки «Белоснежки и семи гномов». Мое лицо было грозным, чтобы соответствовать своему ворчливому характеру. Не очень-то приятно, но тем не менее забавно, и, вероятно, это послужило спусковым крючком для начала моих гусиных лапок и морщин на лбу — особенно, морщин на губах.

Появились еще пару фотографий, включая меня, работающей за большим столом, рисующей рисунки на бумаге и смотрящей в камеру с умиротворенным видом. На другом снимке я была одета в костюм и стояла перед выставочным столом, полным домашних вещей от «Интерьеров КС», и еще один прямо в момент открытия бутылки вина, мое лицо отвернулось от жидкости, разбрызгиваемой повсюду. Следующей была моя фотография с группой из десяти человек, сидящих на пляже ночью, уплетающих рыбу и чипсы, с заголовком «49-й День Рождения Келли». Надпись над моим изображением гласила: «Это самый незабываемый День Рождения в моей жизни», а надпись над Райаном: «Подожди до следующего года, мама.

— Парень был прав, а?

И, наконец, фотография нашей семьи на лыжной прогулке, где я сломала ребра, а затем видео моего прыжка сегодня утром, к счастью, без крупного плана моих криков о жизни.

Странно было видеть прыжок со стороны, когда моя память так сильно отличалась от того, как он выглядел на экране. В конце видео музыка закончилась моей фотографией с сегодняшним образом, улыбающейся и завернутой в шерстяной джемпер. Все зааплодировали, подняв вверх свои хлопающие руки, некоторые подняли свои пробирки с шампанским. Я кивнула всем в знак благодарности, и Уилл снова постучал по микрофону.

— Разве это не здорово? Я так горжусь Келли, — сказал Уилл, когда толпа затихла, прислушиваясь к словам хозяина дома. — Когда мы впервые встретились, Келли была двенадцатилетней красавицей, а я — пухленьким прыщавым ребенком. Каким-то образом Вселенная сговорилась снова свести нас вместе много лет спустя, и прежде, чем я успел ущипнуть себя, Келли приняла мое предложение и стала моей женой.

— Это мой брат! — Один из братьев Уилла радостно закричал и обнял меня, его дыхание после пива ударило мне в нос. — Ах, ты сделала моего брата очень счастливым, Кел.

— Он… сделал меня очень счастливой, — ответила я.

Уилл послал мне воздушный поцелуй, прежде чем продолжить:

— Должен признаться, когда я был моложе, то был ошеломлен ее потрясающей красотой, но по мере того, как узнавал ее, я все больше поражался ее удивительным творческим талантам, не говоря уже о ее внутренней энергии и страсти. По отдельности мы совершенно разные, но вместе — идеальная пара. Как две противоположные части головоломки, или замок и ключ, мы прекрасно подходим друг другу. — Уилл глубоко вздохнул, и его грудь Супермена выпятилась наружу. — Келли, дорогая, ты — причина, по которой я встаю каждый день, ты — причина, по которой улыбаюсь перед сном каждую ночь, и ты — мое вдохновение, чтобы продолжать быть лучше с каждым днем. Ты — любовь всей моей жизни.

Его голос дрогнул на последних словах, и легкая дрожь пробежала по моей нижней губе, когда я положила руку на сердце. Он подошел ко мне, и я встретила его на полпути, позволив себе расслабиться в его объятиях. Несмотря на костюм Уилла, я чувствовала, как его сердце бьется в унисон с моим. Мы стояли так несколько мгновений, пока он не отстранился.

— Я забыл, у меня есть еще один подарок для тебя! — Уилл бросился к угловому столику и поднял лампу, под которой прятался еще один конверт. Он снова встал перед микрофоном. — В честь той жизни, которую мы прожили вместе, и этого знаменательного события, я хотел сделать Келли и себе особый подарок на День Рождения. Открой его, милая. — Он сунул мне в руку конверт, и я разорвала его. Мне было все равно, будет ли это еще одна интимная фотосессия или ваучер на занятия тантрической йогой для супружеской пары. Я просто гудела от возбуждения и радости от того, что нахожусь в этом моменте.

Все молча стояли рядом, ожидая моей реакции. Я ахнула, вынимая бумагу из конверта, затем наклонилась к микрофону.

— Ух ты, это потрясающе. — Я посмотрела на лица, устремленные на меня. — Это четырехнедельный праздник в Европе! О, Уилл, я никогда не была за границей, и всегда хотела поехать! — Я обняла его.

— Я знаю, ты отказалась от своих планов стать моделью на международном уровне, когда мы создали семью, а потом и бизнес, поэтому я подумал, что нам пора покинуть нашу собственную безопасную страну и посмотреть мир!

Я подпрыгивала, возбуждение бурлило в венах. Гости снова зааплодировали, Элейн закричала:

— Возьмите меня с собой!

Диора продолжила:

— Возвращайтесь в целости и сохранности, мне нужно, чтобы вы посидели с ребенком, — когда один из официантов подошел, неся трехслойную модель фонтана, который был моим праздничным тортом.

Раньше я не замечала его чистого блеска; белой, почти серебристой глазури, покрывающей каждый слой, и свисающих брызг съедобных серебряных побрякушек, действующих как струящаяся из фонтана вода. У меня перехватило дыхание. Это был настоящий шедевр. Элейн двинулась к нему с разинутым ртом, схватившись за грудь.

У нее чуть не случился сердечный приступ от одного взгляда на него.

Официант поставил торт на маленький столик и жестом пригласил меня сесть перед ним. Одинокая свеча неуверенно мерцала, словно не зная, в каком направлении двигаться… и тут мое сердце остановилось.

Мой торт. Пора. Момент, которого я ждала, настал и ждал с распростертыми объятиями и открытым приглашением в прежнюю жизнь. И все же я была этим пламенем, раскачивающимся взад и вперед между двумя мирами.

— С днем рождения тебя!

С днем рождения тебя!

С днем рождения дорогая Келли!

С днем рождения тебя!

Сорок или около того голосов заполнили комнату, но все, что могла слышать, было тиканье часов в голове.

Тик-так, тик-так, прошлое, будущее, прошлое, будущее…

— Разве ты не хочешь загадать желание и задуть свечу? — спросил Райан.

Я сидела, застыв, несмотря на то что пламя искушало меня своим манящим сиянием. Оглядела людей, своих друзей и семью, которая подбадривая меня, их любовь и поддержка распространялись по всем фибрам моего существа. Уилл… слова из его речи эхом отдавались внутри, и мысли о том, что я могла бы чувствовать то же самое по отношению к нему, смешались в замешательстве. В тот момент я была собой и была полностью счастлива.

Неужели старый добрый Уильям МаксНелли пробудил во мне все самое лучшее? Спас мое сердце от змеиной оболочки Прада и освободил его? А как же Диора и Райан? Если вернусь и выйду замуж за Гранта, они никогда не появятся на свет. Я не встречусь с ними снова. Малыш Диоры никогда не родится.