— Потому что это то, что я люблю делать, это то, что мне по-настоящему нравится! — Я повысила голос, и несколько прохожих уставились в нашу сторону, но мне было все равно. — Мне нравится работать моделью, но, честно говоря, иногда это надоедает. Мне нужно использовать свой творческий потенциал, делать что-то своими руками и создавать вещи. — Я с энтузиазмом пошевелила руками.

— Ты что, не понимаешь? Ты — творец. Фотографы, как и я, показывают тебя в лучшем свете, а графические дизайнеры и художники оттачивают мастерство, чтобы создать произведение искусства. Большинство женщин могут умереть за твою внешность и работу! — Грант тоже встал, его шея покраснела. — Мы команда, ты и я, и, если ты уйдешь и будешь заниматься чем-то еще, это будет не то же самое, это будет неправильно.

— Мне так будет легче, — ответила я.

— А как же я?

— Почему мой выбор карьеры должен влиять на тебя?

— Моя работа пригодится везде, и я планирую регулярно ездить за границу, как и ты, если буду продолжать работать моделью. Но если ты всерьез собираешься открыть свое дело, тебе придется остаться на одном месте, а это нам не поможет.

— Тогда, может, нам стоит что-то предпринять, — тихо сказала я, садясь на скамейку. — Грант, я много думала о своей жизни и о том, чего, как мне казалось, я хочу. Конечно, какое-то время я буду работать моделью, но это не мое желание. Думаю, через пару лет мне бы хотелось завести семью.

Грант рухнул на скамью рядом со мной.

— Что? Ты это серьезно? Я думал, ты никогда не хотела детей!

— Ну, скажем так, меня переубедили, — сказала я, глядя ему в глаза. — Я не хотела становиться матерью, потому что боялась быть похожей на собственную мать, но теперь я больше не питаю к ней злобы. Я поняла, какая это честь — родить ребенка и иметь семью. Это то, чего я хочу.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю.

Грант продолжал качать головой.

— Это ведь не просто гормональный всплеск? Какое-то временное помешательство? Я читал, что такое случается с некоторыми женщинами.

О Боже, он просто выводил меня из себя!

— Конечно нет, как ты смеешь даже думать об этом! — Я снова встала. — Это правда. Это я, это то, чего я хочу. Если ты не хочешь быть частью того, кто я есть, думаю, нам не стоит быть вместе. — Я запустила пальцы в волосы и посмотрела на небо.

— Если только нет никакой надежды вбить в тебя хоть каплю здравого смысла, тогда нет, я думаю, нам лучше расстаться.

— Поверь, сейчас у меня больше здравого смысла, чем когда-либо.

— Так вот оно что, ты расстаешься со мной в свой День Рождения? — спросил Грант, все еще сидя на скамье и глядя мне прямо в глаза.

— Именно это я и делаю, — ответила я ровным тоном. Я хотела уйти, но обернулась. — Мне очень жаль, Грант. Я не хотела, чтобы все так закончилось, но я должна сделать то, что правильно для себя.

Я вложила коробочку с браслетом ему в руки.

— Насколько он ни был прекрасен, думаю, тебе следует приберечь его для кого-то другого. Кого-то особенного, с кем ты будешь путешествовать по всему миру. — Я сомкнула его пальцы на коробке и в последний раз посмотрела ему в глаза. — Прощай, Грант.

Мои ботинки отбивали ритм по асфальту, когда я уходила, и ни разу так и не взглянула на него; мой взгляд твердо был сосредоточен на тропинке передо мной.

В пять минут первого я подняла глаза от своего столика в кафе «Парксайд» и увидела отца, идущего мне навстречу с большим подарком, завернутым в розовую бумагу, вид которого полностью разрушил странное воспоминание о том, что я только вчера видела его могилу. Я молча обняла его.

— Ого, можно подумать, мы не виделись много лет. Все в порядке? — Он отстранился и обнял меня за плечи.

— Все прекрасно. Просто рада тебя видеть. — Я моргнула подступившие слезы.

— Я тоже рад тебя видеть, — сказал он, улыбаясь. — С Днем Рождения. — Он протянул мне подарок, и я села, чтобы развернуть его.

Я подняла вазу, вытащив ее из коробки.

— О, мне нравится. Спасибо, пап! — Она была похожа на всплеск воды, поднимающийся вверх по спирали, из прозрачного стекла, покрытого оттенком пурпура, который кружился снизу вверх. Ваза! Та самая, которую я видела на подарочном столе на вечеринке в честь своего пятидесятилетия! Я не создавала ее — мне ее подарил папа, что обрело еще большее значение. — Я буду хранить ее вечно.

— Я рад, что тебе понравилось.

Я улыбнулась и застыла, когда Кейси остановилась у входа, только что заметив папу, сидящего со мной за столом. Она развернулась обратно к выходу.

— Кейси, подожди! — Мой стул заскрипел, когда я вытолкнула его из-под стола и побежала к ней. — Я знаю о тебе и папе. Я знаю, что он сказал тебе правду.

— Он сказал тебе, серьезно?

Я проигнорировала вопрос.

— Послушай, я пригласила папу, чтобы мы все могли поговорить об этом. Вам двоим нужно открыто высказать все свои сомнения и страхи, иначе вы будете жалеть об этом. Доверься мне.

— Не уверена. Наверное, сейчас не самое подходящее время. Сегодня твой День Рождения. Мы не должны обсуждать что-то подобное сегодня. Кроме того, мне скоро надо возвращаться в университет. — Она с тоской посмотрела на выход.

Я схватила ее за руку.

— Давай пообедаем, поговорим с папой. Скажи ему, каким великим отцом он был для тебя.

Она глубоко вздохнула и кивнула.

— Ладно.

— Привет, Кейси. — Папа встал и жестом пригласил ее занять место. — Какой приятный сюрприз. — Его слова противоречили неуверенности в голосе. Я рискнула свести их обоих вместе, когда эмоции еще не остыли, но если они не найдут времени поговорить сейчас, то уже никогда не будет такой возможности снова.

— Давайте что-нибудь закажем, хорошо? — предложила я, подзывая официанта, прежде чем начать разговор. Мы немного поболтали и поели, и наконец папа сказал:

— Я думаю, Келли хочет, чтобы мы обсудили нашу ситуацию, верно, Кел?

Я молча кивнула.

— Мне невыносима мысль о том, что вы двое упускайте замечательные отношения отца и дочери, которые у вас были. Я подумала, что стоит это обсудить сейчас, пока не стало слишком поздно.

Кейси поежилась, а папа откашлялся.

— Ну, — папа повернулся к Кейси. — Как ты себя чувствуешь после того, как узнала правду?

— Как я себя чувствую? — она ответила. — А ты как думаешь? Мне только что сказали, что мой отец на самом деле не мой отец, а человек, хранивший эту тайну, умер, чтобы я не смогла с ней об этом поговорить. Я злюсь на маму, и злюсь на тебя за то, что ты не сказал мне раньше, и я злюсь на… О, не знаю, я просто злюсь на всю эту ситуацию. Это портит все, что я считала реальным в своей жизни, но все это было ложью! — Глаза Кейси наполнились слезами, лицо покраснело. Папа положил свою руку поверх руки Кейси, лежащей на столе, но она резко отдернула ее.

— Это не было ложью. Наши отношения, время, которое мы делили, Кейси, — все было реальным. Ничего не изменилось.

— Шутишь? Все изменилось! Моя мать умерла, а мой настоящий отец тоже, возможно, уже мертв, так как я даже не встречалась с ним.

— Послушай, мы можем поговорить о возможности найти его когда-нибудь, если ты этого хочешь, но сейчас нам нужно поговорить о нас. — Папа снова положил руку на стол. — Кейси, я тоже злился на твою мать, возможно, я до сих пор немного злюсь, но больше за то, что она причинила больше боли тебе, чем себе. Я все еще твой отец, которого ты всегда знала, несмотря на различия в наших ДНК.

— Это просто странно, понимаешь? Я чувствую себя странно, не то, чтобы это было ново для меня, но это подтверждает одну мою догадку. Я не Кроуфорд.

— Но не в моих глазах, — сказал папа, пока я мотала головой направо и налево, переводя взгляд с отца на сестру. Папа опустил взгляд. — То есть, если ты все еще хочешь, чтобы я был в твоей жизни? Судя по твоей реакции, я решил… наверное, ты больше не хочешь иметь со мной ничего общего.

— Что? Конечно, мне нужно время, чтобы все обдумать и… постой — ты думал, я не захочу иметь с тобой ничего общего?

Папа пожал плечами.

— Однако я думала совсем наоборот. Думала, ты не захочешь притворяться моим отцом, когда раскрылась правда. Думала, ты будешь рад не общаться с дочерью, которая всегда будет напоминать тебе о неверности твоей жены. — Кейси вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Кейси, нет. Может, я и не твой биологический отец, но я вырастил тебя. Несмотря на то, что у нас нет общих генов, я на сто процентов уверен, что в тебе осталась такая же склонность к тяжелой работе, к упорству во всем, пока не будешь удовлетворена результатом, как у меня. Ты такая же упорная. Когда я вижу тебя, единственное, о чем вспоминаю, — это удивительная молодая женщина, которой ты стала, и ничего больше. Что касается меня, то ты всегда будешь моей дочерью. — Голос отца дрогнул на последнем слове, и он откашлялся.

Нижняя губа Кейси задрожала.

— Я не хочу потерять тебя, папа. Я все еще хочу, чтобы ты был моим отцом. — Ее взгляд умолял, и у меня тоже задрожала нижняя губа, когда папа придвинул свой стул ближе к Кейси и заключил ее в объятия.

— Я всегда буду рядом. Всегда буду твоим отцом, — сказал он, поглаживая ее волосы, когда ее голова покоилась на его груди. — Давай сделаем это само собой разумеющимся, а? Уверен, мы еще что раз поссоримся, но как только это произойдет, мы разберемся с ними вместе, хорошо?

Кейси кивнула, по ее лицу снова потекли слезы, но в конце концов она снова села и вытерла глаза салфеткой, которую я ей протянула.

— Извини, Келли, это должен быть счастливый день для тебя, а мы тут плачем, — сказала Кейси.

— О, это по-настоящему счастливый день, сестренка, — ответила я, улыбаясь шире. — Это лучший подарок на День Рождения, который я могла бы получить. Ну, кроме вазы, папа. — Я подмигнула.

— О, я не забыла взять с собой подарок, но обязательно принесу его сегодня вечером. Ты действительно хочешь устроить вечеринку на пляже вместо ресторана? — спросила она.

— Да. О, ты сможешь принести немного дров и веток с нашего заднего двора, я хочу развести небольшой костер.