ГЛАВА 25

Лиллиан

— Беру свои слова обратно. Я тебе не доверяю. — Когда вхожу в двери «Норт Индастриз», меня охватывает слишком знакомое чувство паники. Напряжение в плечах мгновенно нарастает, а шепот в моей голове, который говорит, что я недостаточно умна и мне здесь не место, становится громче с каждым шагом.

Хадсон ведет себя так, словно ему принадлежит Манхэттен. Он одет в угольно-коричневый костюм, подчеркивающий пронзительную решимость его карих глаз, его плечи расправлены, подбородок высоко поднят. Мужчина идет целеустремленно, а я стараюсь не прижиматься к его боку.

— Никто не сможет причинить тебе боль, Лили. Больше нет. — Он целует внутреннюю сторону моего запястья, затем бережно кладет мою ладонь на сгиб своей руки. — Особенно я. — Его рука лежит поверх моей, то ли для комфорта, то ли потому, что он боится, что я попытаюсь убежать.

Я избегаю пристальных взглядов, пока мы проходим через вестибюль. Хадсон быстро, но дружелюбно кивает тем, кто желает ему доброго утра. Я вздыхаю с облегчением, когда мы заходим в лифт.

Трое парней в костюмах присоединяются к нам в кабине. Они кивают Хадсону, затем поворачиваются к нам спиной. Я прижимаюсь к нему поближе.

Он ухмыляется мне.

— Я тут подумал.

— Да?

— Мы должны снять квартиру вместе.

Я вдыхаю так быстро, что задыхаюсь.

Он хихикает низко и сексуально.

— Слишком?

— Я… — Откашливаюсь, пытаясь избавиться от сдавливания в горле. — Эм... Я не знаю, что сказать.

Мужчины перед нами переглядываются.

— Скажи «да».

Лифт останавливается, и трое мужчин выходят, оставляя нас одних, слава Богу.

Поворачиваюсь к Хадсону.

— Ты серьезно?

Он приподнимает бровь.

— Разве я звучу несерьезно?

— Ты хочешь покинуть свою квартиру и найти новое место для жизни. Со мной.

— Хм. — Он хмурится. — Похоже, я не был достаточно ясен прошлой ночью со всей этой вечной любовью.

— Нет, был, но... — Лифт останавливается на административном этаже. Мой желудок падает вниз.

— Но?.. — Он кладет мою руку обратно на сгиб своей и ведет меня по коридору.

Ассистенты поднимают взгляды от своих столов, когда мы проходим мимо, и их глаза расширяются, когда они видят меня, под руку с Хадсоном.

— Лили, детка... — мягко говорит он. — Что «но»?

Я сосредотачиваюсь на звуке наших ног, ступающих по мраморному полу.

— Что не так с твоей квартирой?

— Она не наша.

Боже мой, как этот мужчина может заставить меня растаять от трех крошечных слов? Его квартира, должно быть, стоит несколько миллионов, и он готов отказаться от нее ради меня. Нет, ради нас. Чтобы дать мне то, что принадлежит нам.

Я прислоняю голову к его бицепсу.

— Хорошо, но только если мы вложимся пятьдесят на пятьдесят. Это ограничит наши поиски Бронксом.

Еще один смешок.

— Детали обсудим позже.

Я ожидаю, что он повернет направо по коридору в его офис, поэтому немного спотыкаюсь, когда он резко поворачивает налево. Я едва не теряю равновесие, когда в конце коридора вижу Хейса и Александра, выглядящих такими грозными и нетерпеливыми, какими я их еще никогда не видела.

— Не волнуйся, — успокаивающе говорит Хадсон. — Пожалуйста, доверься мне.

— Я тебе верю, — пищу я. — А вот в них не уверена. — Александр всегда был достаточно милым, но он всегда выглядит так, будто наполовину зол из-за чего-то.

— Ну, ты вытащил нас сюда, — рявкает Хейс. — Что это все значит? У некоторых из нас есть работа, которую нужно делать.

— Где Август? — спрашивает Хадсон, скользя рукой по моей пояснице в защитном жесте.

— Он в своем кабинете. — От пристального взгляда Хейса я опускаю взгляд. — Мы ждали тебя. Не знал, что ты приведешь с собой плюс один.

Александр не улыбается, но приветствует меня вежливым:

— Доброе утро, мисс Лиллиан. — Он открывает дверь в кабинет Августа. — Сначала дамы.

— Черта с два, я войду первой. — Я упираюсь пятками.

Хейс издает разочарованный звук и проталкивается мимо нас. Уголок губ Александра подергивается.

Август как раз разглагольствует о том, что время — деньги, или о какой-то другой ерунде, когда замечает меня в дверях. Он смыкает губы и прищуривает глаза.

— Мисс Джиллингем, разве это не сюрприз. — Он переводит взгляд на Хадсона. — Сегодня день предателя на работе?

Мои колени практически подгибаются под его оскорблениями.

Александр открывает рот, но Хадсон опережает брата.

— Я благодарен, что ты об этом заговорил. — Хадсон выдвигает для меня стул, чтобы я села, но остается так близко, что его нога касается моей. — Не поверишь, с кем я столкнулся в вестибюле на днях.

Челюсть Августа сжимается.

— У меня нет времени на игры в угадайку...

— Бодавей Чатто.

Воздух в комнате становится твердым. Выражение лица Августа пустое, а Хейс и Александр выглядят так, будто только что узнали, что такое минимальная заработная плата.

— Самое интересное то, — продолжает Хадсон с новым напряжением в голосе, — что в тот день, когда ты отправил меня на встречу в другой конец города, ты сам очень кстати провел встречу с мистером Чатто о каком-то новом предприятии, над которым вы двое работаете.

— Какого черта, — бормочет Александр. — Я ничего об этом не знаю.

Хейс выглядит так, словно у него серьезный кризис лояльности, поскольку его лицо бледнеет, а взгляд мечется между Августом и его близнецом.

— Нет, не знаешь, — отвечает Хадсон своему старшему брату. — И готов поспорить, что Хейс тоже не знает. Не хочешь ничем с нами поделиться, Август? И прежде чем начнешь плести какую-нибудь нелепую ложь, ты должен знать, что вчера вечером я вернулся после визита к Чатто.

— Черт возьми, Август. — Это от Хейса. — Что ты сделал?

— Вы что забыли, кто владеет этой компанией? — Август откинулся в кресле с высокомерием и превосходством. — Я могу делать все, что захочу, черт возьми.

Хадсон втягивает воздух сквозь зубы.

— Но не можешь красть чужие идеи.

И в этот момент три пары карих глаз устремляются на меня.

— Что? — Я смотрю между тремя братьями, отмечая извиняющиеся взгляды и сдержанную осторожность. — Ты имеешь в виду... подожди, хочешь сказать, что Бодавей продвигает мою идею? — Внутри меня поднимается волна гордости и возбуждения, заставляя хихикать. Я хватаю Хадсона за руку. — Ты это хочешь сказать?

Каменная решимость в его глазах сменяется гордостью и любовью. Столько любви.

— Ему понравилась моя идея? Серьезно?

— Ему очень понравилась твоя идея, — говорит Хадсон, прежде чем перевести холодный взгляд обратно на Августа. — Именно поэтому Август влез и взял на себя контракт, вызвался стать партнером и не дал никаких компенсаций автору идеи.

— Это незаконно. — У Александра такой вид, будто он сейчас перевернет стол.

— Она может подать на нас в суд, — рявкает Хейс. — Может подать в суд на компанию.

— О, пожалуйста, — насмехается Август. — У нее нет ресурсов, чтобы судиться с такой компанией, как «Норт Индастриз».

— Заплати, — говорит Хадсон. — Сделай ее консультантом по проекту и заплати то, что ей причитается.

Август подается вперед, как будто собирается нанести смертельный удар.

— Подумай хорошенько над своим следующим шагом, Август. — Хадсон являет собой картину безмолвной ярости, его тело практически вибрирует, но он сохраняет контроль. — Я дам тебе один шанс все исправить. Если ты этого не сделаешь, мы начнем гребаную войну.

Хадсон

Если бы меня всю жизнь не учили контролировать свой характер, я бы не смог удержать себя от того, чтобы не броситься на стол Августа и не содрать с его лица эту насмешливую ухмылку. Ожидал ли я, что он упадет к ногам Лиллиан и будет просить прощения? Конечно, нет. Но, судя по злому блеску в его глазах и позе короля вселенной, он и близко не чувствует сожаления.

— Я инженер, работающий с «Ит ох», — рычит Александр. — Почему меня не уведомили?

Впервые я вижу проблеск эмоций в Августе. Александр — его дойная корова. Если бы не он, «Норт Индастриз» ничем не выделялась бы среди других инженерных фирм, а их там много. Единственный человек, которого Август не хочет расстраивать — это Алекс.

— Я собирался пригласить тебя, как только будут проработаны детали контракта, — спокойно говорит Август.

Александр хмурится.

— В этом нет никакого смысла.

— Конечно, нет, — соглашаюсь я. — Потому что это чушь. Бодавей мне все рассказал. Я читал контракт.

— Вот черт, — бормочет Хейс и садится в ближайшее кресло, обхватив голову руками.

— Заплати Лиллиан то, что ей причитается, или я не пожалею средств, чтобы разоблачить «Норт Индастриз»…

— Подожди. — Лиллиан встает, и в ее шаге нет ни малейшего колебания. Ни чуть не дрогнув, она приближается к Августу. — Я ничего не хочу от «Норт Индастриз».

Он хмуро смотрит на нее.

— Это самое умное, что я когда-либо слышал от тебя.

Часть моего контроля дает трещину. Я делаю шаг к Августу. Лиллиан хватает меня за руку и удерживает.

— Это говорит парень, который украл мою идею. — Она смеется, и Александр ворчит в знак согласия.

Я снова делаю шаг к Августу, но она качает головой. Ее улыбка легка, в ее выражении нет и намека на боль.

Она снова обращает свое внимание на Августа.

— Мне не нужны твои деньги.

— Лиллиан.

— Я серьезно, Хадсон. Вам, ребята, это может показаться безумием, но тот факт, что моя идея понравилась Бодавею настолько, что он стал продвигать ее, а также то, что всемогущий, — она закатывает глаза, — Август Норт увидел в моей идее разумную инвестиционную возможность... — Она смеется так, будто сама удивлена тем, что эти слова прозвучали из ее уст. — Никакие деньги не принесут мне большего удовлетворения, чем это. — Лиллиан прикусывает губу. — Ну, может быть, еще кое-что. — Ее взгляд устремлен на Августа. — Каждый раз, когда ты будешь обналичивать чек о доходах от партнерства с «Ит ох», каждый раз, когда будешь доставать кредитку или оплачивать роскошный отпуск. Совершая траты на то, что приносит тебе радость, с этого момента ты будешь думать обо мне.

Он фыркает.