До сих пор страх атакующего перед "обратной реакцией" - возможностью того, что биологическая атака может развиваться непредвиденными и нежелательными путями - служил сдерживающим фактором. Патоген, занесенный в популяцию противника, может в конечном итоге распространиться обратно в общество нападающей стороны. Испанский грипп" 1918-19 годов и, совсем недавно, COVID-19 показывают, как быстро может распространяться болезнь, особенно в эпоху, когда большое количество людей ежедневно путешествует в отдаленные точки земного шара. Последствия этих событий для сдерживания потенциально глубоки.
Возможно, ситуация изменится. Способность CRISPR к "точному" редактированию генов может значительно уменьшить или даже полностью устранить страх обратного удара. Если удастся создать биооружие, которое будет угрожать только тем людям, которые обладают определенными генетическими характеристиками, это позволит вести "точную" биологическую войну. Однако это вряд ли можно гарантировать. Одна из проблем с созданием вирусов и бактерий заключается в том, что они имеют тенденцию эволюционировать с течением времени. Таким образом, существует риск, что "точные" патогены могут стать менее точными в своем воздействии и, эволюционируя, нанести нежелательный "побочный ущерб" нецелевым группам и даже вызвать ответный удар.
В целом, синтетическая биология обладает огромным потенциалом для кардинального улучшения условий жизни человека. Однако, говоря словами Уинстона Черчилля, если человечество не справится с опасностями, которые таят в себе достижения бионаук, то оно рискует «погрузиться в пучину нового темного века, более зловещего и, возможно, более затяжного благодаря свету извращенной науки».
Гиперзвук: "Быстрее скоростной пули"
Тенденция к увеличению скорости и дальности стрельбы, как в системах вооружения, так и в боеприпасах, является безошибочной. С древности военные стремились получить преимущество в дальности перед своими противниками по той простой причине, что это позволяет им наносить удары, не получая их в ответ. Как описано в Главе 3, появление комплексов противодействия доступу/захвату территории, вероятно, потребует от соперничающих вооруженных сил усиления опоры, по крайней мере, на начальном этапе, на дальние разведывательные и ударные силы, чтобы компенсировать растущий риск для своих передовых сил со стороны более многочисленных ближних разведывательных и ударных сил противника. Однако действия с дальних дистанций увеличивают потребность в скорости по двум причинам. Во-первых, чем быстрее атакующий может пройти через сильно защищенный район, тем меньше времени у оборонительных сил на его идентификацию, отслеживание и поражение. Во-вторых, при прочих равных условиях, чем больше расстояние между местом базирования ударных сил и целью, тем больше у обороняющейся стороны будет времени на то, чтобы спрятаться или иным образом укрепить свою оборону до прибытия нападающего. Повышение скорострельности оружия позволяет вернуть часть времени, потерянного из-за увеличения дистанции поражения.
В кинетической войне лучшим сочетанием скорости и дальности является баллистическая ракета, которую по-прежнему трудно перехватить, несмотря на огромные ресурсы, которые передовые вооруженные силы выделили (и выделяют) на противоракетную оборону. Продолжающийся прогресс в области гиперзвукового оружия, или "гиперзвука", может привести к тому, что военные будут вооружены новыми типами высокоскоростных ракет, способных поражать на большой дальности. Потенциал гиперзвука, способный существенно изменить военный баланс, заставляет ведущие военные силы мира, в частности Китай, Россию и США, стремиться к разработке этого оружия.
Скорость гиперзвуковых аппаратов в пять раз превышает скорость звука (5 Махов), что составляет примерно 6 200 километров (или 3 600 миль) в час на уровне моря . Помимо баллистических ракет, только несколько других искусственных аппаратов, таких как космический корабль X-37B, способны достигать гиперзвуковых скоростей, а американский ракетоплан X-15 - единственный пилотируемый самолет, которому это удалось.
Работа над гиперзвуковыми системами ведется в двух основных формах. Одна включает в себя "скремджет", "безвентиляторный" двигатель, который использует ударные волны, генерируемые его скоростью, для сжатия входящего воздуха и его воспламенения, чтобы разогнать транспортное средство, такое как крылатая ракета, до гиперзвуковых скоростей. Гиперзвуковые крылатые ракеты (ГКР) используют твердотопливную ракету-носитель для разгона до скорости не менее 4 Маха. Когда ракета приближается к гиперзвуковой скорости или достигает ее, ускоритель ракеты отпадает, и зажигается скремджет. Скремджет включает три компонента: входное отверстие, всасывающее воздух, окружающий ракету, горелку для сжигания топлива в сочетании с этим воздухом и сопло для выпуска воздуха под давлением для поддержания гиперзвуковой скорости ракеты. В отличие от традиционных реактивных двигателей, реактивные двигатели scramjet не имеют движущихся частей или механизмов для направления и сжигания воздуха, что делает их высокоэффективными при движении планера на высоких скоростях.
Второй подход основан на использовании ракетного аппарата "boost-glide" (BGV), использующего многоступенчатые ракетные двигатели для вывода аппарата в верхние слои атмосферы на высоту около двадцати пяти миль или около того, после чего он сбрасывается. Начальная скорость и большая высота позволяют аппарату поддерживать гиперзвуковую скорость без внутренней энергии, а трение, возникающее при прохождении через нижние слои атмосферы, может замедлить оружие настолько, что позволит точно навести его на цель. Этот подход реализуется DARPA с помощью оружия, известного как Tactical Boost Glide.
Последствия
Необычные траектории гиперзвуковых ракет позволяют им приближаться к цели на высоте от двенадцати до пятидесяти миль, что ниже высоты, на которой обычно работают перехватчики баллистических ракет, но выше высоты, на которой работают системы ПВО. Гиперзвуковые аппараты также могут маневрировать во время своей траектории, что делает крайне сложным для противовоздушной и противоракетной обороны предсказать их будущее местоположение для перехвата. Гиперзвуковые ракеты могут нанести огромный ущерб. Например, гиперзвуковое оружие весом 500 фунтов с зарядом взрывчатки в стержневом корпусе длиной от пяти до десяти футов, изготовленном из керамики, углепластика или никель-хромового суперсплава, поразит цель с огромной кинетической энергией, эквивалентной трем-четырем тоннам динамита.
Способность гиперзвукового оружия преодолевать современные средства защиты и высокая скорость поражения делают его особенно опасным для военных кораблей. Например, если защита авианосной ударной группы обнаружит гиперзвуковое оружие на дальности 150 миль, у нее будет менее минуты на запуск перехватчика - и этот перехватчик должен быть способен поразить маневрирующую цель, движущуюся со скоростью 6 миль в секунду.
Даже современные радарные системы ВМС США не в состоянии адекватно отследить и идентифицировать гиперзвуковую атаку, не говоря уже о ее поражении. Гиперзвуковая ракета, поражающая военный корабль, имеет значительные шансы вывести его из строя, если не потопить. В более широком смысле, как выразился один высокопоставленный чиновник Пентагона, «когда китайцы смогут развернуть [тактическую или региональную] гиперзвуковую систему, они поставят под угрозу наши авианосные боевые группы. Они подвергают риску весь наш надводный флот. Они ставят под угрозу наши передовые силы и силы наземного базирования».
Продолжая рассматривать последствия для морских сил, следует отметить, что после того, как гиперзвуковые ракеты появятся на вооружении соперничающих армий, ВМС США могут быть вынуждены внести изменения в состав флота в масштабах, невиданных с тех пор, как авианосец вытеснил линкор. Морским силам, возможно, придется стать более распределенными, чтобы распределить свои активы между большим количеством кораблей для повышения устойчивости флота. Флот также должен будет действовать на большем расстоянии от противника, чтобы уменьшить свою уязвимость перед вражескими гиперзвуковыми ударными системами меньшей дальности и обеспечить достаточное время предупреждения для защиты от оружия большей дальности. Конечно, военно-морским силам все равно придется противостоять угрозе, исходящей от противокорабельного гиперзвукового оружия малой дальности, запускаемого с относительно близкого расстояния самолетами-невидимками, подводными лодками и UUV. Создание эффективной защиты от таких гиперзвуковых атак представляется проблематичным. Следовательно, ВМС, возможно, придется переместить большую часть своей боевой мощи под воду.
Или же ситуация на море может напоминать о последних этапах холодной войны, когда ВМС США столкнулись с угрозой со стороны советских самолетов, вооруженных противокорабельными ракетами. В то время, учитывая сложность (и стоимость) успешного поражения большого количества подлетающих ракет, ВМС сосредоточились на "уничтожении лучника" - советских ударных самолетов - до того, как они смогут выпустить свои "стрелы". Успех в значительной степени зависел от способности ВМС вести разведку: обнаруживать советские самолеты до того, как они достигнут точки запуска ракет. Эта история может повториться, поскольку важно будет определить ударную платформу противника до того, как она сможет выпустить свои гиперзвуковые стрелы.