Как проницательно заметил фон Нейман, доказательство Гёделя зависело от его изобретения математической "машины", которая использовала числа для кодирования и доказательства алгоритмов, также выраженных в числах. Это изобретение, воспринятое фон Нейманом и Аланом Тьюрингом, заложило основы информатики и теории информации.
Как показал Тьюринг, все эти системы требуют внешнего оракула. Программист становится основным источником интерпретации, позволяющей компьютерам функционировать. Тьюринг также заявил, что теорема неопределенности Гейзенберга - которая, в общем, гласит, что измерения, согласно нашему пониманию квантовой физики, неизменно неточны - является продолжением доказательства Гёделя. Тьюринг рассматривал такую неизбежную неточность как эффект всех самореферентных петель материализма. Измерительные приборы физических лабораторий измеряют атомы, электроны и фотоны - атомы, электроны и фотоны. Результаты никогда не могут быть абсолютно точными.
Точно так же мы не можем в конечном итоге измерять товары товарами, которые, в свою очередь, оцениваются товарами. Если деньги являются товаром, то они не могут быть также надежным средством измерения или надежной единицей счета.
Как сложное выражение логики и информации, деньги представляют собой очевидный рубеж для теории информации. Как логическая схема, они должны иметь аксиоматическое основание вне себя. Они не могут процветать как тривиальная тавтология, в которой их ценность проистекает из того, что они покупают и оцениваются ими. Такая концепция всегда заканчивается крахом или инфляционным взлетом.
Все товары гипотетически могут быть оценены по отношению к другим товарам и таким образом обмениваться друг на друга в круговом обмене. Деньги - другое дело. Они созданы не для совершенствования бартера, а для его преодоления. Преодоление бартера требует чего-то, что не является товаром. Это подразумевает наличие внешнего оракула, как Тьюринг продемонстрировал для компьютерных систем, или аксиом, выходящих за пределы самих себя, как Гёдель доказал для всех логических систем. Деньги не могут быть товаром, потому что они должны быть оракулом.
Оракул, однако, не может быть просто произвольным. Арифметика, как показал Гёдель, является оракулом: она не может быть выведена без аксиом. Но если бы оракул начал с провозглашения аксиомы 1+1 = 1+1+1, никто не принял бы его нефункциональную систему. Даже фиатная валюта, какой бы хлипкой она ни была, имеет эту объективную ценность: оракул примет ее в уплату налогов.
Здесь мы снова можем провести аналогию с универсальной системой измерения, известной как Международная система СИ (Système Internationale). Она является оракульной - она функционирует, потому что все соглашаются с высказываниями оракула. Но она не является произвольной. Измерения СИ могут быть воспроизведены любым человеком с атомными часами, поскольку шесть из семи стандартов выражаются во времени. Метр, например, может показаться мерой пространства, но СИ основывает его на расстоянии, проходимом светом в вакууме за крошечную долю секунды (девятигигагерцовое излучение атома цезия в основном состоянии). Единственное исключение в таблице СИ подтверждает правило. Моли молекулярной массы избегают прямой ссылки на время, поскольку рассчитываются по числу Авогадро. Но, как учил нас Эйнштейн, массы, как и энергии, также являются выражением скорости света в повелительной латентности секунд.
Вы можете поехать в Севр, Франция, чтобы проверить свою измерительную палку, но вы можете сделать это и дома, если у вас есть оборудование. Оракул заслуживает доверия, потому что измерительная палочка воспроизводима.
Чтобы функционировать в качестве измерительной палочки, деньги должны иметь устойчивый физический стандарт, как, например, СИ. Без этого постоянного стандарта деньги становятся товаром, пригодным только для бартера, их цена меняется по отношению ко всем другим товарам.
В случае с золотом экономисты запутались, потому что его использование в ювелирных изделиях, украшениях и, в конечном итоге, в электронике было настолько очевидным, что создавало впечатление, что оно является товаром. Между тем, реальный физический стандарт, устанавливающий золото в качестве измерительного стержня, был неочевиден, действительно удивителен и удивительно похож на стандарты СИ, поскольку он также основан на времени.
Примечательно, что время, необходимое для добычи все большего количества золота, менялось очень медленно. Как отметил Джуд Ванниски в 1979 году в книге "Как устроен мир", золото сводит на нет прогресс капитала и технологий, потому что в любой момент времени золото, которое еще осталось в земле, труднее найти и труднее добыть, чем золото, добытое тысячелетия, столетия или десятилетия назад.
Наш современный старатель, использующий, возможно, десятки миллионов долларов оборудования, собирает больше золота в год, чем любой старый старатель со своей кастрюлей. Машины умножают человеко-часы. Благодаря машинам, около двух третей золота, находящегося сегодня под землей, было добыто с 1950 года. Тем не менее, со временем найти оставшееся золото в земле стало настолько сложнее, что прибыль от добычи золота остается низкой, а сам процесс медленным.
Год от года объем золота, извлеченного из земли, не растет и не уменьшается. Он изменяется гораздо менее драматично, чем фиатные валюты. Графики "золотого запаса" выглядят совсем не так, как графики денежной массы на американских горках. К 206 000 метрических тонн золота, которые уже находятся под землей (а это почти все золото, добытое за всю историю человечества), старатели добавляют около 3 000 тонн в год, увеличивая общий запас примерно на 1,5 процента в год. Это намного меньше, чем глобальный рост валового внутреннего продукта или валового продукта.
Этот 1,5-процентный прирост может как уменьшиться, так и вырасти по мере увеличения знаменателя. Сегодня мир разрабатывает шлаковые отвалы и размышляет о добыче золота из океана и космоса.
Золото успешно используется в качестве измерительного стержня, потому что его дефицит коренится во времени, затрачиваемом на его добычу, которое существенно не меняется, в то время как все остальное становится более изобильным.
Однако то, что золото является самыми успешными деньгами в истории, не подтверждает монетаризм, который предполагает, что деньги ценны только потому, что их мало. Напротив, действительность и доступность золотого измерительного стержня не уменьшает предложение денег. Оно позволяет значительно увеличить его.
Как показал Натан Льюис в своих книгах "Золото: The Monetary Polaris" и «Gold: Даже при золотом стандарте не существует никакой связи между количеством золота в мире и количеством денег. Если цена золота фиксирована, деньги могут вырасти до любого необходимого уровня в ответ на обязательства предпринимателей по прибыльным проектам. Во время промышленной революции количество золота в мире увеличилось всего в 3,4 раза, а денежная масса США выросла в 163 раза. По словам аналитика Forbes Джона Тэмни: "Никогда не может быть переизбытка хороших денег».
Это окончательное опровержение денег как товара. Никто не верит, что бумажные деньги являются товаром; если бы это было так, бумажные деньги стоили бы примерно столько же, сколько бумага, на которой они напечатаны. При золотом стандарте бумажные деньги, которые можно обменять на золото, сохраняют свою ценность благодаря надежному измерительному стержню. Если измерительному стержню можно доверять, то деньги можно приумножать по мере необходимости для осуществления реальных проектов. Точно так же, как СИ устанавливает каждый измерительный стержень, а не сумму всех измерительных стержней, каждый доллар измеряется золотом, а не суммой всех долларов.
Это измерение можно сделать невероятным. Ленинский рубль был обесценен на миллион процентов отчасти потому, что в казне почти не было золота. Однако в обычных обстоятельствах, при наличии заслуживающего доверия правительства и значительного количества золота на руках, измерительная палка оправдывает один доллар за один раз.
Кёнигсбергская конференция 1930 года может служить притчей. Самые выдающиеся математики мира отрицали оракульный источник математики. Тем не менее, год за годом они совершали монументальные теоретические подвиги, не подозревая, что сами предпосылки их работы были недоказуемыми оракулами, пока Гёдель не указал им на это. Точно так же мы почти никогда не думаем о деньгах как о прорицании, потому что финансовые системы, выросшие вокруг них, настолько сложны и встроены в нашу культуру и экономику, что хрупкость лежащего в их основе прорицания редко занимает наше сознание.
Тем не менее, фиатная валюта явно оракульная. "Все знают, что она основана на вере. Разница между золотом и фиатной валютой заключается прежде всего в том, что прорицание золота имеет более прочную основу в физической реальности времени.
Экономика теории информации связывает деньги со временем, самым фундаментальным и необратимым носителем информации во вселенной. Деньги не являются содержанием транзакций, они являются их носителем. Использование низкоэнтропийных, предсказуемых, не вызывающих удивления денег, однако, позволяет передавать высокоэнтропийную информацию. Всемирные сети стекла, света и воздуха, составляющие низкоэнтропийные каналы интернета, несут не более важные или высокоэнтропийные "новости", чем всемирная сеть ценовых сигналов. Но если деньги являются шумными, а не предсказуемыми, то ценовой сигнал вводит в заблуждение. Деньги не могут одновременно быть информацией и нести информацию.