Джуди потеряла федеральные гранты, по которым она была главным исследователем. Она обанкротилась, пытаясь найти работу и восстановить свое доброе имя. Научные журналы, все из которых, по общему признанию, теперь контролируются компанией Big Pharma, отказывались публиковать ее работы. Медицинские библиотеки NIH закрыли ей доступ. Несмотря на то, что она потратила сотни тысяч долларов на судебные издержки, ей так и не удалось добиться своего в суде. Прокурор США в штате Невада в течение многих лет держит дело "за грифом". Мошеннические действия чиновников здравоохранения на самом высоком уровне Службы здравоохранения и социального обеспечения (HHS) фактически лишили ее возможности работать.
Преследование ученых и врачей, осмелившихся бросить вызов современной ортодоксии, не утихло после Галилея: оно всегда было и остается профессиональным риском. Пьеса Генрика Ибсена "Враг народа", написанная в 1882 г., - это притча о подводных камнях научной честности. Ибсен рассказывает о враче из южной Норвегии, который обнаруживает, что популярные и прибыльные общественные бани его города на самом деле вызывают болезни у посетителей, которые стекаются туда для омоложения. Сбросы с местных кожевенных заводов заражали курорты смертоносными бактериями. Когда врач обнародует эту информацию, местные коммерсанты, к которым присоединяются представители власти, их союзники в "либерально настроенной независимой прессе" и другие финансово заинтересованные лица, пытаются наложить на него морок. Медицинское учреждение лишает врача лицензии, горожане очерняют его и клеймят "врагом народа".
Вымышленный врач Ибсена испытал на себе то, что социологи называют "рефлексом Земмельвейса". Этот термин описывает рефлекторное отвращение, с которым пресса, медицинское и научное сообщество, а также связанные с ними финансовые интересы встречают новые научные данные, противоречащие устоявшейся научной парадигме. Этот рефлекс может быть особенно яростным в тех случаях, когда новая научная информация свидетельствует о том, что сложившаяся медицинская практика наносит реальный вред здоровью населения.
Реальная судьба венгерского врача Игнаца Земмельвейса послужила основой для создания термина и пьесы Ибсена. В 1847 г. доктор Земмельвейс работал доцентом в родильном доме венской больницы General Hospital, где около 10% женщин умирали от послеродовой лихорадки. Основываясь на своей любимой теории о том, что чистота может уменьшить передачу болезнетворных "частиц", Земмельвейс ввел практику обязательного мытья рук для интернов между вскрытиями и принятием родов. Уровень смертельных случаев послеродовой лихорадки сразу же снизился примерно до 1%. Семмельвейс опубликовал эти результаты.
Вместо того чтобы воздвигнуть памятник Земмельвейсу, медицинское сообщество, не желая признавать свою вину в причинении вреда стольким пациентам, изгнало врача из медицинской профессии. В 1865 г. его бывшие коллеги обманом заставили доктора Земмельвейса посетить психиатрическую лечебницу, а затем против его воли поместили в нее. Через две недели Земмельвейс загадочно умер. Через десять лет после этого теория микробов Луи Пастера и работы Джозефа Листера по санитарной обработке больниц подтвердили идеи Земмельвейса.
Современные аналоги многочисленны. Герберт Нидлман из Питтсбургского университета испытал на себе рефлекс Земмельвейса, когда в 1980-х годах выявил токсичность свинца, разрушающую мозг. В 1979 г. Нидлман опубликовал в журнале New England Journal of Medicine новаторское исследование, показавшее, что дети с высоким содержанием свинца в зубах показывают значительно более низкие результаты, чем их сверстники, в тестах на интеллект, на слуховую и речевую обработку информации, а также на измерение внимания. С начала 1980-х гг. свинцовая и нефтяная промышленность (этилированный бензин был прибыльным нефтепродуктом) мобилизовали фирмы по связям с общественностью, научных и медицинских консультантов, чтобы оспорить результаты исследований Нидлмана и его авторитет. Промышленность оказала давление на Агентство по охране окружающей среды, Управление по научной добросовестности при Национальном институте здоровья и Питтсбургский университет, чтобы начать расследование против Нидлмана. В конечном итоге федеральное правительство и университет оправдали Нидлмана. Но последствия язвительных нападок со стороны промышленности разрушили научную карьеру Нидлмана и привели к застою в области исследований свинца. Этот эпизод стал наглядной демонстрацией того, что промышленность способна разрушить жизнь исследователей, осмелившихся поставить под сомнение безопасность своей продукции.
Рейчел Карсон столкнулась с такой же проблемой в начале 1960-х годов, когда она разоблачила опасность пестицида ДДТ, разработанного компанией Monsanto, который в то время медицинское сообщество пропагандировало как профилактическое средство против вшей и малярии. Правительственные чиновники и медики во главе с Американской медицинской ассоциацией присоединились к Монсанто и другим производителям химикатов и обрушились на Карсон с яростными нападками. Торговые журналы и популярные СМИ назвали ее "истеричной женщиной". Промышленные "тезисы" высмеивали Карсон как "деву" (современный эвфемизм для обозначения лесбиянки) и как ненаучную. Злобная критика ее книги появилась на редакционных страницах журналов Time, Life, Newsweek, Saturday Evening Post, US News and World Report и даже Sports Illustrated. Я безмерно горжусь тем, что мой дядя, президент Джон Ф. Кеннеди, сыграл решающую роль в оправдании Карсон. В 1962 г. он бросил вызов собственному Министерству сельского хозяйства США (USDA) - ведомству, находившемуся в плену у компании Monsanto, - и назначил комиссию независимых ученых, которые подтвердили каждое существенное утверждение книги Карсон "Безмолвная весна".
Опыт британского врача-эпидемиолога Алисы Стюарт представляет собой почти идеальную аналогию с "линчеванием" Джуди Миковиц со стороны медицинского картеля. В 1940-х годах Стюарт была одной из редких женщин в своей профессии и самым молодым членом Королевского колледжа врачей, избранным в то время. Она начала изучать высокую частоту детских раковых заболеваний в обеспеченных семьях - явление, вызывающее недоумение, учитывая, что болезнь часто коррелирует с бедностью и редко с достатком. В 1956 г. Стюарт опубликовала в журнале The Lancet статью, в которой были приведены убедительные доказательства того, что распространенная практика облучения рентгеновскими лучами беременных женщин является виновником развития карцином, которые впоследствии поражают их детей. По словам Маргарет Хеффернан, автора книги "Слепота воли", вывод Стюарта "противоречил общепринятым представлениям" - энтузиазму медиков по поводу новой технологии рентгеновского излучения, а также "представлениям врачей о себе как о людях, которые помогают пациентам". Коалиция правительственных регуляторов, пропагандистов ядерного оружия и представителей атомной промышленности присоединилась к медицинским учреждениям США и Великобритании и начала жестокую атаку на Стюарта. Стюарт, умерший в 2002 г. в возрасте 95 лет, больше никогда не получал крупных грантов на проведение исследований в Англии. Потребовалось двадцать пять лет после публикации работы Стюарт, чтобы медицинский истеблишмент наконец признал ее выводы и отказался от практики рентгеновского обследования будущих матерей.
Джуди Миковиц - наследница этих мучеников и, что более непосредственно, длинного ряда ученых, которых чиновники от здравоохранения наказывали, ссылали и уничтожали именно за ересь против царящей вакцинной ортодоксии.
Доктор Бернис Эдди была удостоенным наград вирусологом и одной из самых высокопоставленных женщин-ученых в истории NIH. Она и ее научный партнер Элизабет Стюарт были первыми исследователями, выделившими полиомавирус - первый вирус, который, как было доказано, вызывает рак. В 1954 году NIH попросил Эдди руководить испытаниями вакцины против полиомиелита Солка. В ходе испытаний на восемнадцати макаках она обнаружила, что вакцина Солка содержит остаточный живой вирус полиомиелита, который парализует обезьян. Доктор Эдди предупредила своих руководителей NIH о том, что вакцина является вирулентной, но они проигнорировали ее опасения. Распространение этой вакцины компанией Cutter Labs в Калифорнии вызвало самую страшную вспышку полиомиелита в истории. Сотрудники здравоохранения заразили живой полиомиелитной вакциной 200 000 человек; 70 000 заболели, в результате чего 200 детей были парализованы, а десять умерли.
В 1961 г. Эдди обнаружила, что вирус обезьян, вызывающий рак, SV40, был заражен 98 млн. вакцин против полиомиелита, изготовленных компанией Salk. Когда она ввела вирус SV40 новорожденным хомячкам, у грызунов проросли опухоли. Открытие Эдди поставило в неловкое положение многих ученых, работавших над созданием вакцины. Вместо того чтобы вознаградить ее за прозорливую работу, сотрудники NIH запретили ей участвовать в исследованиях по полиомиелиту и поручили ей другие обязанности. NIH скрыл тревожную информацию и продолжил использование вакцин.
Осенью 1960 г. Нью-Йоркское общество борьбы с раком пригласило Эдди выступить на своей ежегодной конференции. Эдди выбрала тему опухолей, индуцированных вирусом полиомы. Однако она также описала опухоли, индуцированные вирусом SV40 в клетках почек обезьян. Ее руководитель из NIH гневно отчитал Эдди за публичное упоминание об этом открытии и запретил ей выступать с заявлениями о кризисах в здравоохранении. Эдди настаивала на публикации своей работы о вирусе, представляя загрязненную вакцину в качестве срочного кризиса общественного здравоохранения. Большие шишки из агентства препятствовали публикации, позволяя компаниям Merck и Parke-Davis продолжать продавать онкогенную вакцину миллионам американских взрослых и детей.