Теория авторитарной личности была впервые использована в качестве оружия в американской партийной политике в 1950-е годы. В книге «Новые американские правые» Дэниэл Бэлл, Натан Глейзер, Питер Вирек и другие объясняли маккартизм как антиинтеллектуальное восстание рабочих американцев, охваченных беспокойством о своем статусе. Один из авторов «Новых американских правых» был историк Ричард Хофштедтер, который приспособил взятый у школы Адорно термин «псевдоконсервативный».
В нескольких влиятельных книгах и эссе Хофштедтер пытался переписать историю Нового Курса, принизив значение фермерских организаций и организованных промышленных рабочих, чтобы превратить профессиональных реформаторов с высшим образованием в героев американской истории двадцатого века. Иными словами, Хофштедтер пытался определить Новый Курс не как систему демократического плюрализма в рамках государства-маклера, но как технократическую вертикаль. Нильс Джильман замечает: «...если популизм в целом был словом нарицательным для обозначения неправильной разновидности политики, то либералы-антикоммунисты в апогее своей технократической самоуверенности середины века верили в то, что «правильная революция» будет технократической и возглавляться элитами — т. е. именно тем, чьего предшественника, как верил Хофштедтер, он обнаружил в прогресисстком движении , с его приверженностью научному менеджменту, государственной политике, основанной на доказательствах, аттестации и специализации, образования как средства социального контроля и «лучших практик» (тогда они назывались «лучшая система»)».
Частью его проекта по переписыванию американской истории как истории рациональных технократических реформ, которым угрожала опасная демократия, было то, что Хофштедтер дезориентировал целое поколение читателей, убедив их думать об американском популистском аграрном крестовом походе как о, по сути, антисемитском и протофашистском движении. Иона Вейнер пишет, что Хофштедтер «...считал Джо Маккарти потенциальным американским Гитлером и верил, что обнаружил корни американского фашизма среди сельских протестантов в штатах Среднего Запада. Это была история по аналогии — но аналогия была нерабочей». Ошибочный тезис, что маккартизм был возрождением аграрного популизма был опровергнут рядом историков, включая эссе 1959 года К. Ванн Вудварда «Наследие популистов и интеллектуал». В 1967 году фатальный удар хофштедтеровскому использованию теории о беспокойстве о статусе Адорно был нанесён Майклом Полом Роджином, который в книге «Интеллектуалы и Маккарти: радикальный призрак» показал, что основными сторонниками Маккарти были республиканцы из верхней части среднего класса, жившие в пригородах, а не популисты.
Хотя Хофштедтер был плохим историком, он был награждён двумя пулитцеровскими премиями за то, что говорил состоятельным, самодовольным элитам в столичных анклавах то, что они хотели услышать о предполагаемой угрозе со стороны менее образованного мусора. В своём эссе 1966 года Хофштедтер отчеканил фразу «параноидальный стиль американской политики», который и по сей день используется ленивыми журналистами и плохо образованными аналитиками, большинство из которых являются неолибералами или мейнстримными консерваторами, для делегитимизации левых, а также популистов или консерваторов, чьи избиратели являются рабочими или жителями сельской местности.
В 1960-е годы риторика «псевдоконсерватизма» и «беспокойства за статус» и «авторитарной личности» вновь была воскрешена центристской частью демократов и некоторыми умеренными республиканцами, чтобы вымазать в грязи сторонников консервативного республиканского кандидата в президенты Барри Голдуотера в 1964 году как потенциальных фашистов. Такое большое количество американских психологов и психиатров объявило, что кандидат от республиканцев умственно нестабильным, что Американская психологическая ассоциация в 1973 году была вынуждена ввести «правило Голдуотера», запрещавшее своим членам дистанционно ставить диагнозы политикам, которые им не нравятся.
Подобно Трампу в 2016 году Голдуотер рассматривался многими не только как психически нестабильный, но также и как опасный потенциальный тиран, угрожавший американской демократии. Иронично, что Голдуотер — проголосовавший против Акта о гражданских правах 1964 года, хотя голосвал за предыдущие акты о гражданских правах — завершил свою долгую карьеру в республиканской партии изгоем, его клеймило множество консерваторов из-за его защиты прав геев, экологической политики и вражды с религиозными правыми. Недавние исторические исследования показали, что голдуотеровский республиканизм больше был связан с интерсами и ценностями растущего класса деловой элиты и специалистов солнечного пояса, чем популистам из рабочего класса.
В 2001 году в «Международном журнале политической психологии» Джон Леви Мартин пришёл к выводу, что ««Авторитарная личность» является, вероятно, одной из самых глубоко ошибочных известных работ по политической психологии» и к ней следует относиться как «...к поучительному примеру когнитивного искажения».
К несчастью, эта давно дискредитированная псевдонаучная работа вместо того, чтобы стать предметом насмешек и забвения, бексонечно перерабатывается и вбрасывается в поток публичного дискурса. В эссе под заголовком «Фашистские попытки Трампа уничтожить демократию» профессор кафедры английского языка и культурологии университета Макмастера Анри Жиро смешивает воедино все клише: «Трамп выпустил на волю то, что теоретик Франкфуртской школы Теодор Адорно назвал «аторитарной личностью», тёмную и угрожающую тайную сторону расистской и тоталитарной психологии и политики. Трамп может не быть Адольфом Гитлером, но у него есть тревожные сходства с ним в его языке и реакционной политике». В январе 2016 года «Политико» было опубликовано эссе кандидата политических наук Мэттью Маквильямса, озаглавленное как «Одна странная черта, позволяющая определить, являетесь ли вы сторонником Трампа»: «Всё верно, электоральная сила Трампа — и его сохраняющая власть — поддерживается, прежде всего, американцами с авторитарными наклонностями».
По мнению Пиппы Норрис, гарвардского политолога: «...авторитарные ценности — те ценности, что поддерживают веру в сильного руководителя, сильное государство и твёрдые закон и порядок. Это традиционные ценности, такие как дом, семья, религия и затем ряд других ценностей, вроде нативизма, важности национального единства, национального сообщества противопоставленного чужакам, всё равно, определяемым ли по гражданству, этническому происхождению или расе».
Стоит остановиться, чтобы поразмыслить над тем, как странно называть устои, разделяемые большинством людей в каждом обществе, «авторитарными». Даже в самых либеральных и демократических либеральных демократиях большинство граждан предпочитает сильных лидеров слабым, сильно государство дряхлому, а «твёрдые закон и порядок» - чему? Слабому закону и порядку? Разгулу преступности?
Список «авторитарных ценностей» Норрис продолжается. Он включает в себя «семью, дом, религию» и «важность национального единства» и «национального сообщества <...> всё равно, определяемым ли по гражданству, этническому происхождению или расе». Для Норрис и её однодумцев обычные патриоты, верные национальному государству, даже если их национальный патриотизм является антирасистским и либеральным, являются «авторитариями» вместе с ультраправыми белыми супремасистами, которые мечтают о расово чистых «этнически монолитных государствах», которые должно быть созданы с помощью геноцида или этнических чисток. Неавторитарный гражданин по Норрис, который непатриотичен и безразличен к национальному единству, толерантен к беззаконию и беспорядкам и мало ценит семью, поразил бы большинство людей как аморальный социопат.
Отмечая бессмертие «броской фразы Ричарда Хофштедтера «параноидальный стиль американской политики», историк Лео П. Рибуффо писал в 2017 году: «...Как человек, пытавшийся вколотить ей осиновый кол в могилу на протяжении нескольких десятков лет, я не могу не признать, что замечаю, как этот термин вновь восстаёт из гроба, как в фильме ужасов, в котором обитают не вампиры, зомби и перепуганные подростки, но Дональд Трамп, поверхностные аналитики и напуганные либералы и радикалы». Как это было со времён Второй Мировой войны интеллигенция надкласса и в будущем, весьма вероятно, продолжит изображать критиков технократического неолиберализма как иррациональных и плохо приспособленных к жизни, по причине, объяснённой историком Норманом Поллаком в 1960 году в критике работы Хофштедтера: «...По сути, психология навязывает статичную модель общества (фактически, консенсусную рамку) исследованиям социальных движений, поскольку она требует стандарта или контрольной точки, с помощью которого судит о том, что является, а что не является иррациональным. Таким образом, всякое поведение, не совпадающее с моделью, характерзуется как иррациональное, результатом становится то, что анализ предрасположен к статус-кво и по определению ставит все протестные движение в невыгодное положение».
Присовение терминов из психологии для дискредитации политических оппонентов является частью современной терапевтической культуры, которую критиковал социолог Кристофер Лэш. Термин «-фоб» был добавлен к концепции «авторитарной личности» в арсенал злословия, используемого неолибералами-технократами против несогласных с ними. За изобретением термина «гомофобия» психологом Джорджем Вайнбергом в 1970-е последовало распространение псевдоклинических терминов, в рамках которых те люди, чьи взгляды отличались от лево-либертарианского социального консенсуса трансатлантического правящего класса, определялись как страдающие от разного вида «фобий», схожих с такими психологическими расстройствами как «агорафобия» (боязнь открытых пространств», «орнитофобия» (боязнь птиц) и пентерафобия (боязнь тёщи или свекрови). Наиболее известное использование этой риторической стратегии можно найти в слитом в СМИ выступлении тогда кандидата в президенты США Хиллари Клинтон перед аудиторией доноров в Нью-Йорке в 2016 году: «...Вы знаете, если так масштабно обобщать, вы можете положить половину сторонников Трампа в то, что я называю корзиной достойных сожаления. Так? Они расисты, сексисты, гомофобы, ксенофобы, исламофобы — и так далее».