— Почему ты не лечишься? — мои слезы капают по его руке, а его глаза полны печали.

— Я… больше не бессмертен, моя маленькая двуногая.

Я застыла.

— Что?

— Я провёл слишком много времени в своей бескрылой форме. Это путь моего народа.

— Нет. Зачем тебе это? Зачем возвращаться сюда, если ты можешь умереть?

— Это того стоило, — говорит он мне слабым голосом. — Увидеть тебя, услышать твой голос.

Я наклоняюсь, покрывая поцелуями его лицо, пока мои слезы катятся по его коже.

— Пожалуйста, Драгикс. Пожалуйста, не оставляй меня.

Это всё моя вина. Я знала, что он не поел достаточно. Знала, что он слаб. И я сказала ему убить дохоллов.

Его взгляд неподвижен на моем лице.

— Я люблю тебя, Чарли. Ты разбудила меня, когда я спал. Ты вернула меня к жизни. Я пытался вернуться к тому, что было раньше. Жить только в моей крылатой форме. Но всё, о чем я мог думать, это ты. Твои глаза, твоя улыбка, то, как ты спорила со мной на каждом шагу, а потом заставляла меня желать того, чего я никогда раньше не хотел.

Я всхлипнула.

— Так останься. Останься со мной. У нас может быть будущее вместе, Драгикс. Я останусь с тобой здесь, на Агроне. Мы вернёмся на нашу гору и закроемся от мира.

Его улыбка мягкая, снисходительная и грустная, а глаза закрываются.

Я вою, плача рядом с ним. Это не может быть конец. Он не может сказать мне всё это, а потом оставить меня здесь одну. Без него…

— Боже мой, — говорит Вивиан, и я поднимаю глаза, на моём лице горят слезы. Её держал на руках Джозет. Её бледно-голубое платье покрыто таким количеством крови, что она кажется коричневым, и Арикс делает шаг вперед, его губы сжимаются при виде её.

— Что случилось? — рявкает он.

— Я… умирала. Драгикс исцелил меня. Опусти меня, — говорит Вивиан, и Джозет подчиняется, ставя её на землю рядом со мной. — Мне очень жаль, Чарли.

— Он не умер, — огрызаюсь я. — Не говори так.

Элли и Зои внезапно оказываются здесь, а рядом с ними стоит Айви, а за ней большая группа человеческих женщин, тихо переговаривающихся между собой. Я даже не могу заставить себя заинтересоваться. Побеспокоиться о них.

Невада подходит ближе и садится с другой стороны, с молчаливой поддержкой.

Я не могу потерять его. Не моего свирепого, нежного дракона.

Мне не следовало заставлять его возвращать меня сюда.

— Мы были счастливы, — бормочу я. — Мы были счастливы на его горе.

Невада обнимает меня за плечи, и Вивиан рядом со мной сдавленно всхлипывает.

Арикс подходит ближе на звук, не обращая внимания на моё шипение.

— Возможно, я смогу помочь, — говорит он.

Во мне затрепетали бабочки надежды, когда я посмотрела на него.

— Пожалуйста. Пожалуйста.

Он игнорирует это, обращая внимание на Вивиан.

— Ты хочешь, чтобы он жил?

— Боже, да.

Он делает жест, и вперед выходит браксианка с небольшим деревянным контейнером в руке.

— Что это такое? — спрашиваю я, когда она становится на колени рядом с Драгиксом, открывая контейнер.

Арикс смотрит на лицо Вивиан, когда он отвечает:

— Ягоды кавы. Они являются нашим самым ценным ресурсом. Они запускают исцеление, когда, казалось бы, уже нет никакой надежды.

От его слов по моему лицу текут еще больше слёз. Пожалуйста, пожалуйста, пусть они сработают. Пожалуйста.

Целитель прижимает ярко-голубые ягоды к губам Драгикса, и я протягиваю руку, помогая ей открыть рот. Она кладет ягоды внутрь, и мы все наблюдаем, как они остаются у него во рту.

Она сочувственно смотрит на меня.

— Он должен проглотить их, — говорит она.

Я киваю. Он проглотит эти грёбаные ягоды, даже если мне придётся засунуть их ему в глотку.

«Драгикс», — пытаюсь я. Я переключаюсь на наш ментальный путь. Я помню, как он сказал мне, что я слишком громкая, что я кричу ему в голову.

И я кричу на него сейчас.

«Драгикс, ты гигантская заноза в моей заднице! Тебе не уйти от меня, слышишь? Ты заставил меня влюбиться в тебя, и это не закончится вот так. Очнись и глотай, чёрт побери. Сейчас же!»

Драгикс делает гигантский судорожный вдох. Он не открывает глаз. Он даже не отвечает.

Но он их проглотил.