Глава 21

Глава 21

Верона

Мы направляемся в дом отца Луки на ужин. Я не разговаривала с ним с той ночи, когда узнала, что он мне изменил. Или, по крайней мере, я думаю, что он все равно мне изменил. Он так и не признался в этом, но в ту ночь он определенно был с девушкой. Свидетельство их встречи было четко написано губной помадой на воротнике его рубашки.

Я уже пару дней отсиживаюсь в своей комнате. К счастью, Данте приносил мне еду, иначе я бы, вероятно, умерла с голоду. Лука ни разу не пришел извиниться или проведать меня. Не то чтобы я ожидала от него этого. Это просто не похоже на Луку.

Вчера я провела день, наблюдая за тренировкой моего мужа со своими людьми из окна спальни. Он был весь в синяках, порезах и крови ... и это было самое горячее зрелище, которое я когда-либо видела в своей жизни. Наблюдение за тем, как он использует кулаки, чтобы выпутаться из ситуаций, когда один, два или три мужчины ополчались на него, возбудило меня до такой степени, что у меня практически потекли слюнки.

Я запомнила каждую деталь его тела и, кажется, не могу выбросить образы из головы. Тело Луки выглядит так, словно его высекли из камня. У него широкие плечи, сужающиеся к узкой талии, и я клянусь, что там восемь кубиков, а не шесть. И его татуировки…они выглядят как произведения искусства, нанесенные чернилами на его руки.

Лука опасен... и горяч. В этом нет сомнений. Он может возбудить меня одним взглядом. Но всего несколькими словами он также может снова меня оттолкнуть. Это как выключатель, когда дело касается Луки. Он либо выключен, либо включен; середины нет. У нас определенно отношения любви и ненависти, с большим акцентом на ненависть.

Поездка на машине в дом его отца полна напряжения. Всю дорогу мы оба сохраняем полное молчание. Я могла бы попытаться завязать светскую беседу, но даже не знаю, с чего начать.

К тому времени, как мы добираемся до места назначения, меня так переполняет тревога, что я открываю дверь и выбегаю из машины прежде, чем Бенито успевает выбраться с водительского сиденья. Я просто отчаянно хочу подышать свежим воздухом и ни секунды больше не находиться в непосредственной близости с мужем.

Сальваторе Витале ждет на крыльце своего огромного особняка, по сравнению с которым наш дом кажется квартирой. Поднимаясь по ступенькам, я понимаю, насколько Лука похож на своего отца. У них обоих одинаковые темные волосы и светло-серые глаза, хотя у Сальваторе в локонах серебристый оттенок. Я уверена, что если бы они были одного возраста, то, вероятно, могли бы сойти за близнецов.

— Добро пожаловать, Верона, — говорит его отец, делая шаг вперед, наклоняясь и целуя меня в обе щеки. — Ты прекрасно выглядишь. Он возвышается надо мной, совсем как Лука.

— Спасибо, мистер Витале.

Мне потребовалось больше часа, чтобы решить, что надеть сегодня вечером, но я остановилась на маленьком черном платье и туфлях на каблуках. С маленьким черным платьем вы никогда не ошибетесь.

— Пожалуйста, зови меня Сальваторе, — предлагает он. Затем его взгляд переходит на сына, и я снова чувствую нарастающее трение, только на этот раз оно направлено не на меня. — Сын.

— Отец.

Дрожь пробегает по мне, но это не от холода в воздухе. Я могу сказать, что отношения между ними, мягко говоря, натянутые. Я не уверена почему, и знаю, что Лука никогда не сказал бы мне правду, даже если бы я спросила.

Мы входим в парадное фойе, и мои глаза замечают каждую удивительную деталь. Этот дом выглядит так, словно он из обложки журнала или его показывают по телевизору. Он такой безупречный и экстравагантный. Трудно поверить, что когда-то здесь жил маленький мальчик. Интересно, Лука когда-нибудь мог совершить что-нибудь необычное, например, разбросать свои игрушки, как это делают все маленькие мальчики?

Сальваторе ведет нас в столовую. Это напоминает мне о большом бальном зале, а не о месте, где можно просто поесть. Мы втроем садимся за один конец длинного обеденного стола, за которым могут разместиться сорок гостей. Сальваторе, конечно, садится во главе стола, а Лука справа от него, в то время как я сажусь слева, прямо напротив Луки.

Напитки подают быстро, и я, как и Лука, выбираю вино с водой, в то время как Сальваторе заказывает виски со льдом.

Как только официанты покидают комнату, Сальваторе спрашивает Луку: — Итак, как тебе нравится новый дом?

— Все в порядке, — говорит он в ответ.

Его отец ворчит.

— Что ж, за те семнадцать миллионов, которые заплатил за него, я бы хотел надеяться, что это больше, чем просто в порядке, — саркастически говорит он, наливая темный виски в бокал.

Я не знала, что Сальваторе Витале купил нам особняк, поскольку Лука никогда не упоминал об этом.

— Дом прекрасный. Большое вам спасибо, — говорю я ему с вымученной улыбкой.

— Наконец-то появился кто-то с надлежащими манерами, — бормочет Сальваторе. — И рад этому свадебному подарку. Это меньшее, что я мог сделать. Я бы не допустил, чтобы ты сейчас жила в холостяцкой берлоге Луки на Манхэттене, не так ли? Это неподходящее место для семьи.

Я украдкой бросаю взгляд на Луку, который выглядит крайне смущенным.

— Честно говоря, я была бы счастлива жить где угодно, — признаюсь я. Лука поднимает голову и встречается со мной взглядом, и я вижу, как его глаза сужаются в замешательстве. Он думает, что я играю с ним в игры, но на самом деле это не так. Я просто пытаюсь как-то разрядить напряженность в комнате.

— Ах, так тебе легко угодить. Лука — счастливый мужчина. Сейчас это такая редкость. В наши дни женщины озабочены материальными благами, — бессвязно продолжает Сальваторе.

Интересно, он знает об этом по собственному опыту и спал ли он с многими женщинами в Нью-Йорке и Нью-Джерси с тех пор, как умерла его жена? У меня такое чувство, основанное на его признании, что да. Возможно, Лука за эти годы сделал то же самое. Но я не хочу думать о женщинах, которые были до меня.

Сальваторе делает глоток виски, допивая стакан, прежде чем поставить его на стол.

— Мой очень хороший друг устраивает вечеринку у себя дома в пятницу вечером. Я бы хотел, чтобы вы оба присутствовали.

Я улыбаюсь приглашению. Вечеринка звучит весело и то, что сделала бы настоящая пара.

— Звучит замечательно, — говорю я.

Лука бросает на меня сердитый взгляд, прежде чем переключить свое внимание на своего отца.

— Я полагаю, мы должны прийти. Отправь мне подробности.

— Конечно.

Один из сотрудников входит в столовую, чтобы объявить, что ужин будет подан с минуты на минуту. Он обходит стол, наполняя наши бокалы вином, прежде чем уйти.

— Я попросил шеф-повара приготовить филе-миньон. Надеюсь, ты не вегетарианка, Верона. Возможно, мне следовало заранее посоветоваться со своим сыном.

— Звучит заманчиво, и нет, я не вегетарианка.

Сальваторе, кажется, доволен моим ответом.

— Легко угодить. Ест что-нибудь еще, кроме салатов. Лука, я думаю, этим ты сорвал джекпот.

Лука молчит, когда берет свой бокал вина и делает большой глоток. Когда он ставит бокал на стол, то зловеще комментирует: — Только время покажет.

— У тебя есть время, — замечает Сальваторе.

Я беру свой бокал вина и делаю глоток, как раз когда Сальваторе добавляет: — Но не слишком долго. Я действительно хочу, чтобы у меня скоро появились внуки.

Вино, которое начала было глотать, внезапно попадает не в то горло, и я начинаю задыхаться и кашлять.

— С тобой все в порядке, дорогая? — спрашивает меня его отец.

Я энергично киваю, пытаясь взять себя в руки и подавить кашель. Мысль о том, чтобы завести детей с Лукой, кажется такой далекой, что я даже не вижу света в конце туннеля.

К счастью, персонал выбирает именно этот момент, чтобы войти в зал с нашими блюдами, и нам не нужно продолжать обсуждение детей.

— Филе-миньон, обжаренная брюссельская капуста с беконом, — говорит один из мужчин, ставя тарелку передо мной. — Наслаждайся.

— Спасибо, — говорю я ему. Если на вкус это так же вкусно, как пахнет и выглядит, то меня ждет угощение.

Мы втроем набрасываемся на еду в тишине, если не считать случайных замечаний Сальваторе о том, насколько вкусна еда.

Когда мы заканчиваем, Сальваторе спрашивает меня: — Как тебе понравилось, Верона?

— Было восхитительно.

Это доставляет ему удовольствие, но, кажется, выводит из себя Луку. Похоже, я просто не могу победить своего мужа.

— Ей не нравится еда дома, — быстро говорит Лука.

Я пристально смотрю на него. Это совсем не так, но у меня даже нет времени поправить его, прежде чем Сальваторе говорит: — Ну, это потому, что вы не наняли профессионального повара. Ты же не можешь ожидать, что твоя новоиспеченная невеста будет каждый день есть бутерброды с арахисовым маслом и джемом, не так ли?

Лука хмурится от слов своего отца.

— Найми Грету. Ей здесь особо нечего делать, поскольку я не часто принимаю гостей. И, честно говоря, чаще ем вне дома. Я уверен, что она была бы счастлива снова готовить для тебя, как тогда, когда ты был моложе.

— Я подумаю об этом, — отвечает Лука.

Грета помогла мне приготовить спагетти по рецепту матери Луки. Одна мысль о том, как был испорчен тот ужин, снова приводит меня в скверное настроение, но я стараюсь сдерживать свои эмоции, поскольку мы в компании его отца. Я могу поразмыслить над этим позже, когда останусь одна в своей комнате.

Следующим подают десерт. Ломтик тирамису. Я не ела этого десерта с тех пор, как была маленькой девочкой. И хотя я чувствовала себя сытой, я съела все до последнего кусочка. Это так вкусно, что мне просто невыносима мысль о том, что что-то из этого попадет в мусорное ведро.

После десерта мы проводим некоторое время, осматривая дом. Сальваторе разглагольствует о своих дорогих приобретениях, но больше всего я замечаю, насколько холодным и стерильным кажется дом. Нигде нет семейных фотографий, и нет никаких признаков того, что здесь вообще жил молодой Лука.