Глава 14

Пия

— Выходи из машины, Пия. — Повторил Аксель.

Он припарковал машину в подземном гараже своего особняка и держал открытой дверь со стороны пассажира, терпеливо ожидая, когда я выйду.

Никогда. Не. Доверяй. Акселю. Трималхио.

Я могла беспрестанно повторять эту мантру, и все же я была здесь.

— Ни за что на свете я не войду в твой дом. Отвези меня домой.

Я упрямо сидела в машине, скрестив руки на груди. Ничего хорошего не выйдет из того, что я последую за Акселем внутрь. Я хотела узнать, как работает мозг Акселя, ради Поппи, но сейчас самосохранение было важнее. Я отказывалась покидать убежище этой машины.

Аксель был искусным манипулятором и использовал моего ребенка как приманку, зная, что я клюну на это. Я отвлеклась и не закатила истерику, когда он пронесся мимо моего дома. Он проехал через железные ворота своего участка, которые закрылись сразу же после нашего въезда, а затем завез нас в подземный гараж, который тоже закрылся. В отличие от прошлого раза, сегодня дом был укреплен закрытыми воротами и заборами по периметру. Даже если бы я попыталась сбежать, то не смогла бы покинуть территорию без разрешения Акселя. Я оказалась в ловушке.

Я бросила на него взгляд.

— Ты сказал, что отвезешь меня домой.

— Я сделаю это после того, как покажу тебе кое-что. Так что вылезай из этой гребаной машины, пока я не полез внутрь.

От холода в его голосе у меня по спине пробежал страх.

— Мне нужно услышать слова о том, что ты не будешь валять дурака.

— Для тебя нет никакой опасности. — Последовал его абстрактный ответ.

Ага, точно. Я оказалась в логове сталкера, и никто не знал, где я. Даже мой телефон разрядился. Вся опасность ситуации дошла до меня, и мои внутренности задрожали от страха. Я была во власти этого мужчины, и разжигать его гнев было бы неразумно для меня.

Наконец, я вышла из машины, не торопясь отряхивая несуществующие ворсинки с юбки. Это дало мне возможность немного осмотреться. Гараж был таким же вычурным, как и ожидалось от дома такого масштаба. Несколько блестящих машин выстроились в идеальной симметрии, умоляя прокатиться.

Аксель не обращал внимания на свой дорогой салон, его взгляд был прикован ко мне, когда он схватил меня за руку. Прежде чем я успела запротестовать, Аксель уже тащил меня через гараж. Он набрал код, чтобы вызвать лифт, но действовал слишком быстро, чтобы мои любопытные глаза не успели рассмотреть цифры.

Нервы были на пределе, и я вошла в лифт, как только двери открылись. Его дом был настолько огромен, что для плавного перехода между этажами требовался лифт. Судя по номерам, этажей было семь.

Система безопасности в этом доме была на высшем уровне, и для управления лифтом требовался другой код. Аксель отпустил мою руку, чтобы выбрать пятый этаж на клавиатуре, быстро вводя еще несколько цифр на второй сенсорной панели.

Двери закрылись по сигналу, оставив меня сверхчувствительной к его присутствию в интимном пространстве. Как обычно, я чувствовала на себе его горячий взгляд, пока мы ехали в лифте. Мы не утруждали себя любезностями. Больше не было игр в кошки-мышки; пришло время откровенного разговора. Раз и навсегда я должна была выяснить, чего хочет от меня Аксель Трималхио.

Двери лифта снова открылись на пятом этаже роскошного особняка Акселя. Поскольку я уже успела побывать в его доме, то не думала, что буду ошеломлена во время своего второго визита.

Я ошибалась.

Этот этаж особняка был столь же впечатляющим, как и роскошный бальный зал внизу, только без шатающихся пьяных людей вокруг. Длинный коридор был обставлен скамейками с мягкой обивкой и украшен картинами на стенах. Встроенные книжные полки и свисающие с потолка горшки с растениями придавали современному пространству домашний уют. Этот дом кричал о роскоши, а всё, что я видела до сих пор, — только прихожую.

Мои каблуки застучали по дорогому полированному мрамору, когда Аксель вывел меня из лифта. К моему огорчению, он внезапно стал разговорчивым. Аксель очень подробно рассказал об истории земли, на которой был построен дом. Он останавливался у каждого дорогого произведения искусства, висящего на стене, и раскрывал обширную информацию о художниках.

В этом заключался его грандиозный план моего похищения: он хотел показать мне свой дом?

Все время, пока Аксель говорил, я безуспешно пыталась найти путь к отступлению. Двери, которые могли вести к выходу, были наглухо закрыты. На каждой из них были замки, и судя по всему, для их открытия требовался код.

Черт. Я была фактически заключенной в этом доме. Я тихо наблюдала за ним краем глаза, пытаясь оценить его настроение. Аксель ничем не выдавал себя, продолжая «пешеходную экскурсию» и описывая каждую деталь своего дома.

Стало понятно, почему парадные лестницы, по которым мы с Джеем изначально поднимались в дом Акселя, были такими крутыми. Это было связано с тем, что под главным бальным залом располагались еще три этажа.

На первом этаже находился подземный гараж. Второй и третий этажи предназначались только для работников — подвал, кухня, кладовая и помещения для персонала с отдельными входами. На четвертом этаже находились фойе и бальный зал, где Аксель устраивал свои вечеринки. Пятый этаж был нашим текущим местоположением.

Мы миновали множество комнат, ведущих к конечному пункту, пока Аксель рассказывал о назначении каждой из них. В основном это были пустые комнаты для гостей. Когда мы дошли до конца коридора, Аксель подвел меня к лестнице, которая вела только наверх. Либо лестница на нижние этажи была мастерски спрятана, либо ее не существовало вообще.

По словам Акселя, шестой этаж состоял из «необходимых» для функционирования комнат. Библиотека. Солярий. Домашний кинотеатр. Тренажерный зал. И все в таком духе.

Я не проронила ни слова, пока он продолжал экскурсию, ведя меня на последний этаж по еще одной односторонней лестнице. Седьмой этаж предназначался только для Акселя. Никому не разрешалось входить туда без его разрешения, за исключением горничной, которая убирала там два раза в неделю.

Я поняла, что двери в каждую комнату специально оставили открытыми, чтобы можно было заглянуть внутрь. Если я не ошибалась, Аксель либо красовался, либо хотел, чтобы я одобрила его дом. И то, и другое противоречило его характеру. Аксель никогда не казался мне выпендрежником, и уж точно не нуждался ни в чьем одобрении. Так зачем же так старательно добиваться моего одобрения его декораторских способностей?

Эта мысль не давала мне покоя, пока мы добирались до конца коридора. Аксель провел меня в комнату, которая с порога показалась мне музыкальным залом.

— После тебя. — Он протянул руку, ожидая, пока я войду внутрь.

Это была первая комната, в которую он приглашал меня войти физически. Я просунула голову в дверной проем, не заходя внутрь, проверяя, не расставил ли Аксель мины-ловушки.

— Если бы я хотел убить тебя, я бы уже сделал это. — Заметил он слишком небрежно.

Я осмотрела его сузившимися глазами и, наконец, вошла внутрь. Комната была безукоризненно прибрана и гораздо больше, чем можно было увидеть с порога. Все было дисциплинированно и организованно, как сам Аксель.

Матовые стены были красиво украшены музыкальными принадлежностями. Вдоль стен выстроились многочисленные инструменты, — коллекционные гитары и скрипки в дорогих футлярах. В центре стоял стол из красного дерева, по бокам — два офисных кресла. Несколько орхидей, расставленных вокруг, оживляли комнату. Обстановка давала понять, что это не просто демонстрационный зал музыкальных инструментов — здесь Аксель создавал музыку.

Сбоку стояла гитара с подставкой для нот. Неподалеку стоял проигрыватель дисков, а рядом с ним — открытый ноутбук. Все предметы были стратегически расставлены рядом с эркером. Из окна открывался вид на прекрасный пляж и голубую воду. Тусклый зеленый огонек на пляжном причале был едва заметен вдалеке. Он взывал ко мне, как сирена, как будто я видела его раньше, и я позавидовала Акселю, что у него есть возможность создавать здесь музыку. Безмятежная комната сама по себе была музой.

Несомненно, самым впечатляющим предметом здесь было великолепное пианино из слоновой кости. Оно стояло на возвышении в самом углу, великолепно выставленное как гордость и радость комнаты. Подходящая скамейка только добавляла ему очарования. Пианино выглядело дорогим до неприличия, и только подойдя ближе, я поняла, что моя оценка была верной. Я без тени сомнения знала, что это абсурдно дорогая вещь, потому что узнала его.

Данное пианино было не столько инструментом, сколько предметом коллекционирования. Это было произведение искусства, которое стоило миллионы долларов. Я упомянула о нём Акселю много лет назад, во время наших похождений по самым непристойным заведениям Квинса.

Я крутанулась на месте, во рту пересохло.

— Что это?

— Это пианино, о котором ты говорила.

Он склонил голову набок, словно озадаченный моей реакцией.

Мое сердце забилось о ребра. Джей пытался купить это самое пианино на мой тридцатый день рождения, но был разочарован, узнав, что коллекционер продал его анонимному покупателю. Это было четыре года назад.

Аксель купил пианино много лет назад, не зная, увидит ли меня снова. Почему?

— Зачем ты купил это пианино?

Он пожал плечами.

— Потому что ты его хотела.

Не зная, что и думать, я шагнула к столу и поставила сумку. Я не заметила, как из глаз потекли слезы, пока влага не охладила мою разгоряченную кожу. Аксель подошел ко мне и большим пальцем смахнул одну капельку. Он бесстрастно смотрел на свой палец, где влага высыхала на его коже.

— Это не делает тебя счастливой. — Оценил он.

Я не могла дышать и отвернулась от него, украдкой вытирая уголки глаз.