— Скажи мне, Се Чжэнь, это же ты проболтался про укрепления, не так ли?

Мне просто хочется протянуть руку и придушить этого ублюдка.

Он начинает дрожать, с лица сошли все краски. Он опускает взгляд и молчит.

— Се Чжэнь, мелкий ублюдок. Клянусь, я убью тебя, если ты...

Он поднимает взгляд, лицо мертвенно-бледное, как у призрака, губы трясутся:

— Они собирались убить меня, Хань Синь. Я не смог вынести пытки. Ты же знаешь, у отца я единственный ребёнок. Если я умру, кто о нём позаботится?..

— Перестань нести чушь!

Очень жаль, что мы так далеко друг от друга, я бы вправил ему мозги. Также было бы неплохо нанести пару хороших ударов.

— Если эти яньские ублюдки доберутся до столицы, тебе только и останется, чтобы взять немного благовоний и просто отправиться прямо к могиле своего отца!

Я в гневе резко отворачиваюсь. Моё сердце словно падает в бездну.

— Но я им почти ничего не сказал. Только то, что есть небольшая тропа в двухстах ли* выше по течению Со, и то, что из-за нехватки воинов, она плохо охраняется...

— Почему же ты не сказал, что скоро и в столице никого не останется?!

Он замолкает и снова смотрит вниз. Некоторое время тишину нарушал только звук потрескивание факела.

После долгого молчания он говорит заикаясь: 

— Т-так... Хань Синь... ч-что же т-теперь делать?

— Твою мать! — кричу я во всё горло.

— Если вы, ублюдки, сейчас же не уснёте, клянусь, я подойду и буду избивать вас до тех пор, пока вы не вырубитесь! — кричит стражник у входа.

Снова наступает мёртвая тишина, как будто никто и не произносил ни слова. В голове нет никаких мыслей. На меня накатывает волна усталости, я ложусь на циновку и засыпаю. Но я сплю чутко, и мне всё кажется, что слышу приглушённую речь и где-то снаружи шаги. Через некоторое время звуки становятся всё отчётливее и громче.

Я вскакиваю и приникаю к двери, изо всех сил стараясь разглядеть хоть что-нибудь. Факел почти погас и вдали ничего не видно, даже фигур стражников. Я опускаюсь на землю и задерживаю дыхание, прислушиваясь к любым звукам. Похоже, раздаётся беспорядочный топот копыт, звон оружия и крики. Через маленькое окошко я вижу огненно-красное небо.

Меня начинает трясти, я делаю глубокий вдох.

Мужун Юй собирается вести войско в атаку! Что же делать?! Метаюсь, как уж на сковородке*.

Когда я смотрю на железный замок, мне в голову приходит идея. Но прошло много времени с тех пор как я это делал...

В особняке у дяди была библиотека полная книг, там я обычно прятался, когда двоюродные братья донимали меня. В ней я проводил целые дни за чтением. Соответственно, ключей у меня не было, но благодаря уличным детям, я научился вскрывать замки. Эти книги сопровождали меня в моём жалком детстве.

Вытирая холодный пот, я нервно выглядываю стражников. Не слыша никаких звуков, торопливо приступаю к делу. Замок с тихим щелчком открывается. Не заметив никаких признаков стражника, делаю глубокий вздох и тихонько выхожу из камеры.

— Хань Синь.

От ярости моя кровь закипает, но я всё равно оборачиваюсь. Эти щенячьи глаза Се Чжэня смотрят на меня с надеждой из-за решетки.

Ох, за что мне это всё...

Открываю дверь и он угрём вылезает в коридор, затем прокрадываюсь дальше и выпускаю остальных пленных.

На стене едва мерцает факел, ворота тюрьмы остаются в тени. Как только мы собираемся выйти, из ниоткуда появляется стражник. Прежде чем он успевает поднять тревогу, мы всей толпой его усмиряем. Я быстро хватаю факел со стены и бросаю его вместе с вином взятым у стражника на кучу сухой соломы. С помощью спирта солома начинает бешено гореть.

Если повезёт, мы сможем сбежать, пока Мужун Юй планирует атаку. У меня больше нет времени на надежды － сейчас или никогда!

За воротами нет ни души. Тюрьма расположена в задней части лагеря яньской армии, так что мы просто начинаем выбегать из этой адской дыры под покровом ночи.

Позади нас кто-то кричит: 

— Пожар!

В мгновение ока начинает пылать такой огонь, что кажется, будто ад вырвался наружу. Толпы людей спешат с ведрами воды. Остаются надежды, что у нас достаточно времени для побега!

Вокруг непроглядная темнота и густой туман.

Вся та суматоха осталась далеко позади нас, а впереди слышно журчание воды. Я чувствую облегчение, ведь если есть ручей, мы можем проследовать вверх по течению и добраться до военного лагеря Великой Жуи.

Пробежав довольно большое расстояние, командую всем остановиться на отдых.

— Хань... Синь, хитрец... Ты знаешь... как вскрывать замки, — запыхавшись говорит Се Чжэнь и плюхается на землю переводя дыхание.

Слишком уставший от бега, я просто отмахиваюсь и тяжело дышу, облокотившись на дерево. Достаточного передохнув, обращаюсь к остальным:

— Идёмте, нам нужно добраться до своего лагеря, там и отдохнём вдоволь.

Толпой продвигаемся вдоль реки. Плотно растущие у берегов деревья с размашистыми ветвями закрывают лунный свет, что сильно усложняет наш путь.

— Хань Синь... — Се Чжэнь подбирается поближе ко мне и с осторожностью говорит, наблюдая за моей реакцией, — после того, как мы вернемся... можешь притвориться, что ничего не слышал из того, что я сказал тебе в тюрьме?

— Конечно. Я не буду стучать, — фыркаю я.

Он довольно улыбается, но я тут же добавляю: 

— Вернёшься, сам всё расскажешь генералу Чжоу. О чем тебе беспокоиться с таким влиятельным отцом, как твой?

Его лицо кривится: 

— Все знают, что генерал Чжоу известен своей строгостью! Даже если он не казнит меня, я умру от палки.

Я ничего не отвечаю и ускоряя шаг иду дальше. Спустя несколько часов небо уже начинает светлеть, луна медленно исчезает. Я оглядываюсь: река здесь разделяется на две части и заставляет нас остановиться.

Я растерян.

Никогда раньше в этих местах не был. Я только знаю, чтобы выйти к военному лагерю находящегося у холма на реке Со, нужно идти вверх по реке. Но как быть здесь...

— Се Чжэнь! — я оглядываюсь и вытаскиваю его вперёд, — ты знаешь, в какую сторону идти дальше?

Он делает несколько шагов и оглядывает окрестности:

— Нам нужна та, которая течёт на восток, ты знаешь, где тут восток?

Подумав, я качаю головой. Луна уже исчезла, а солнце ещё не взошло, как тут определить где восток?

Оборачиваюсь и вижу десять усталых, измученных лиц, смотрящих на меня. Молча возвращаюсь к Се Чжэню. Мы наблюдаем, как мимо протекает река уходя куда-то в даль.

От этого единственного выбора зависит жизнь или смерть.

После долгого молчания Се Чжэнь тихо говорит: 

— Думаю, ты должен сделать выбор, Хань Синь.

Не прошло и секунды, как позади нас раздаётся звук торопливых копыт. Среди паники слышится резкий свист. Глядя в сторону, я вижу единственную стрелу с белым оперением и наконечником из волчьего клыка.

________________________________________________________

*Та -  инкрустированная мебель

*Ли - традиционная единица измерения, используемая в Восточной Азии, во времена династии Тан она составляла около 323 м.

*Как уж на сковородке - всем знакомо ощущение, когда вы так сильно нервничаете, что не можете найти себе место.