Делаю, что он говорит, раздеваюсь чувственно, медленно, наслаждаясь тем, как он наблюдает. Раздевшись, облизываю губы, становясь все более влажной при виде его выпуклости под брюками, возбуждающей меня так же, как и я его.

— Твоя очередь, - выдыхаю.

Он лукаво улыбается и делает шаг ко мне, прижимаясь к моим губам мягким поцелуем, а затем медленно опускается на колени, оставляя поцелуи по моему телу. Его пальцы впиваются в заднюю поверхность моих бедер, а язык едва касается моего клитора. Откидываю голову назад и вздыхаю от восторга, а он включает воду и позволяет ей наполнить ванну, облизывая меня - не так сильно, чтобы довести до разрядки, но все же достаточно, чтобы доставить мне удовольствие. У меня слабеют колени и я сажусь на край, широко расставив ноги на бортике, чтобы обеспечить ему лучший доступ и побудить дать мне еще.

На глаза наворачиваются слезы от того, как сильно я этого хочу. Как сильно хочу, чтобы он взял меня прямо здесь, на полу этой грандиозной яхты, окрестив ее нашей.

— Залезай, - приказывает. Шагаю в идеально горячую ванну, со вздохом опускаюсь туда. Он остается стоять на коленях рядом с ванной, опускает пальцы в воду и играет с одним из моих сосков, пока тот не достигает пика.

— Почему ты не хочешь залезть со мной? - спрашиваю. На его лице появляется еще одна злая ухмылка и он снимает ботинки, ремень и часы, а затем полностью одетым забирается в ванну. Я смеюсь, когда вода выливается за борт, и он оседает на меня сверху.

— Это то, чего ты хотела, Елена?

Хихикаю.

— Ты знаешь, что я имела в виду. Ты... ты никогда не снимаешь рубашку рядом со мной.

Он делает глубокий вдох и его губы морщатся, а я жалею, что заговорила об этом. Похоже, у меня есть склонность делать это с ним.

— У меня есть шрамы, - неопределенно говорит. Вытаскиваю одну из его рук из-под воды и провожу пальцами по предплечью, изуродованному годами самоповреждений и ненависти. Целую его запястье.

— Если ты боишься, что это прогонит меня, то ты ошибаешься. Я не стану осуждать тебя, если ты решил именно так справиться с тем, что случилось.

— Дело не в этом, - отвечает Кристиан, прислоняясь к другому краю ванны и не делая никаких попыток снять с себя одежду. Он проводит пальцем по губам в задумчивости. — Я должен тебе кое-что сказать.

Мое сердце замирает, а плечи опускаются вперед. Эти слова никогда не означают ничего хорошего.

— О.

— Вообще-то, две новости, - добавляет он, — но... я не знаю, какую из них сказать тебе первой.

— Сначала плохую, - предлагаю, предполагая, что таковая имеется.

— Если я расскажу тебе сначала о плохом, это испортит хорошее.

— Сначала хорошую?

— Если я сначала расскажу тебе о хорошем, ты не поверишь мне, когда расскажу тебе о плохом.

Долго думаю об этом, а потом пересекаю пространство между нами и сажусь к нему на колени. Наклоняюсь ближе, пока наши губы не соприкасаются.

— Как насчет компромисса? - Он кивает, проводя руками по моей обнаженной спине. — Сначала расскажи мне о хорошем, а потом о плохом, когда мы не будем в чужой стране. Так я смогу убежать, если все будет действительно очень плохо.

Кристиан смеется, ухмыляясь мне в губы.

— Если ты убежишь, я тебя поймаю.

Хмыкаю, а затем сокращаю расстояние между нашими губами, двигая бедрами в такт нашим языкам, пока он не становится твердым подо мной. Отстраняюсь ровно настолько, чтобы прошептать:

— Догоняй.

Тыкаю его в грудь, выпрыгиваю из ванны и хватаю полотенце по пути к выходу, с визгом наматывая его на себя и пробегая через яхту. Уверена, что оставляю за собой мокрый след, куда бы ни пошла, но это неважно. На короткую секунду я вижу Кристиана через окно, который бежит в противоположном от меня направлении, поэтому делаю большую петлю по палубе и возвращаюсь в спальню.

— Бу.

Кричу так громко, что, кажется, лопается барабанная перепонка, когда из-за двери выпрыгивает Кристиан и хватает меня за талию, все еще мокрую. Швыряет меня на кровать и срывает полотенце, раздвигая ноги. Он трахает глазами мою голую киску, и мне кажется, что я могу испытать оргазм только от одного вида его жажды.

— Это может быть наградой за то, что я тебя поймал? - спрашивает Кристиан, проводя пальцем по моей киске и смеясь, обнаруживает, что я уже вся мокрая. — Тебе нравится, когда за тобой охотятся, детка?

— Только если это ты.

Мой рот открывается в безмолвном удовольствии, когда он легонько целует мой клитор, а затем вылизывает. Мои пальцы дергают его за волосы, и не могу сдержаться - смеюсь.

— Что смешного? - спрашивает он в перерывах между облизываниями.

Вздыхаю, когда его язык продолжает исследовать меня.

— Не могу поверить, что миллиардер прилетел на Миконос на своем частном самолете и сейчас трахается со мной!

— Закончи свое предложение, Елена. Что я сейчас делаю? - Просовывает в меня два толстых пальца и изгибает их в поисках моей точки g. Когда он находит ее, я выгибаюсь дугой.

— Делаешь мне приятно. Черт, так хорошо.

Кристиан целует мое тело, впивается зубами в мою шею и неуклюже расстегивает брюки, прежде чем стянуть их. Мокрая ткань мешает ему, но в конце концов он снимает ее и проводит головкой своего члена по моим складкам. Затем медленно вводит его в меня, стараясь, чтобы я чувствовала каждый его сантиметр во мне. Ерзаю на нем, призывая двигаться, но он не двигается.

— Трахни меня. Пожалуйста.

— Елена.

Он обхватывает мою голову и упирается лбом в мой лоб. От того, как он произносит мое имя, так нежно и мягко, у меня стекленеют глаза.

Мои руки тянутся между нами, чтобы погладить его щеки с той же нежностью, с которой он гладит мое лицо.

— Расскажи мне о хорошем.

Время замирает, пока мы смотрим друг на друга, и мое сердце трепещет, когда уголки его рта искривляются в улыбке, а затем его лицо становится нервным.

— Я мучительно, катастрофически влюблен в тебя.

Меря распирает от эмоций и слезы капают из глаз, падая на плед под нами. Открываю рот, чтобы сказать что-то в ответ, но слова не находятся.

— Я люблю тебя, - шепчет Кристиан мне в губы. На этот раз это не похоже на признание, а скорее на отчаянную попытку заставить меня сказать то же самое в ответ. Потому что именно так и происходит, когда кто-то признается в любви. Ты говоришь это в ответ. Но я не могу. Не могу, и думаю, что каждый из нас одновременно с ужасом понимает это, потому что выражение его лица меняется.

В неповторимой ледяной синеве его глаз появляется что-то жестоко предательское.

Я хочу любить Кристиана. Хочу прожить с ним жизнь, хочу, чтобы он показал мне все свои стороны, даже те, которые он считает нелюбимыми. Потому что это то, что Кристиан чувствует ко мне, и хочу, чтобы он знал, что я дорожу его любовью, отвечая взаимностью.

Но я не люблю его. Пока не люблю. Не сейчас, когда все между нами так ново и шатко.

Пока я погружаюсь в раздумья, Кристиан начинает медленно входить в меня. Это совсем не похоже на то, что было между нами раньше. Это не безграничная эйфория. Это не заблуждение в телах друг друга, чтобы удовлетворить плотские желания, которые мы испытываем друг к другу.

Он занимается со мной любовью. Именно так он решил показать мне свою любовь. Это прекрасно, страстно, нежно и ласково. Я хнычу, когда он вжимается в меня, проникая так глубоко, как только может - настолько глубоко, что я не знаю, где кончается он и начинаюсь я. Обхватываю его плечи руками. Тихо стону каждый раз, когда он проводит тазом по моему клитору.

— Кристиан. - Он вздрагивает от того, как его имя срывается с моих губ. — Скажи мне еще раз, - умоляю его, мой голос срывается.

Кристиан прижимается лбом к моему лбу и моя киска трепещет от чистой близости этого момента, который не имеет ничего общего с сексом, а всецело связан с нашими сердцами, слившимися воедино.

— Я люблю тебя, Елена.

Он ждет, ждет и ждет, когда я скажу то же в ответ. Из моих глаз льются слезы, стекают по лицу. Губы дрожат и я всхлипываю.

— Прости меня.

Он затыкает меня мягким поцелуем и снова начинает входить, покрывая поцелуями каждый сантиметр моей кожи, до которого может дотянуться.

Его стон, когда он кончает внутри меня, не скрывает того, что его сердце разбито вдребезги.