ЭПИЛОГ

ОТЕЦ

Вдалеке гремит гром, а над тихим кладбищем льет холодный дождь. Вода превращает свежую могилу в кучу грязи.

На мягкой земле стоит новое гранитное надгробие, украшенное цветами.

Позади меня слышны щелчки фотоаппаратов: представители СМИ окружили могилу, пытаясь тайком сфотографировать мое горе для утренней газеты. Вытираю слезы с лица носовым платком с монограммой CTR. Смотрю на могилу, и сердце мое болит от воспоминаний, которые проносятся в голове, как кинофильм, вытягивая из души еще большую печаль.

Кристиан Томас Ривз

20 февраля 1983 - 8 мая 2020

Сын. Муж. Отец.

Это было единственное подходящее сообщение, которое я смог придумать для надгробия. Именно так я хочу, чтобы его помнили.

Даже учитывая отсутствие у Кристиана чувства самосохранения, я никогда не представлял, что могу пережить его. Всегда хотел, чтобы Кристиан умер старым и любящим в своей постели.

Чувствую себя ответственным за разрушения и боль, которые пережила Елена, оказавшаяся между мужчиной, который умел любить только жестоко, и отцом, который не мог отпустить прошлое, доведенный до безумия собственным горем.

Позади раздаются шаги. У меня болит шея, когда поднимаю взгляд на мужчину рядом со мной. Брат Елены, Трэвис, смотрит на могилу своей сестры, рядом с могилой Кристиана. Слышу, как он резко вдыхает, прикрываясь зонтиком от непрекращающегося дождя.

Мне не нужен зонт. Я хочу чувствовать боль в костях от холодных слез миллиона ангелов, плачущих в этот момент.

Четки в моей руке дрожат, когда молюсь за Елену и Бетани. Молюсь о том, чтобы Кристиан и Эллиот обрели покой в загробной жизни. Молюсь о том, чтобы Бог помиловал их всех.

Больше всего молюсь за себя. О прощении.

Потому что ничего этого не случилось бы, если бы я был лучшим отцом для Кристиана.

Трэвис обхватывает мое плечо рукой и легонько сжимает. Он не знает, что я помню каждую болезненную деталь. Никто не знает. Даже Кристиан, потому что Елена была верна и никогда не говорила ему о том, что я знаю, кто он. Еще один мой долг перед ней, который я никогда не смогу оплатить.

Быстро моргаю, глаза уже опухли и покраснели. Я еще не смирился с этой реальностью. Надеюсь, когда проснусь завтра, все это окажется лишь страшным сном.

Рядом со мной в грязи стоит пара сверкающих ярко-фиолетовых дождевых сапог. Крошечная рука Кэролайн держит мою, пока она смотрит между мной и надгробиями.

Через некоторое время она заползает ко мне на колени, ее светлые волосы уже стали песочно-коричневыми от дождя. Малышка смотрит на меня большими голубыми глазами.

— Дедушка, а когда мама и папа вернутся?

С дрожащим дыханием прижимаю платок к лицу, ее к груди и плачу вместе с ангелами.