Страх, который я испытывала, чтобы рассказать ему о своих чувствах, теперь кажется глупым, далеким беспокойством. Ну и что, если он проигнорирует мои чувства? По крайней мере, мне будет знакомо чувство, когда я хотя бы раз заявила о них.

— И где же этот дом, Габриэлла? Твоя единственная семья здесь. — Говорит она, щелкая еще одним переключателем в моей груди тем, который напоминает мне о Ракель. Еще один человек, которого я, возможно, никогда не увижу, если не выберусь отсюда. Мне нужно выбраться отсюда. Алина испустила короткий вздох и направилась к двери. — Мне жаль, что я должна это сделать, но, если ты не хочешь говорить, мне придется запереть тебя. — Я опускаюсь на колени на кровать так быстро, что не знаю, как я не упала.

— Пожалуйста, не надо! Пожалуйста, не запирайте меня здесь! Не оставляйте меня здесь одну, я просто хочу уйти. Отпустите меня, я никому не скажу, ваш босс никогда не узнает. — Она кривит уголок губ и качает головой из стороны в сторону, как будто ей жаль меня.

— Я вернусь позже, Габриэлла. Посмотри фотографии. Вон та дверь - ванная, — основательно перейдя на ты, говорит она, указывая на вход справа от меня. — А это твой завтрак, тебе нужно поесть, ты уже несколько дней просто спишь. Здесь в ящиках есть одежда, если захочешь переодеться.

Ее последние слова заставляют меня впервые с момента пробуждения взглянуть на собственное тело, и только сейчас я понимаю, что на мне длинная белая ночная рубашка, которая мне не принадлежит. Я тянусь к шее с таким отчаянием, с каким не делала и не говорила ничего с тех пор, как открыла глаза, но обнаруживаю, что там пусто.

— Мое ожерелье! — Восклицаю я, чувствуя, что вхожу в спираль потери контроля, превосходящую все, что было во мне до сих пор. — Мой чокер! Где мой кулон?

— Он сгорел вместе с одеждой, в которой ты сюда прибыла. — От этих слов в моем сердце словно разгорелось пламя.

— Мое ожерелье... — На этот раз мои причитания превратились в едва слышный шепот.

— Забудь о той жизни, Габриэлла, все кончено. Ты свободна, — повторяет она слово, которое, как я помню, сказал мне ее босс, как только я очнулась.

Свободна.

Я совсем не чувствую себя свободной, и даже если бы вокруг меня не было стен, если бы эта неизвестная женщина не угрожала запереть меня в этой комнате, я не думаю, что чувствовала бы себя свободной.

Рыдание, прорвавшееся через горло, вырывается из глубины моей души.

— Надеюсь, когда я вернусь позже, ты будешь спокойнее, — говорит Алина и, словно не делая ничего плохого, просто уходит, а я слышу, как поворачивается ключ.