Задыхаясь, я отвожу лицо назад, отказываюсь от ее приоткрытых губ и даю себе несколько секунд, чтобы полюбоваться причиной своего полного безумия. Она больше, гораздо больше, чем я позволял себе вообразить, пытаясь не допустить, чтобы мы дошли до этого момента.

Бретельки платья в какой-то момент соскользнули с ее плеч, обнажив отсутствие бюстгальтера и покрасневшее декольте, а также кусочек твердого розового соска. Ее маленькие груди вздымаются и опускаются в быстром темпе. Не в силах сопротивляться, я стягиваю платье еще ниже, полностью открывая их моему взору.

Я провожу большим пальцем по ее левому соску, а затем опускаю на него рот и медленно посасываю. Габриэлла хнычет, чувствительная, и мне это нравится.

Мой пульс бьется в бешеном ритме, а по позвоночнику бегут мурашки, как будто сердце вот-вот взорвется. Я чувствую все, что связано с ней, я немею от запахов, которые она источает, и хочу большего. Я поднимаю свободную руку к ее стройной шее и кладу ее туда. Я провожу большим пальцем по ее вздрагивающему горлу. Моя вторая рука покидает ее сочную киску и медленно скользит по боку Габриэллы. Ее глаза открываются и смотрят на меня, полностью сдавшись.

Она приближает свое лицо к моему, нежно целует мой подбородок, а затем кусает меня и проводит зубами по моей шее, царапая ее. Ее рот возвращается к моему, облизывая мое горло, и этого достаточно, чтобы я чуть не кончил в штаны.

Габриэлла продолжает осыпать мою кожу влажными поцелуями, она встает на цыпочки, чтобы дотянуться до мочки моего уха, прикусывает ее, а затем лижет за ней. Кончик ее носа дразнит мою шею, вызывая мурашки по всему телу, а ее руки обрисовывают мои мышцы твердыми прикосновениями.

Ее исследования завораживают меня. В течение нескольких минут я не делаю ничего, кроме как позволяю себе ощущать ее прикосновения, пока они не покидают меня. Габриэлла убирает руки с моего тела, чтобы дотянуться до спущенных бретелек платья и стянуть их с рук, а затем сдвигает ткань вниз, обнажая плоский живот, веснушки чуть ниже груди и небольшое родимое пятно прямо на животе.

Не отрывая взгляда от моих глаз, она зацепляет пальцами бока трусиков, когда белая ткань падает на пол, и на ее лице появляется милое выражение...

Святое дерьмо!

С приоткрытыми губами и раскрасневшимися щеками Габриэлла стягивает с себя кружевные трусики, вручая мне свою наготу как чертов подарок, на принятие которого у меня не уходит и полсекунды.

Я впиваюсь в ее рот неоправданно голодным поцелуем. Я пожираю ее, проводя руками по ее коже, хватая ее достаточно сильно, чтобы оставить следы на каждом дюйме, и испытываю от этой мысли не меньшее удовольствие, чем от прикосновений и стонов, которые получаю в ответ.

Я поворачиваю тело Габриэллы к стене, и она вскрикивает, когда ледяная поверхность сталкивается с ее теплой кожей. Я беру ее волосы в руки, скручиваю их, а затем тяну, управляя движениями ее головы и обнажая шею.

Рефлекторно ее тело выгибается, прижимаясь ко мне круглой попкой, и она с еще большей силой трется сосками о стену. Я толкаю свою ноющую эрекцию в ее попку, которая снова и снова раскрывается, встречая влажную переднюю часть моих треников между ее мягких булочек.

Габриэлла приподнимается на носочках, желая, чтобы контакт достиг ее киски, в нетерпении ожидая оргазма, как будто она не кончила несколько секунд назад. Я сильно шлепаю ее по левой стороне попки, и она вскрикивает, а потом стонет и трется о мою ладонь и таз.

Я целую ее плечо, облизываю всю обнаженную кожу до шеи, сосу, покусываю изгиб между ней и плечом, грубо вдыхаю, полностью контролируемый потребностью обладать ею. Я отпускаю ее волосы и скольжу обеими руками вниз по бокам ее тела, начиная с уровня груди и останавливаясь только тогда, когда достигаю ее бедер.

Я сжимаю ее попку, прежде чем открыть ее и почти с обожанием уставиться на обещание абсолютного удовольствия. Набухший и совсем не расширенный вход в киску, мокрая розовая попка. Зрелище просто охренительное, и я наклоняюсь, целуя Габриэллу в поясницу, пока один из моих больших пальцев легонько поглаживает ее попку, влажную от ее спермы и возбуждения.

Габриэлла даже не угрожает напрячься, полностью отдаваясь на милость моей воли самым первобытным образом. Она будет смертью для меня, и я отправлюсь в ад, чувствуя себя ее богом, если это означает, что каждое чертово желание, которое я испытывал к телу этой девушки, будет исполнено.

Габриэлла громко стонет, когда я опускаю палец ко входу в ее киску, обвожу им его, а затем неглубоко проникаю внутрь. Ее внутренние мышцы засасывают мой палец, пытаясь любой ценой вырвать его, и от этого ее стоны становятся все громче и громче, ее кожа все больше потеет, а ее отчаяние, крик за криком, становится все более очевидным с каждой секундой.

Я прижимаюсь грудью к ее влажной спине, скольжение происходит мгновенно, так как наш пот смешивается. Моя свободная рука пробирается между стеной и ее телом и ищет, пока не находит райский уголок между ног Габриэллы. Я ввожу палец в нее чуть глубже, одновременно поглаживая большим пальцем другой руки ее клитор, набухший и чувствительный от предыдущего оргазма. Габриэлла прижимается своим телом к моему, стонет и трется об меня.

Я облизываю ее кожу, с каждым толчком увеличивая скорость и глубину проникновения пальца, догоняя очередную дозу своей новой зависимости. Тело Габриэллы бьется в спазмах, подстегивая мою полную неспособность контролировать себя. Она поворачивает лицо, глядя на меня в профиль, и мой язык лижет ее шею, затем изгиб челюсти.

Габриэлла едва ли может держать глаза открытыми более десяти секунд, прежде чем закроет их надолго и испустит крик, который пронзит мою кожу и осядет прямо на член, неимоверно болезненно пульсирующий в моих брюках, напрягаясь, чтобы разорвать ткань и завоевать ту же славу, что и мои пальцы: погрузиться в киску Габриэллы, когда каждая ее конечность сотрясается от обжигающего, неистового оргазма.