— Ай! Боже правый! Ты ужасна! Ужасна! — Жалуется она, а я разражаюсь хохотом.

***

Огромная открытая коробка на моей кровати заставляет меня вздыхать, точнее, вздыхает платье, которое оказалось в ней и которое теперь натянуто на меня.

Изделие из изумрудно-зеленого атласа имеет вырез на одно плечо, его единственный рукав доходит до запястья, а дальше ткань драпируется. Тонкие складки очерчивают бюст и перекручиваются на талии, где боковой разрез оставляет кожу открытой. Там же спускается плавная юбка с прямым кроем и огромным разрезом в идеальном разрезе.

— Я завидую, — говорит Рафаэла, стоя рядом со мной и глядя на платье с таким же восхищением, как и я.

— Мне кажется, меня сейчас стошнит.

Я не дура, Витторио с самого начала ясно дал понять, что хочет заявить о себе моим присутствием и что это важный вечер. Мои сомнения по поводу того, насколько полезной я стала для дона, развеялись четыре дня назад, когда он попросил меня притвориться влюбленной.

Витторио нужна фальшивая девушка, и по какой-то неведомой мне причине на эту роль выбрали меня. Возможно, он просто не хотел выставлять женщину из своей семьи на всеобщее обозрение, когда обо мне говорили. В этом есть смысл. Но дело не в этом, а в том, что это платье само по себе является заявлением, а не просто принадлежностью. Витторио собирается выставить меня в витрине, но не как домашнее животное, которым меня считает почти каждый житель этого дома, а как произведение искусства.

В моем шкафу есть платья, не меньше дюжины, все они бесспорно красивы, но ни одно не похоже на это. Даже красное платье, которое я надела на мероприятие в Риме, было потрясающим, но это? Неважно, какой уровень интенсивности я ставлю перед словом "прекрасное", мне кажется, что этого недостаточно.

— Тогда повернись в другую сторону, потому что, клянусь Богом, если ты испортишь это платье, я тебя убью. — Это замечание - идеальный спусковой крючок для неконтролируемого смеха, который вырывается из моего горла.

Я начинаю смеяться и просто не могу остановиться, я и раньше нервничала, но платье просто взорвало мои датчики тревоги, и мое тело решило разрядить их неконтролируемым смехом, который заставляет меня наклониться вперед, чувствуя, что мой живот болит, а глаза слезятся. Рафаэла смотрит на меня как на сумасшедшую, и, видит Бог, я, наверное, выгляжу именно так.

Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем я глубоко выдыхаю и снова беру себя в руки.

— Лучше? — Спрашивает Рафа, и я киваю. — Готова? — Я снова качаю головой, говоря "нет". — Тогда лучше притворись, что готова, потому что тебе нужно начать собираться.

Я нервно смеюсь, чувствуя, как у меня сводит живот. Притвориться. Очень хорошо. Я могу сделать это, и притвориться. Я могу притвориться, что влюблена в Витторио. Я могу притвориться, что научилась танцевать этот чертов вальс.

Сегодня я могу притвориться.

Я моргаю на платье и прикусываю губу, сердце меняет ритм, когда ужасная идея овладевает моим сознанием. Это ужасная идея, абсолютно нежелательная, но прежде, чем я успеваю прогнать ее на веки вечные, она уже пускает корни в моем сердце, причем таким эгоистичным образом, что до этого момента я даже не считала себя способной на это.

— Это эгоистично, но почему это проблема? — Звучат в моей голове слова Витторио, и я прикусываю нижнюю губу.

Только сегодня, Габриэлла. Только сегодня. Это слишком красивое платье, чтобы надеть его впустую. Если ты хочешь немного притвориться, почему бы не притвориться на отлично? Кто, в конце концов, кроме меня самой, может меня осудить?