Затем подошла к ведьме, лежащей без сознания, схватила ее за подбородок и макушку и резко повернула ее голову с силой, превышающей человеческую. Это получилось легко, прямо как в фильмах. Один поворот, и ведьма была так же мертва, как Уолтер.

Анна отпустила ведьму, встала и сделала шаг назад, пытаясь отдышаться. В лесу было так тихо, как будто весь мир сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Как будто она единственное живое существо во всем мире.

Ошеломленная, она повернулась на дрожащих ногах и увидела маррока, стоящего над телом Чарльза.

Она опоздала.

***

Когда солнце медленно садилось, заливая небо пламенем за темными горами, Асил держал Сару, которая все еще лежала без сознания, в своих объятиях. Он уткнулся носом в ее шею, вдыхая знакомый аромат, который никогда не думал ощутить снова. Она была так прекрасна.

Они ушли не так далеко, и он слышал звуки драки, но пока оставались вне поля зрения ведьмы, ей было трудно его контролировать.

Асил ждал. Он сделал все, что мог, чтобы вывести их обоих из битвы, поскольку они были бы не на той стороне, если бы сражались. Это лучшее, что он мог сделать.

Поэтому он держал Сару на коленях и пытался забыть, что это был последний раз.

Марипоса убьет его. Он снова забрал у нее Сару, и она этого не потерпит. Если Чарльзу или Брану удастся убить Марипосу, его Сара исчезнет навсегда. Творения ведьмы не живут без своего создателя.

Поэтому он обнял ее, вдохнул ее аромат и притворился, что этот момент никогда не закончится. Притворился, что обнимает Сару… Он почти уловил привкус корицы.

Когда ее запах растворился в елях и соснах, снеге и унылой зиме, он задумался, если бы мог увидеть будущее в тот давний день, когда к нему домой принесли испуганного ребенка в синяках, хватило бы у него мужества его убить? Он в мрачном отчаянии опустил голову на колено, крепко сжимая клочок меха рыжего цвета.

У него не было сил радоваться тому, что Марипоса мертва, а волчица Сары наконец свободна.

В любом случае это стало бы преждевременным празднованием, потому что безумие охватило его, как пожар в лесу в августе.

Мавр слишком устал, но ярости все равно, она просто взяла его в безжалостные тиски и потребовала, чтобы он перевоплотился. Дикий вой эхом прокатился по склону горы, и Асил крикнул в ответ.

Зверь проснулся. Асил разжал руку и позволил ветру забрать у него последнюю часть Сары, прежде чем он ответил на зов своего альфы.

***

Анна не думала о бегстве, пока не оказалась на полпути к Чарльзу.

Он не мог быть мертв. Почему она не убила эту проклятую ведьму двумя или тремя минутами раньше. Неужели она виновата в его смерти, в том, что его убил отец?

Анна задела маррока, и его сила взревела над ней, когда она пронеслась сквозь нее и упала, поскользнувшись на снегу. Последние два фута она проползла к Чарльзу. Его глаза закрыты, и он весь в крови. Анна протянула руку, но побоялась к нему прикоснуться.

Она была настолько уверена, что Чарльз мертв, что, когда он открыл глаза, то не сразу это осознала.

— Не двигайся, — прошептал он, его взгляд был устремлен куда-то мимо нее. — Если можешь, даже не дыши.

Чарльз наблюдал, как волк, который больше не был его отцом, крался вперед, безумие сочеталось с хитростью в нечестивой комбинации.

Бран просчитался. Возможно, все получилось бы, если бы ведьма неожиданно не умерла и не нарушила контроль. Если бы Чарльз просто вцепился отцу в горло в начале боя, поверив, что отец не сможет убить его, даже по принуждению. Если бы здесь был Сэмюэль, а не он.

Или, возможно, все это произошло бы независимо от того, кто и что сделал, как только ведьма полностью подчинила его отца. Как мать Брана подчинила его много веков назад.

«Почему» больше не имело значения, потому что его умный, похожий на хамелеона отец ушел. На его месте появилось самое опасное существо, которое когда-либо ступало на эту гору.

Чарльз думал, что с ним покончено. Его грудь горела, и ему было трудно дышать. Один из острых когтей пронзил легкое, с ним это случалось достаточно часто, и он знал, каково это. Он находился на грани того, чтобы сдаться, когда внезапно появилась Анна, даже не обратив на его отца внимания, словно тот был безобидным пуделем.

Но Анна в опасности, и хотя Чарльз с трудом держался в сознании, ему нужно знать, что она в порядке.

Анна выглядела ужасно. Ее волосы были мокрыми от пота и растрепались. От холодного ветра ее лицо покраснело, и он бы не заметил, что оно грязное, если бы не дорожки от слез, которые неровными линиями тянулись от ее глаз к подбородку. Чарльз прошептал ей предупреждение, но она улыбнулась, как будто не слышала ни слова и не ведала об опасности, и, несмотря на свой ужас, он на мгновение оцепенел.

— Чарльз, — сказала она. — Я думала, что ты мертв. Нет. Не двигайся… — И она положила руку ему на плечо, чтобы убедиться, что он этого не сделает. — Я…

Асил грозно зарычал за ее спиной, и Анна оглянулась на него.

Он не был маленьким волком. Асил не был таким большим, как Сэмюэль или Чарльз, но крупным. Его мех был настолько темно-коричневым, что в сгущающихся тенях его можно было принять за черный. Он прижал уши, с челюсти капала слюна.

Но Анна не была глупой и сконцентрировала внимание не на нем, а на марроке. Бран наблюдал за ними, как кошка ждет, когда мышь сделает что-нибудь интересное — например, убежит.

У нее перехватило дыхание, и запах ее страха заставил Чарльза сесть, и это его ошибка. Но его отец теперь наблюдал за Анной и игнорировал Чарльза.

Пойманная безумным взглядом Брана, Анна инстинктивно потянулась и схватила Чарльза за руку.

И вот тогда это случилось.

Неожиданно, без предупреждения, брачные узы накрыли его, как поношенная рубашка, и на мгновение он забыл о боли и не был больше уставшим, израненным, избитым, замерзшим, голым и напуганным. На мгновение гнев его отца, пожиравший его из тени, стал ничем по сравнению с радостью этого момента.

Анна глубоко вздохнула и бросила на него изумленный взгляд, который ясно говорил: «Ты сказал мне, что нам нужен секс, чтобы это произошло. Я думала, что ты эксперт».

А затем наступила реальность.

Чарльз дернул ее, отбросив назад, так что оказался между ней и двумя бешеными волками, которые пристально наблюдали за ней.

Анна мягко высвободила руку, и он был рад этому, потому что ему нужны обе руки, чтобы их защитить. Если ему удастся подняться на ноги.

Чарльз чувствовал, как Анна отодвигается все дальше от него, он это оценил, хотя ожидал, что она будет сопротивляться. Затем две холодные руки легли на его окровавленные плечи, и она прижалась грудью к ране на его спине.

Она сделала глубокий вдох и начала петь. И песня, которую она выбрала, оказалась песней Шейкера, которую его отец пел на похоронах дока Уоллеса — «Простые подарки».

Умиротворение нахлынуло на него подобно тропическому ветру, как и тогда, когда встретил ее впервые. Асил сказал, что Анна должна чувствовать себя спокойной. Она не могла дать спокойствие, которого у нее не было. Поэтому она пела и, впитав в себя покой песни, отдала его волкам.

На третьей строчке Чарльз начал подпевать, дополняя ее богатый голос. Они спели песню дважды, и когда закончили, Асил тяжело вздохнул и опустился на снег, как будто слишком измучен, чтобы двигаться.

Чарльз позволил Анне выбрать песни. Следующей была ирландская песня.

«Группа черного бархата». К его удивлению, она немного подхватила ирландский напев, когда ее пела. Судя по всему, она выучила песню, слушая «Ирландских Риверс». В середине «Крушения Эдмунда Фитцджеральда» Бран устало подошел к Анне и со вздохом положил голову ей на колени.

В следующий раз, когда Чарльз увидит Сэмюэля, то заявит своему брату, что Анна укротила монстра маррока парой песен вместо нескольких лет, которые потребовались Сэмюэлю.

Анна продолжала петь, пока Чарльз с трудом поднимался на ноги, но когти и клыки его отца не были серебряными, и даже самые тяжелые из ран уже заживали. Стояла ночь, но светила яркая, пока что не полная луна.

Чарльз перешагнул через Асила, который спал так крепко, что даже не дернулся, и приблизился к телам. У ведьмы была сломана шея, но он почувствует себя лучше, когда они сожгут ее тело дотла.

Уолтер тоже был мертв.

Анна закончила свою песню и сказала:

— Это было ради меня.

Он посмотрел на нее.

— Ведьма бросила в меня какое-то заклинание, и Уолтер оттолкнул меня.

Анна была бледна, и на ее щеке образовался синяк.

Несмотря на то, что его пара хорошо ела, ему показалось, что она немного похудела за последние несколько дней. Ее ногти обломаны, костяшки на правой руке, которой она нежно гладила морду Брана, сбиты. Этой рукой она ударила Марипосу.

Анна немного дрожала, от холода или шока, или от того и другого. Бран свернулся калачиком вокруг нее, делясь своим теплом.

Уолтер был прав, Чарльз не очень хорошо заботился о ней.

— Уолтер умер так же, как жил, — сказал Чарльз своей паре. — Как герой, солдат, который решил защитить то, что для него дорого. Если бы могла спросить его, он ответил бы, что ни о чем не жалеет.