Сара не верила ему, когда он утверждал, что Марипоса зациклилась на нем, до той ночи, когда девчонка во второй раз отравила Сару. Ведьма пыталась замаскироваться под его пару. Конечно, это было бесполезно. Она могла изменить свою внешность, но от нее пахло совсем не так, как от его любимой. Будь Сара всего лишь человеком, то умерла бы от яда, но лишь проболела три дня. Марипоса хотела, чтобы она умерла.

Только тогда Сара согласилась, что с девушкой что-то не так и это нельзя исправить. Только тогда она согласилась отослать Марипосу прочь.

Асил целовал Марипосу до тех пор, пока она не начала задыхаться, пока аромат ее возбуждения не поднялся горячими волнами. Затем отпустил ее, вытер рот тыльной стороной ладони и сказал ей абсолютную правду:

— Я тебя не люблю. И никогда не любил.

Она услышала правду в его голосе, почувствовала ее в его невозбужденном теле. На мгновение ее лицо застыло от шока, и он почти пожалел ее. Почти. Но подумал о Саре, о бедном койоте под полом хижины и еноте, которого Марипоса разрезала на куски и сохранила живым, но не потому что он был нужен ей живым для заклинания, а потому что ей это нравилось.

Ее шок прошел быстро. Она одарила его циничной улыбкой, улыбкой шлюхи.

— Может, и нет, но ты хотел меня. Я видела это в твоих глазах. Вижу это и сейчас. Я молода и красива, а она была старой и большой, как корова. Ты хотел меня, и она знала это. Она приревновала и отослала меня прочь.

Асил поднял бровь.

— Ты запуталась в своих историях. Ведь говорила, что это я ревную к той великой любви, которую Сара питала к тебе. Что это я отослал тебя, потому что Сара так тебя любила. Разве не это ты говорила?

— Сволочь! — Она топнула ногой. — Ублюдок.

Трудно поверить, что ей два столетия, она вела себя как юная девушка, которой и выглядела. Подобно Питеру Пэну, она так и не повзрослела.

— Она любила меня. В конце концов, Сара выбрала меня. Вот почему она со мной, а не с тобой. Но, — она подняла палец, — ты хотел меня. Вот почему она заставила меня уйти. Ты хотел меня, и это ее разозлило. Я была юной и беспомощной, ребенком на твоем попечении, и ты хотел меня.

— Зачем мне хотеть тебя? — холодно спросил он ее. — У меня была Сара, она больше женщина, чем ты когда-либо сможешь стать. Я хотел Сару, ради Сары я жил и готов был умереть. На тебя же смотрел как на бездомное домашнее животное, о котором Сара заботилась.

Асил позволил этой правде дойти до ее сознания, и когда она подняла руки, полные магии, не сделал ни малейшего движения, чтобы защититься. Вряд ли она убьет его, по крайней мере, до тех пор пока не убедила его в своей правоте. Или до тех пор пока он не доведет ее до бешенства.

Честь его требовала, чтобы он боролся за жизнь до последнего и остановил угрозу, которую навлек на маррока. Асил мог справиться со всем, кроме смерти. И пока Марипоса сосредоточена на нем, то не обращала никакого внимания на то, что делали они с Сарой, и, что более важно, на Брана.

Но волк Сары не разделял его оптимизма. За мгновение до того, как сила ведьмы поразила его, она показала ему образы того, что творила с людьми. И это поколебало его уверенность в том, что он может вытерпеть что угодно.

Если Асил и сомневался, что имеет дело только с тенью своей пары, теперь удостоверился в этом наверняка. Сара знала бы, что пугать его бесполезно. Но это напомнило ему, что если он не отгородится от нее, она тоже почувствует его боль. И даже если она всего лишь тень, не хотел, чтобы ей причинили боль. Асил поднял свои щиты, чтобы блокировать Сару, как раз перед тем, как ведьма ударила его с яростью, а не с изяществом.

Асил закричал, потому что оказался не готов, потому что это больнее, чем он думал и потому что его волк решил, что не позволит ему просто лечь и смириться с пыткой.

Перевоплощаться в тот момент было столь же необходимо, сколь и глупо.

Боль увеличилась вчетверо и пронзила нервные окончания. Время замедлилось, секунды превратились в часы, пока он существовал в агонии. Затем все прекратилось. Его тело онемело, когда он завершил перевоплощение. Это был всего лишь момент свободы, которое Сара купила ему, приняв на себя его боль, оставив его в волчьей форме, стоящим в двух футах от Марипосы и полностью контролирующим свое тело.

Впервые Марипоса выглядела испуганной, и он проглотил этот страх, словно свежее сочащееся мясо. Асил замер, чтобы насладиться им, прежде чем броситься на нее. Но она воспользовалась этим мгновением и выкрикнула имя его пары:

— Сара!

И его клыки встретились с мехом вместо кожи, с плотью Сары, а не Марипосы. Когда его клыки погрузились глубоко, боль от магии Марипосы снова пронзила его, но прекратилась, когда Бран сделал свой ход.

***

— Вот эта еда не такая мерзкая, — еле слышно шептала Анна Чарльзу, жуя сублимированное мороженое. — Если бы мне было пять лет и я все еще любила сладости с липким кремом, мне бы это действительно понравилось.

Чарльз убедил ее, что потребление калорий важно. Но она накормила этим Уолтера и самого Чарльза. Хотя Уолтер, казалось, был не против.

Чарльз хмыкнул, глядя в долину на фигурки, которые шли по лугу. Ветер доносил до них случайные слова, но они находились с подветренной стороны, и троица не подозревала, что за ними наблюдают.

— Интересно, зачем он это делает, — сказала Анна, когда Асил превратился в волка.

Чарльзу это не показалось преднамеренным, возможно, это было какое-то странное наказание. Но если так, то это имело неприятные последствия. Асил, пошатываясь, поднялся на ноги, и внезапно его движения стали грациозными и плавными, когда он бросился на ведьму.

Чарльз, Анна и Уолтер встали. Они были слишком далеко, чтобы повлиять на исход, но…

Волчица, похожая на пару Асила, появилась словно из ниоткуда, чтобы его перехватить. И вот тогда Бран сделал свой ход. Ведьма, отвлеченная схваткой между двумя волками, почти пропустила атаку.

Почти.

И Чарльз был слишком далеко, чтобы изменить то, что произошло.

***

Асил чувствовал ее разочарование, но Сара не могла игнорировать главное указание своего хозяина — охранять Марипосу. Пока что не могла. Он дал ей недостаточно сил. Итак, они дрались, потому что она не могла остановиться, пока не убьет его или пока ведьма не прикажет ей прекратить.

Дралась Сара хорошо, но именно Асил научил ее всему, что она знала, и в этой форме он превосходил ее на пятьдесят фунтов мускулов. Он быстрее и сильнее, но она боролась, чтобы убить его. Он же боролся, чтобы остаться в живых, не причинив ей вреда.

Если бы она убила его, то горевала бы вечно, а он не мог этого вынести. Вдруг почувствовал, как поводок ведьмы спал с него, Сара заколебалась, когда ощутила на себе то же самое.

А потом этот момент свободы закончился.

— Асил, сядь, — приказала Марипоса хриплым голосом, но кнут ее власти опустился на него и заставил сделать так, как она сказала.

— Сара, остановись. — Она не заметила, что Сара не сделала ни одного движения, чтобы продолжить свою атаку. Потому что ведьма смотрела не на Сару, а на Брана.

Асил проследил за ее взглядом.

Сначала подумал, что Бран мертв. Но Марипоса, пошатываясь, подошла к неподвижному волку и пнула его.

— Вставай.

Волк неуклюже поднялся на ноги. Тело все еще принадлежало Брану, серому волку с глупым белым пятном на кончике хвоста. Но когда он посмотрел на ведьму, в его глазах отсутствовал разум.

Асил видел зомби. И если бы не был волком, то махнул бы рукой, создавая знак, которому научила его мать, чтобы отгонять зло. Но это сработало бы, если бы было сделано колдуньей крови, так что если Марипоса не знала, как это делать, он не собирался ее учить.

Даже у стража, тени его пары, разума больше, чем в глазах маррока.

Довольная тем, что Бран снова повинуется ей, ведьма посмотрела на Асила.

— Хуссан, превращайся обратно в человека.

О Аллах, это было больно. Слишком много изменений за слишком короткое время, но ее приказы безжалостны. Пошатываясь, он поднялся на ноги и почувствовал острый поцелуй обледенелого снега. Обычно холод не беспокоил его, но сейчас он замерз.

— Надень свою одежду, — рявкнула Марипоса.

Одежда порвана и окровавлена, но все же это лучше, чем стоять голым на зимнем ветру. Его руки дрожали, и из-за этого было трудно расшнуровать ботинки. Он смог найти только один носок, и тот оказался таким мокрым, что Асил не стал его надевать, сейчас мозоли меньшее из его забот.

Асил был в ужасе. Ни одна из знакомых ему ведьм, а он знал многих из них за эти годы, не могла сотворить что-то подобное с волком, используя только ту магию, которая имелась у нее под рукой. Он понял, что совершил ошибку. Ведь думал о ней как о ребенке, какой бы могущественной она ни считалась, но у нее было двести лет, чтобы приобрести знания и силу.

Асил осторожно нащупал связи стаи со своим альфой и ничего не почувствовал. Действительно ли она сделала с Браном то, что сделала с его Сарой? У нее было два столетия, чтобы многому научиться. Возможно, она нашла способ создать другого стража для своей защиты, способ, который занял минуты вместо четырех дней пыток.

Затем Асил понял, что Бран сам отгораживался от него, что связь стаи все еще на месте. И снова почувствовал надежду и посмотрел на маррока, но все еще видел лишь смутный разум, который не имел никакого сходства с человеком, которым был Бран.

Просто чтобы убедиться, Асил снова проверил связь стаи, но кто-то активно ее туго затягивал. И это сделать мог только Бран.

Но связь не порвана полностью.

Что-то высвободилось из Брана и коснулось его черными холодными пальцами, медленно просачиваясь в его душу. Сара тихо заскулила, когда поняла, что это значит, раньше, чем он, но она всегда была более способной.

Берсерк.

В то время Асилу не исполнилось и ста лет, и он находился в Северной Африке.

Но даже там он слышал истории. Несущий смерть. Убивал целые деревни, от старух до новорожденных. Слагались песни и легенды, большинство из которых сейчас позабыты.