— Это верно, но мы на дороге, так что все в порядке.

— Это дорога?

Чарльз рассмеялся над ее ироничным тоном, а она показала ему средний палец.

Они преодолели подъем, и машине удалось проползти еще пару миль, прежде чем дорога стала слишком непроходимой.

Ранее кто-то ходил здесь на снегоходах — вероятно, спасатели — но большая часть следов от автомобильных шин исчезла милю назад. Последние следы закончились в десяти футах от того места, где они остановились.

Скорее всего, это был Тэг

— Как долго мы собираемся охотиться? — спросила Анна, поправляя рюкзак, когда они вышли из машины.

— Это зависит от нашей добычи, — ответил Чарльз. — Я собрал вещи на четыре дня, мы будем ходить по кругу, пока не вернемся сюда. Если он не найдет нас к тому времени, мы оставим попытки притворяться людьми и отправимся на охоту за ним. — Он пожал плечами. — Этот горный хребет занимает более двух тысяч квадратных миль, так что нам может потребоваться некоторое время, чтобы найти его, если он пытается спрятаться. Если он охраняет свою территорию и думает, что мы нарушители, то будет охотиться на нас и сэкономит нам много времени и сил.

В детстве Анна пару раз ходила в походы со своей семьей в Висконсине, но они не оставались одни на тропе.

От холодного воздуха щипало нос, кончики ушей замерзли до того, как Чарльз натянул шапку поглубже ей на голову.

И ей понравилась его забота.

— Нам нужно снизить скорость, — сказал Чарльз. — Чтобы мы не только пахли как люди, но и выглядели. — Но темп, который он задал, показался Анне довольно быстрым.

Идти на снегоступах оказалась не так плохо, как она ожидала. Чарльз затянул ремни на ее снегоступах, сказав, что они могут доставить почти столько же хлопот, сколько и помощи. Снегоступы — одно из немногих изобретений современной жизни, которые ему нравились.

Анне пришлось потрудиться, чтобы не отстать от него. Если Чарльз считал это медленным темпом, то как быстро он бегал по лесу, даже в человеческом обличье. Казалось, что ни одна из ран не беспокоила его, и этим утром на его бинтах не появилось свежей крови.

Анна старалась не думать о том, почему у нее была возможность хорошо рассмотреть бинты этим утром. Она поглядела на Чарльза и незаметно улыбнулась. Оказавшись на снегу, одетая в чужую одежду и куртку, Анна забыла об утреннем ужасе и могла лучше оценить хорошие стороны произошедшего.

Она думала о Чарльзе, о том, что под его курткой прятались широкие плечи, и что его кожа немного темнее за ушами. О том, что его запах заставляет ее сердце биться быстрее, и как он прижимал ее к кровати, удерживая на месте, а не загоняя в ловушку под собой.

Анна шла позади него, в безопасности от его проницательного взгляда, которым он мог читать ее мысли и эмоции. Поэтому она могла открыто его рассматривать.

Чарльз был грациозен даже в снегоступах. Время от времени он останавливался и вглядывался в деревья, высматривая любое подозрительное движение. В лесу волк к нем был ближе к поверхности. Анна видела это по тому, как он останавливался и, закрыв глаза, принюхивался. И по тому, как он общался с ней больше жестами, чем словами.

— Сейчас мы увидим здесь больше дичи, чем, когда заберемся выше, — сообщил он, указав на оленя, который настороженно наблюдал за ними из-за густых кустов. — Большинство крупных животных остаются здесь, внизу, где не так холодно, больше еды и меньше снега.

Больше он ничего не говорил в течение долгого времени, даже когда остановился и дал ей немного поесть и попить. Чарльз ждал, пока она все съест, молча пережевывая вяленое мясо и небольшую упаковку сушеных яблок. Когда Анна отказалась от второй горсти фруктов, он сунул пакетик ей в карман.

Хотя обычно ей комфортнее разговаривать, чем молчать, Анна не испытывала желания нарушать тишину леса. Словно он требовал почтения, да и говорить, одновременно пробираясь по снегу, трудновато.

Через некоторое время лес показался Анне немного жутковатым, что довольно забавно, учитывая, что она оборотень. Она не ожидала, что деревья будут такими темными, а из-за тени горы казалось, что день клонился к вечеру.

Иногда Анна чувствовала легкое дежавю. Она поняла, что это похоже на прогулку по Чикаго. Хотя горы выше небоскребов, возникало то же странное чувство клаустрофобии, когда горы словно вгрызались в небо.

Большой ярко-желтый рюкзак Чарльза, который было видно издалека, как и ее собственный неоново-розовый, почему-то вселял уверенность. Чарльз чувствовал себя здесь так же комфортно, как она себя в городе.

Матово-черная винтовка не была такой дружелюбной. Анна умела обращаться с пистолетом, отец часто водил ее на стрельбище, но эта винтовка так же далека от пистолета ее отца тридцать восьмого калибра, как волк от пуделя.

В первый раз, когда они поднялись на крутой участок, ей потребовалось некоторое время, чтобы придумать, как лучше преодолевать его в снегоступах. Анна шла медленно, ее ноги начали болеть от усилий. Чарльз оставался рядом с ней всю дорогу наверх. Они карабкались так больше часа, но оно того стоило.

Когда они поднялись на вершину хребта и ненадолго остановились над деревьями, Анна встала как вкопанная, уставившись на местность внизу, украшенную белым и зеленым. От этого вида захватывало дух… и чувствовалось одиночество.

— Раньше так все выглядело повсюду? — спросила она приглушенным голосом.

Чарльз остановился впереди нее и окинул взглядом дикую местность.

— Не повсюду, — сказал он.

— Кустарники всегда выглядели как кустарники. Этой весной я возьму тебя с собой в поход, и мы совершим небольшое восхождение в горы. Если тебе нравится здесь, то понравится и там.

Он тоже незаметно наблюдал за ней, подумала она, и видел, как ей было весело.

— Горы Мишн еще более зрелищны, чем эти холмы, хотя на них тяжело подниматься. Сначала вверх, затем вниз и немного прямо. Хотя и здесь это нелегко. К тому времени, когда люди начали осваивать дикую природу, эта местность была довольно суровой.

Чарльз сунул руку в карман и вытащил батончик мюсли.

— Съешь это.

Он смотрел на Анну, пока та не сняла перчатку, чтобы разорвать упаковку и откусить от батончика, покрытого орехом, а потом достал свой батончик.

— Ты ведешь себя как наседка, — сказала она ему, не уверенная, раздражаться ей или нет.

Он хмыкнул.

— Если бы ты была человеком, то давно замерзла бы. Сейчас всего лишь немного ниже нуля, но не стоит недооценивать погоду.

Ты сжигаешь много калорий, чтобы согреться, и тебе не хватает сил выдерживать физическую нагрузку. Поэтому во время этой поездки я буду запихивать в тебя столько еды, сколько смогу, так что привыкай к этому.