Без названия

 

«Ублиетт Эли Лойд»

Кэтрин Кавендиш

 

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

 

Переводчик: Валерия Зарубина

Редактор: Ирина Волосач

Обложка: Dark Owl

Переведено для группы Dark Eternity of Translations | Натали Беннетт, 2024

 

Любое копирование фрагментов без указания переводчика и ссылки на группу

и использование в коммерческих целях ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд! Все права принадлежат автору.

 

Она появилась из ниоткуда. Было очевидно, она не из того времени и места, где я ее встретила. Вероятно, это должно было предостеречь меня.

Но предостережению я не вняла. Она совершенно очаровала меня… обворожительная, элегантная… она показалась мне одной из звезд золотого века Голливуда. Не Джин Харлоу… она больше напоминала… Кэтрин Хепберн. Амариллис Лавиния Лойд, одна тысяча девятьсот двадцать пятого года рождения. Мертва. Почему-то я не удивлена.

Когда мы познакомились? Пару дней назад? Кажется, прошла целая жизнь.

По высоким окнам стекали потоки дождя. Из-за погоды мы застряли во второсортном отеле захудалого приморского городка. Приехать сюда меня уговорил парень. Он пообещал мне неделю простого, беспечного веселья. Рыба с картошкой на пляже. Поезда-призраки и толпы туристов. Кроме того, он приобщил меня к картингу, заставив поучаствовать в гонках. И мне даже понравилось.

Но в какой-то момент все переменилось. Мы знатно повздорили.

― Знаешь, что хуже всего, Мия? Ты совершенно не умеешь веселиться, ― возмущался он, замерев передо мной в нелепых клетчатых боксерах, на тонких, поросших черным волосом, похожим на мех, ногах.

Тогда я впервые задумалась, что, собственно, в      нем нашла. Любовником он был никудышным. Общих интересов у нас не было, а теперь он еще и распекал меня за то, что я не хотела изображать из себя шестилетнего ребенка. Но это и в первый раз было не слишком весело. Поэтому в свои двадцать с хвостиком окунаться в детство вновь я не планировала.

Он думал, что я отвечу, может, даже накричу на него, но мне не хотелось.

― Ты мне надоел, Сэм, ― сказала я.

― В смысле?

― У нас нет ничего общего. Я устала. Это путь в никуда. Если мы и после хотим уважать себя, пора разбегаться.

Он недоверчиво заморгал, спрятав глаза за круглыми очками в черной оправе.

― Но ты не можешь просто уйти от меня. Нет.

Теперь он походил на рассерженную сову. Но что-то меня смущало. Его потрясение было мне понятно. Я тоже, мягко говоря, удивилась, но в его последних словах было что-то такое… Я схватила сумочку и, не теряя присутствия духа, зашагала к двери.

― Я вернусь через час. Надеюсь, тебя уже здесь не будет.

С каждой преодоленной ступенькой мне становилось легче. Улицу озаряло яркое послеполуденное солнце, мгновенно обернувшее меня теплым одеялом лучей. Вдалеке же по-прежнему громоздились серые грозовые тучи, резко контрастировавшие с лазурным небом, раскинувшимся надо мной.

Я решила прогуляться по набережной, внимая набегавшим на берег волнам, восторженному детскому смеху и беготне, и крикам родителей, не позволявших детям подходить близко к воде или распекавших, когда они обливали их, строя замки из песка. Собаки лаяли и поскуливали. В воздухе витали ароматы хот-догов и бургеров. С ярмарки, раскинувшейся неподалеку, доносилась привычная мелодия шарманки. Все было так просто и знакомо.

Внезапно на меня навалилась усталость, и я присела на одну из стоявших под навесами скамеек. Давно пора было перевести дух, ненадолго укрывшись от палящих лучей солнца. Сгоряча я забыла прихватить с собой панаму, но, порывшись в сумочке, нашла растянутую резинку для волос. Скрутив длинные волосы в гульку на затылке, я удовлетворенно завязала их. Теперь, когда кожу обдувал морской бриз, шее стало гораздо прохладнее.

Вдруг солнце загородила тень. Женщина улыбнулась, взглянув на меня сверху вниз. Судя по всему, мы с ней были примерно одного роста и возраста, но своими темными, по-старинному уложенными волосами она больше напоминала мою бабушку в молодости, с фотографий времен Второй мировой войны. Ниспадая мягкими волнами, волосы изысканно обрамляли ее лицо и струились по плечам. Когда же она заговорила, ее голос оказался мягким и приятным, без какого-либо акцента.

Взглянув на место рядом со мной, она поинтересовалась:

― Извините, здесь не занято?

Я покачала головой, всей душой надеясь, что она устроится где-нибудь еще. Сейчас мне хотелось побыть наедине с собой.

― Чудесный день, не правда ли? ― спросила она, раскрыв сумочку, которая показалась мне такой же старомодной, как и ее прическа, но безумно утонченной, будто сошедшей со страниц «Вог» сороковых годов.

Я кивнула и улыбнулась. Одевшись так, можно было хоть сейчас играть в пьесе. Например, в одном из творений Ноэла Кауарда. Возможно, у нее скоро репетиция в иммерсивном театре. Краем глаза я заметила, как она закинула одну изящную ногу на другую. Ее, вероятно сшитое на заказ темно-синее платье, украшенное веточками с белыми цветами, подчеркивало идеальную фигуру, а туфельки на высоком каблучке чуть более темного оттенка привлекали внимание к тонким лодыжкам.

― Надеюсь, я вам не помешала, ― помолчав, продолжила она. В этот момент я впервые обратила внимание на ее сияющие, светло-карие глаза и алые губы, идеально сочетавшиеся с ухоженными ноготками.

— Нет, вовсе нет, — мне стало настолько интересно, что собственные мысли напрочь вылетели из головы.

Я заметила, как она нервно потеребила пачку сигарет, прежде чем вытащить руку и со щелчком захлопнуть сумочку.

― У вас что-то случилось? ― сочувственно спросила она. ― Когда я подошла, вы, мягко выражаясь, выглядели немного подавленной. Я поэтому и подсела. Подумала, что, возможно, смогу помочь.

― Это очень любезно с вашей стороны, ― улыбнулась я.

― Вовсе нет. Позвольте представиться, она протянула мне руку. Амариллис Лавиния Лойд, но если ты вздумаешь назвать меня одним из этих имен, я, скорее всего, тебя убью.

Ее звонкий смех настолько контрастировал с внешностью, что я впала в ступор. Так должна была смеяться маленькая девочка, а не сидевшая рядом со мной утонченная женщина.

Я пожала ей руку, и ответное рукопожатие тоже удивило меня. Гораздо жестче и настойчивее, чем я ожидала. Мои онемевшие пальцы даже слегка закололо, когда к ним вновь прилила кровь.

― Мия Салливан, ― представилась я. ― И как же тогда тебя называть?

― Эли, ― произнесла она свое имя по буквам с ударением на первую «Э». ― Амариллис звали мою мать, а Лавинией ― бабушку. Но меня, слава Богу, все зовут Эли.

В голове вертелись сотни вопросов. Но, учитывая, что мы только что познакомились и, скорее всего, разойдемся через несколько минут, чтобы никогда не встретиться вновь, спрашивать о чем-либо казалось бестактным.

― Ты приехала одна? ― спросила она.

― Нет, ― ответила я. ― Со мной был парень, но мы расстались.

― Жаль. Сколько вы встречались?

― Около шести месяцев. Я так больше не могу. Мы слишком разные.

― Понятно. Тогда ты поступила правильно. В смысле, ушла от него.

Я не говорила, что бросила его. Она догадливая.

― Теперь ты, наверно, уедешь домой, ― предположила она, глядя на море.

― Через несколько дней. Я хотела осмотреть достопримечательности. С Сэмом о подобном можно было и не мечтать. Ему хотелось только валять дурака на пляже. Вернуться в детство и покататься на всех аттракционах. Хочу побывать в музее или замке.

― Интересуешься историей?

― Да. Залипая на видеоигры со своими глупыми приятелями, Сэм вечно перемывал мне кости, ему казалось, что я слишком много времени трачу, читая о прошлом, вместо того чтобы жить полной жизнью.

Эли снова звонко рассмеялась. Рядом с нами как будто опять устроилась маленькая девочка.

― Я хорошо знаю замок, ― сказала она. ― Раньше он принадлежал моей семье. Но, к несчастью, один из моих предков очень любил азартные игры и проиграл за карточным столом все, что имел. Он жил в восемнадцатом веке и близко дружил с сэром Фрэнсисом Дэшвудом, бароном Ле Деспенсером. Ты слышала о нем? Известный повеса, он возглавлял пользовавшийся дурной славой клуб адского пламени и мучений.

Название показалось мне знакомым.

― Тот клуб, который раньше собирался в пещерах, где его члены предавались всевозможным непристойностям?

― Тот самый. Дэшвуд жил недалеко отсюда, в Уэст-Уиком-Парке. А пещеры располагались в его саду. Туда тоже можно съездить, но я бы не советовала. Наш замок гораздо интереснее, если ты любишь историю во всей ее… мрачности? Если захочешь, мы можем съездить туда вместе. Например, завтра?

Наконец-то! Для разнообразия я пойду туда, куда и правда хочу. Тогда меня не волновало, что я познакомилась с Эли несколько минут назад. Рядом со мной сидела женщина, семье которой принадлежал местный замок. Она, должно быть, знала множество удивительных историй. Что мне за дело до ее старомодной, эксцентричной манеры одеваться? С такой семьей, как у нее, можно вести себя странно.

Эли встала, разгладив платье, и спросила, где я остановилась.

― В Касл-Отеле, ― говоря это, я сгорала со стыда. До сих пор не понимаю, что побудило меня доверить выбор гостиницы Сэму. Только в абсолютном умопомрачении можно было возложить эту ответственность на него. В итоге мы оказались в месте, которое едва ли можно было назвать «гостиницей». Его не красили с тех пор, как премьер-министром была Маргарет Тэтчер, а может и Гарольд Вильсон.

Но Эли ничего не сказала. Только ослепительно улыбнулась.

― Я знаю его. Заехать за тобой завтра в десять утра? Или лучше попозже?

― В десять будет самое то, ― заверила я ее, взмолившись про себя, чтобы Сэм внял моей просьбе и просто ушел.