22. ОСОБЕННЫЙ ВЫПУСКНОЙ

— Пора просыпаться, — прошептал голос над моим ухом.

Я с трудом разлепила веки. Было темно, но я всё равно различила мужской силуэт над собой. Засмеялась и напала на него.

А как иначе назвать то, как я схватила его, перевернула на спину и обхватила руками и ногами, да ещё и накрыла нас обоих одеялом? Стиснула его изо всех сил. Расцеловала каждый дюйм лица, до которого только смогла дотянуться.

Он рассмеялся.

— Мне нечем дышать, куколка.

Да кому нужен этот воздух?

— Я больше не выпущу тебя из поля зрения...

Как вдруг я вспомнила всё, что сегодня произошло. Дэв. Малиина.

Я немного оттолкнула его, чтобы выскользнуть из его рук и включить лампу. Свет наполнил комнату и озарил его красивое лицо. Он был в своих обычных вещах жнеца. Пальто было застёгнуто на все пуговице — впервые в жизни. Я хотела броситься обратно к нему в объятья, но, чёрт побери, он виноват, что заставил меня так переживать.

— Почему тебя так долго не было? Мне было страшно подумать, что с тобой случилось. Вдруг богиня поймала тебя и заточила у себя. Вы поселили отца Рейн? Дэва нет, и...

Эхо поцеловал меня, эффективно прервав поток слов. Когда он поднял голову, его губы дрогнули, а глаза сверкнули. Как же ему нравится застигать меня врасплох.

— Я всё объясню, но сначала тебе нужно одеться.

Я замотала головой.

— Да, куколка. Я не отвечу ни на один твой вопрос, пока ты не оденешься. Тёмные души вот-вот нападут, ты нужна нам в качестве приманки.

У меня свело живот. Я не ослышалась?

— Приманки?

— Да, приманки. Да, я хотел, чтобы ты перестала помогать душам, но я был не прав. Я подавлю свои эгоистичные порывы, чтобы помочь твоим смертным друзьям. Они без тебя не справятся. Я без тебя не справлюсь. Души видят жнецов, только когда мы с ними в одном помещении. А вот тебя они чувствуют за несколько миль. Мы хотим, чтобы они тебя нашли.

Так, ладно, кто-то подменил моего гиперопекающего парня двойником. Эхо бы ни за что не согласился использовать меня в роли приманки.

— Кто ты и что ты сделал с моим Эхо?

Усмехнувшись, он встал. Я заметила своё платье на выпускной, аккуратно висящее на спинке стула, в комплекте с атласными перчатками и головным убором.

— Почему это здесь?

Он проследил мой взгляд.

— Рейн достала его, когда была здесь некоторое время назад. Мы идём на выпускной, Кора-мио.

Вот только он всё ещё в одежде жнеца.

— Я никуда не пойду.

Он сложил руки на груди и вскинул брови.

— Тебя никто не заставляет, но я думал, ты захочешь помешать тёмным душам напасть на школьников на выпускном балу. В конце концов, ты сама в это ввязалась, когда сговорилась с Дэвом.

У меня внутри всё сжалось, когда он сказал про возможно нападение тёмных душ на школьников. Я перебралась к краю кровати и начала расстёгивать топ.

— Рассказывай с самого начала. Кто сказал, что они нападут? Когда ты успел переговорить с Дэвом? Он в порядке? Когда я последний раз его видела, он сливался с той злой душой...

Возможно, Эхо не стоило об этом знать.

Но Эхо только усмехнулся, словно бы прочитав мои мысли.

— Он говорил, а я слушал. Я знаю о том, что на тебя напали Телея и Малиина. Я больше не держу на него зла.

— С ним всё хорошо? — Я бросила топ на кровать и взялась за штаны-карго. — Я видела, как он поглотил её душу.

— Схватил, не поглотил, — поправил Эхо. — Дэв передал её Ризу и Наре, а те проводили её в Хель и лично усадили в лодку до Берега Мертвецов. С этой лодки ещё никто не сбегал. Риз и Нара мне всё рассказали, включая то, как они тебя преследовали, и я даже пальцем их не тронул. — Он ухмыльнулся, гордясь собой. — Короче, Малиина знала про выпускной и сказала тёмным душам, что в этом городе много Бессмертных с артаво — клинками, которые нужны душам, чтобы вырезать руны медиума на смертных, чтобы использовать их в качестве сосудов. Она сказала им, что ты и другие бессмертные сегодня будете на выпускном. Ты для них как маяк в темноте, им достаточно идти на свет. Она запретила им трогать тебя, потому что хотела использовать твоё тело в своих целях. Они же могли выбрать себе любого смертного. Если верит Дэву, нападение случится, — он глянул на время на телефоне, — через пятнадцать... Нет, четырнадцать минут и двадцать секунд.

— Почему ты не разбудил меня раньше?

— Ты так сладко спала, я не мог себя заставить. К тому же нам нужно было ещё кое о чём позаботиться.

— О чём же? — Оставшись в лифчике и трусиках, я натянула на себя чёрно-золотое платье в стиле двадцатых годов. Эхо довольно наблюдал за каждым моим движением, как будто я раздевалась, а не одевалась. — А если бы они напали раньше, прямо здесь?

— Вокруг дома дежурят гримниры, да ещё и Дэв. Что ты делаешь?

Я стояла на коленях, рыская под кроватью.

— Ищу свои чёртовы ботинки?

— А, я их убрал. Сюда больше подойдут они.

Я обернулась и увидела в его руках чёрные туфли на каблуках.

— Я не смогу спрятать в них артаво. В ботинках есть специальные кармашки.

— Артаво тебе сегодня не понадобятся. Давай сюда ножки.

Я сверкнула глазами.

— Эхо, — произнесла предостерегающе.

— Я возьму для тебя артавус, — сказал он. — Но только один.

— Тогда я возьму с собой кочергу. Она ещё круче их рассеивает.

— Не сегодня. Мы намерены пожать их всех.

Он взял мою ногу, закинул себе на бёдра и надел на мою стопу туфельку. Я шлёпнула по его руке, поползшей выше по ноге. Он надел вторую туфлю и притянул меня к себе в объятья. Я знаю, что он задумал.

Я попыталась выскользнуть из его рук, но он только крепче сжал меня.

— Мне надо сделать причёску. — И стоило мне только произнести это, как я вспомнила. Блейн забыл меня разбудить. — Блин!

— Что?

— Кикер, Соня и Ная объявят мне бойкот. Я обещала помочь им с мейком и причёсками, но взяла и проспала. — Извернувшись, я выбралась из его объятий и направилась к комоду. Если Рейн и Валькирии покинут город, у меня из друзей останутся только Кикер и компания. — Это всё Блейн виноват.

— Ни в чём он не виноват. У твоих подруг всё уже готово, — заверил Эхо. — Говорю же, пока ты спала, я обо всём позаботился.

Я замерла, делая свободный пучок, и посмотрела на него через отражение в зеркале.

— А кто помог им с волосами?

— Знакомые Ингрид. Блейн сказал, что нужно тебя разбудить, я послал его. Ингрид услышала нас и предложила помощь. Она сказала, что у неё есть знакомые, которые приезжают на дом. По телефону она говорила что-то про причёски, макияж, ноготочки, а затем назвала адрес.

Я моргнула. В моей спальне что, побывала целая толпа, пока я спала?

— Она сделала это ради меня?

— Да, хотя оплатил всё я.

Он, даже когда хвастается, милый.

— Ты лучший!

— Знаю. — Он остановился за моей спиной, играясь с моими волосами у шеи. Мой взгляд метнулся к часам. У нас нет времени.

Я мотнула головой, вынуждая его отступить. Пока закалывала волосы, Эхо подошёл к окну и подал знак гримнирам. Я оставила пару прядок у лица, надела повязку на голову и быстро накрасила губы. Причёски в двадцатых были короче и элегантнее. Изначально я собиралась завить волосы, чтобы добиться нужного эффекта, не обрезая половины длины, но свободный пучок — это всё, что я успевала.

Эхо обернулся, как раз когда я натягивала атласные перчатки. Он смотрел на меня как заворожённый, не говоря ни слова. Хороший знак.

Что я забыла?

— А мои родители? Мы не можем оставить их здесь без защиты. Что, если Малиина сообщила тёмным душам мой адрес?

— Мы оставим здесь двух гримниров. Твои родители думают, что ты спишь. Твоя мама заглядывала к тебе как раз перед тем, как я тебя разбудил. Она делала это каждый час, так что у нас чуть меньше часа до следующей проверки.

Он сократил расстояние между нами и взял меня за подбородок. Рассматривал моё лицо так, словно хотел запомнить каждую деталь.

— У меня от тебя дух захватывает, Кора-мио. Всегда. — Он коснулся уголка моих губ и наверняка хотел поцеловать, но вместо этого произнёс: — Активируй руны невидимости.

Его голос стал хриплым.

Я послушалась и пошла за ним в портал. Мы оказались в туалете, но тишина была прямо-таки зловещей. Где музыка? Голоса школьников?

— Где мы? — спросила я.

— В спортивном комплексе.

Он толкнул дверь, и мы пошли по коридору. Путь нам освещали руны на нашей коже.

Спортивный комплекс включал в себя тренажёрные залы, бассейн и зал для групповых занятий. От главного корпуса школы его отделяли большой двор и парковка.

— Выпускной должен быть здесь, в спортивном зале, — сказала я.

— Верно.

— Почему здесь так пусто? — Я была на трёх встречах выпускников и дискотеке в честь Дня святого Валентина, и в коридорах всегда было полно парочек, болтающих или целующихся. Я скосила взгляд на Эхо. — И музыки не слышно. Или души уже напали?

— Нет. — Он не выглядел обеспокоенным. — Прости, что бал будет не таким, как тебе хотелось.

Он серьёзно хочет поговорить об этом?

— Да плевать на бал. Здесь что-то не так, Эхо.

Когда мы свернули за угол, я увидела мерцающий свет из зала, просочившийся в коридор, но музыка так и не было. И сквозняк какой-то сильный. Они снова забыли отрегулировать температуру?

— Холодно.

И тишина пугала.

Мы приблизились ко входу в зал, я сглотнула, представив, как толпа студентов валяется на полу без сознания. Бросила ещё один взгляд на Эхо, но тот только улыбался. Не понимая, что всё это значит, заглянула внутрь.

У меня упала челюсть. Неудивительно, что он был так спокоен. Вместо ребят из школы в зале собрались души в нарядах двадцатых годов и танцевали фокстрот, причём без музыки.

— Вот почему здесь холодно, — шепнул Эхо мне на ухо. — Понимаю, что ты представляла себе бал несколько иначе, но нам пришлось импровизировать.

Он подтолкнул меня вперёд, я перешагнула порог.

Джазовая музыка взрывом ворвалась в моё сознание, тишина резкими сменилась громкими звуками. Я опустила взгляд и увидела руны на полу и дверной раме. Они создавали звукоизоляцию, чтобы музыку не было слышно за пределами зала. Секунду спустя я поняла, что всё помещение было в рунах — пол, видимая часть стен, трибуны, потолок.